Богиня песков - Екатерина Смирнова

– Только вы уж постарайтесь! – прошептала ему на ушко Арада.

– Запросто – ответил он.

Дома его ждала большая работа.

Выкройку ему удалось рассчитать довольно быстро – умная машинка справилась со всем, и ей достаточно было объемного изображения Арады. Но нитки!..

Нитки путались, рвались, не пролезали в иглу. О боги, он никогда в жизни не пробовал…

С ножами у господина посланника всегда были хорошие отношения, но для кройки пришлось как следует заточить длинный ноготь мизинца, чтобы деликатная ткань не рвалась, а послушно укладывалась в нарисованный на полу голографический прямоугольник. Она не плавилась. Прожечь материал с помощью линзы Таскат не рискнул. Маломощный лазер прочертил бы на полу нечто невиданное.

Хорошо, что материала было с запасом: он, материал, был на редкость неподдающимся. Он мялся, крутился, укладывался складками, но Таскат напомнил себе, что он важный человек на задании, а не какой-нибудь эн-тай на отдыхе в горах, и решительно покорил сопротивляющиеся тряпки.

Верхнее платье поддалось быстро. Нижнее – с большим трудом: оно все состояло из каких-то геометрических фигур, которые нужно было собрать в сложном порядке. Оказалось, что если вывернуть отрезанный кусок ткани, отрезанный сбоку, а потом пришить обратно, объем уменьшается. Если проклятую ткань нужно было собрать складками, ее стоило сначала прошить крупными стежками. А уж если надо подчеркнуть грудь, которых у этих людей почему-то всего две…

Жизненно важно было не перепутать материал, из которого делают белье, и материал, из которого делают рукава. Хорошо хоть, на изготовление дамской верхней калли ушло не так много времени. Все застежки и боковую пряжку ему пришлось, ругаясь, срезать с собственного гардероба – он о них не позаботился, а покупать по дороге или посылать слуг было уже невозможно.

Тем не менее, платье выходило красивое. Верх был готов еще в полночь, но вот юбка… Юбка!..

Скроенная умной машиной юбка, состоящая из бесчисленных полос, сдаваться совсем не собиралась. Если бы он мог вспотеть, он бы вспотел.

Так или иначе посланнику удавалось делать одинаковые стежки, которые были длиной примерно ноль целых три десятых сантиметра, но на трехтысячном стежке глаза и пальцы у него заболели.

К рассвету он понял, что просчитался. Компьютер был глубоко неправ, рассчитывая время пошива. По комнате, мало чем отличаясь от драпировок, прикрывающих каменные стены, валялось несметное количество лоскутков, лоскутьев и два полотнища, на которые Таскат смотрел с подозрением. Руки уже дрожали, и было совершенно ясно, что с заданием он не справился. Это вызывало глубокое отчаяние.

Но тут до него дошло.

Юбка бывает еще и другая… Нет, не хэлианская, не та косая мужская юбка, которые все носили до недавних времен. Есть же нормальная женская одежда для людей здешнего вида, изобретенная совсем в другом месте, и она отлично подойдет Араде с ее хрупким сложением. Длинная, не складчатая (только не это!), но разделенная на три части! А подходящий пояс у него у самого есть! И еще внизу, чтобы никого не напугать, будет это самое, собранное на шнурок… как его… которое шить, вообще-то, совсем не надо… Только подол и то, на что собирают… Тьфу ты… Рхх…

Он срочно связался с Ро-мени (известно, что человек на этой работе никогда ничем другим не занят, не спит, не ест и не пьет) и потребовал древнеземную египетскую картинку с изображением танцовщицы – как они выглядели, он почти не помнил, а времени оставалось очень мало.

Церемония начиналась к полудню. Зал был забит народом так, что негде было ступить.

Невыспавшийся Таскат стоял у колонны на галерее, и его мутило. Труд Арады был, без сомнения, достоин того, чтобы его прочесть, но почему надо опять идти на все эти ужасные сборища? Радовало только то, что платье ей понравилось. Правда, она попросила его показать изображение, которым он руководствовался, а потом целых два часа, никого не впуская, возилась перед зеркалом, но ниток и иголок не просила. Значит, все правильно.

Протрубил звонкий рожок, которым по традиции открывались заседания. Все гости, разодетые по последней моде – такого он не видел и во дворце – заняли свои места и благонравно зааплодировали. Таскат приготовился смотреть.

Великолепная Арада медленно спустилась по лестнице, окутанная ароматом, который заставил нос Таската изумленно сморщиться: что это, такое знакомое? Пока что до него не доходило.

Его удивило, что волосы ее были распущены, а на лице сияли какие-то странные линии, нанесенные светящимся порошком. Нет, не светящимся, блестящим. Никакой магии, что вы.

– Как смело… – уважительно произнес кто-то рядом. По рядам побежал шепоток.

Арада была чудо как хороша – настоящая танцовщица с фрески, разве что верхняя часть и калли этому не соответствовали. Смысл наряда, похоже, сохранен. Впрочем, к воронам эту калли. Никто не видел эту фреску. Главное – юбка! Юбка хорошо держалась на бедрах и не сползала. Открытый живот целомудренно сиял.

Она милостиво (другого слова не подберешь) протянула главе Академии руку, украшенную широким браслетом. Таскат посмотрел на это и еще раз порадовался, что ради соблюдения приличий оставил ноги почти закрытыми. Если бы на этой даме оказался костюм, исторически верный, как сгоряча предлагал Ро-мени, то никто бы не шикнул, не крикнул и не подумал о том, чтобы указать на вопиющее неприличие: почтенные господа просто умерли бы на месте.

Зал радостно взревел. Таскат запоздало сообразил, что именно он сделал, нарядив ученую даму плясуньей, и отчаянно пожелал никогда больше не выполнять ничьих желаний. Статус высокородных рушится от любого прикосновения. Эти люди способны разорвать любого, кто им понравится, просто потому, что захотят прикоснуться к нему одновременно, а одного человека на всех не хватит. А если сейчас ее выгонят и ничего не дадут?

Но глава академии, сохраняя невозмутимый вид, передал Араде круглую тяжелую железную печать, символизирующую членство. Арада приняла ее, улыбнулась, обернулась к залу и приготовилась сказать торжественную речь.

Речи не получилось.

На возвышение, опережая друг друга, лезли стражники, ученые, академики, супруги ученых, жрецы низших рангов и расфуфыренные дамы, пришедшие на праздник ради улаживания кулуарных дел. Почтенный глава обхватил Араду обеими руками и приготовился отражать натиск, отступая к дверям. «О боги! Они же ее затопчут» – подумал было Таскат и рванулся в том же направлении, но стражники быстро взяли триумфантку в кольцо, и страшного не случилось. Через минуту толпа постепенно успокоилась, и он перевел дух. Но напор усилился, а крики не улеглись.

Все, что можно было понять из этого неразборчивого гула, укладывалось в одну-единственную фразу: «Откуда вы это взяли? Откуда вы… это взяли?!»

Арада аккуратно освободилась от объятий почтенного ученого. Он встряхнулся и принял обычный любезный вид.

– Да, уважаемая, да. Вам стоило бы выдать этот знак отличия только за то, что вы пришли сюда в этом… этом…