Тьма и пламя. На бескрайней земле - Степан Кайманов

Эли двинулась к лестнице, медленно, водя сияющей хаппой и озираясь по сторонам. Под сапогами катались камни.

– Смотри под ноги, – тихо предупредил Габриэль.

И в этот момент пол под ними ожил. Мэйт увидел, как Эли качнулась, едва устояв. Они замерли, стоя плечом к плечу. Камни, черные и серые, блестящие и блеклые, катились со всех сторон пещеры, собираясь у лестницы. И, конечно, грохотали. Пещера наполнилась звуками крепкого града и трением каменных жерновов. Шум поднялся немыслимый.

– Бежим! – крикнул мэйт, глядя, как у лестницы из горы камней вытягиваются громадные руки.

В темном каменном мешке замелькали белые пятна света. Эли и Габриэль были в десяти шагах от лестницы, когда на вершине каменной горы вспыхнули два желтых глаза, а каменный рот исторг «Баэ-э-э!». Страж окончательно обрел форму и ринулся на них, громыхая могучими ногами, выстроенными из сотен камней. Гигант растопырил ручищи, желая поймать сразу обоих чужаков.

Эли метнулась в сторону, уходя от убийственных объятий. Мэйт нырнул под ручищу и оказался у самой лестницы. Обернулся, ища принцессу.

– Эли! Быстрее! – закричал он, видя, как каменный гигант разворачивается.

Принцесса устремилась к лестнице. Мэйт, стараясь не терять Эли из виду, взбежал по ступеням. И замер в ожидании, пока она не начала взбираться следом за ним. Они понеслись вверх – подальше от гиганта, который явно не смог бы забраться по узким ступеням.

Гигант не мог забраться по ступеням. Но мог их разрушить, что и попытался сделать, налетев на лестницу с разбега. Громыхнуло, мир содрогнулся, качнулся, а Эли вскрикнула. Мэйт не знал, что за чудо удержало его на лестнице. Он вцепился в камень, сбивая ногти, и обнял холодные ступени, глотая пыль. По ступеням звонко катился его меч, бросая пятна света на стены пещеры.

Топот и стоны. Эли! Габриэль глянул вниз. Принцесса лежала на полу, протягивая руку к боевому жезлу. Страж двигался к ней, бухая ногами. На раздумья времени не было. Мэйт прыгнул на каменную спину, обхватывая обеими руками тяжелую башку гиганта.

Страж закружился, заметался, размахивая ручищами. Спина гиганта, казавшаяся с высоты ровной, неожиданно ожила. Камни начали яростно бить и колоть в грудь из плоти и крови, пытаясь стряхнуть чужака. Мэйт стиснул зубы от боли. Нет, несмотря ни на что, он не отпустит руки! Пока Эли не будет в безопасности. Или… пока его не размажет страж Бэй-Цэнга.

Рука гиганта нырнула за спину, желая поймать наглого ездока. Мэйт увернулся, теряя принцессу из виду. Его сорвавшиеся пальцы угодили в борозду на каменной морде – глаз. А вот и второй. Решение пришло само собой. Под шепот тайных слов ладони утонули в белом густом свете, ослепляя каменного врага.

Гигант взревел и крутанулся так яростно, что у мэйта загудело в ушах. Это был шанс! Габриэль с облегчением разжал натруженные руки, скользнул вниз и бросился к принцессе.

Он помог ей подняться. И потащил за собой – к спасительной лестнице.

– Хаппа, – простонала Эли, держась за спину.

– Свер с ней! – Габриэль махнул рукой на ходу.

Он подхватил с пола меч, повернулся, давая принцессе время взобраться на ступени, которые мьюну назад едва ее не убили. И вцепился взглядом в обезумевшего противника. Тот ревел и взбивал кулачищами пещерный сумрак, шатаясь из стороны в сторону, словно пьяный. Потом его огромные кулаки нашли стену, и пещера содрогнулась от свирепых ударов.

