Девятый круг - Фернандо С. Льобера

Поиск не отнял у них много времени, и Себаштиану принялся вслух зачитывать данные по каждому из пациентов. Первый был человеком, судимым за вооруженный грабеж аптек и предприятий общественного питания (ему вменялось в вину более полудюжины эпизодов) в южном районе Мадрида. Он избежал тюрьмы благодаря неустойчивому психическому здоровью и ничтожной стоимости его добычи. До сих пор его налеты не влекли за собой жертв, но это был лишь вопрос времени. В своих заключениях психологи единодушно охарактеризовали его как бомбу замедленного действия.

Вторым оказался молодой парень, до которого ни обществу, ни правоохранительным органам не было никакого дела. Прожженный мошенник, он скармливал доверчивым гражданам гротескные небылицы, которые сам же и выдумывал. Однажды ему не посчастливилось надуть престарелую мать местного китайского мафиози. Восточный кабальеро не стерпел обиды и отправился побеседовать с обманщиком по-мужски. Через несколько месяцев бедолага вышел из больницы и решил, что промышлять на улице больше небезопасно. Поэтому он с энтузиазмом принял участие в ряде экспериментальных медицинских программ; известная столичная клиника проводила тестирование лекарств от шизофрении (которой парень страдал в незначительной степени), и он добровольно превратился в подопытного кролика.

О третьем, и последнем, пациенте на жестком диске компьютера дель Кампо информации нашлось не много. Осужденный за предосудительное хобби подделывать бумажные деньги и фальсифицировать чеки (причем больших высот в этом ремесле он не достиг), в тюрьме он стал жертвой жесточайшей депрессии.

— Один из троих — наш следующий убийца, — объявил Себаштиану.

— Или нам хотелось бы так думать, — отозвался Пабло.

— Они соотносятся с восьмым кругом Ада в «Божественной комедии», — настаивал Португалец. — Я вам объясню. Восьмой круг делится на десять концентрических рвов, называемых Злыми Щелями. В седьмой ров Данте определяет воров, которых жалят змеи. В восьмом рву, в островерхих языках пламени, заключены души «лукавых советчиков», или мошенников. И в десятый помешены «поддельщики металлов», или фальшивомонетчики. Смотрите, — продолжал Себаштиану, указывая на исходные данные, вывешенные на экране дисплея, — все эти люди являются пациентами госпиталя «Рамон-и-Кахаль», а также участниками экспериментальных реабилитационных программ органов социальной безопасности. Держу пари, что дель Кампо выбрал троих, чтобы выделить наиболее подходящую кандидатуру для исполнения своих замыслов. Иначе как они попали в его частную клинику? Обратите внимание, — подчеркнул он, ткнув пальцем в монитор, — все трое проходят курс лечения оланзапином. Любой из них может оказаться нашим следующим клиентом.

Мужчины снова занялись просмотром материалов, скопированных с диска дель Кампо, пока Беатрис разговаривала по телефону.

— Завтра нам пришлют полные досье на этих типов.

Несмотря на усталость, они решили взять всех троих под наблюдение той же ночью: Себаштиану был уверен, что дель Кампо нанесет удар немедленно. За подозреваемыми взялись следить оба полицейских и агент НРЦ, товарищ Морантеса. Себаштиану познакомился с ним несколько недель назад в машине Морантеса, когда излагал свою версию о связи «Божественной комедии» с серией убийств. В тот раз агент не открывал рта; теперь, когда Беатрис ему позвонила, он согласился помочь без лишних возражений. Предполагалось, что Себаштиану останется на Олавиде и более внимательно проанализирует похищенную информацию, на случай если они упустили что-то важное.

Выйдя из тюрьмы, Освальдо Косио не ощутил сладкого вкуса свободы; он почувствовал себя в западне, как будто весь мир ополчился против него. Душу терзала безотчетная тревога, а голову словно сдавило в тисках. Очутившись на улице, он первым делом проглотил две таблетки. Затем он оглянулся по сторонам, подхватил потрепанный рюкзачок и зашагал прочь. В кармане лежал адрес пансиона, где он мог получить кров, а главное, деньги, которые дадут ему возможность вернуться в Аргентину. Эти деньги, добытые преступным путем, полиция так и не сподобилась найти, и он заслужил их сполна, оттрубив столько лет за решеткой. Понятия о честности в воровском мире не существует, но его бывшие подельники, сумевшие избежать тюрьмы, отлично знали его дурной нрав, и слухи, что с Освальдо Косио шутки плохи, конечно, достигли их ушей.

Однако у него осталось невыполненным последнее дело в Испании. Дело, которое обеспечит ему триумфальное возвращение на родину. Дело, которое избавит от ночных демонов. Излечит безумие, с которым он не сумел справиться самостоятельно.

Последний долг.

Косио добрался до пансиона затемно. На жалкие гроши, скопленные в тюрьме, он купил билет на метро и наконец вселился в каморку в районе Соль, которая была снята на его имя с одиннадцати вечера. По прибытии он тотчас получил у стойки регистратора конверт с деньгами. И ни письма, ни записки. То, что ему предстояло сделать, запечатлелось в его мозгу огненными буквами. Если честно, денег было немного, но вполне достаточно, чтобы продержаться на плаву несколько дней, пока он не выручит припрятанную долю добычи и не выполнит обязательство.

Огонь. Этот проклятый огонь. Допустим, старик вызволяет его из тюрьмы, умиротворяет душу и дает деньги, чтобы вернуться на родину в обмен… В обмен на что? Старик еще больший безумец, чем он сам. У него вырвался смешок сквозь стиснутые зубы. «Данте». Старый сукин сын.

Косио растянулся на койке в своей каморке в пансионе и почувствовал себя