Мэйт метнул взгляд вверх, откуда летели мелкие камни. Убедился, что Эли в безопасности, и рванулся к ней, потеряв ослепленного стража из виду. От свирепых ударов гиганта лестница сотрясалась вместе со всей пещерой, но это был единственный путь к спасению.

Они остановились только тогда, когда лестница закончилась. Снизу, из мрака, доносился глухой шум буйствующего гиганта – еле уловимый для уха. В месте, куда они выбрались, было ничуть не светлее, чем в пещере. Но воздух посвежел. Это Габриэль почуял сразу.

– Хвала богам, – выдохнул он, убирая ногу с последней ступени проклятой лестницы.

Эли, сутулясь и тяжело дыша, села у входа. Мэйт посветил в ее сторону: принцесса взмокла. Он коснулся двумя пальцами ее изможденного лица, убирая пот со лба, стирая грязь со щеки. Она не сопротивлялась, молча глядя в темноту.

– Сильно болит?

– Я справлюсь, – твердо сказала Эли, вставая на ноги.

– Но я мог бы… – Он сплел пальцы в знаке.

– Не нужно. Береги силы.

Эли выпрямилась в полный рост. И задрала голову. Мэйт проследил за ее взглядом, поднял светящийся меч насколько хватало руки, разгоняя мрак. Если у этого места и был потолок, то очень-очень высокий.

Они двинулись вперед и спустя несколько звитт наткнулись на разрушенный алтарь. Часть его была отбита и валялась тут же, а остаток походил на огромный пень. От алтаря по всему полу, словно паутина, тянулись канавки. «Только богам известно, какие ритуалы тут проводились и какие жертвы приносились», – подумал Габриэль. И услышал чужой голос – мужской, скрипучий и, как показалось, слегка удивленный.

– У тебя странный знак на щеке, – произнесли из темноты.

Габриэль поводил мечом, стараясь разглядеть незнакомца. Мэйт не сомневался, кому принадлежал голос, а теперь еще и знал, что мудрец, возможно когда-то родился на Семи островах, в противном случае не углядел бы волшебный знак. Но был ли старик обычным магом? Или кем-то иным – тем, чья сила лежит за гранью понимания любого жителя Андрии?

– Я вижу его даже отсюда, – вновь сказали из мрака. – Хи-хи-хи.

– Печать мэнжа, – прошептал мэйт.

– Покажись! – крикнула Эли, вглядываясь в густую тьму.

– Не кричать, – недовольно буркнул мудрец. И уже спокойно добавил: – Я не глухой. Старый, но не глухой.

Он вновь захихикал и, судя по звуку, хлопнул в ладоши. Мэйт напрягся, когда из мрака, шагах в двадцати от алтаря, прыснул рой желто-красных искр. К счастью, опасения были напрасны. Искры, хвала богам, бросились не к ним, а просто разлетелись по залу, зажигая факелы. Сотни факелов.

Круглый зал осветился, обнажив свое мрачное великолепие. Он был огромный – самый огромный зал, что доводилось видеть мэйту. С тремя десятками колонн и многочисленными выходами, сокрытыми дверьми и решетками. Пол изрыт канавками, которые уходили к колоннам, пересекались, преломлялись и расходились, рисуя каменный узор. Но главное достоинство зала, несомненно, располагалось на высоченном куполовидном потолке из черного и серого камня. Резная картина, запечатлевшая битву неизвестного воина, сжимающего факел и меч, и оскаленного чудища с перепончатыми крыльями. Без магии подобное полотно на такой высоте создать невозможно. Да и для чародея-художника, пожалуй, эта задача не из легких. Невообразимо искусная каменная резьба! И сколько мелких деталей! Сциники точно поразевали бы рты, подумал мэйт. Как и при виде бессмертного мудреца, вокруг ног которого неустанно катались ожившие камни, словно играя в догонялки.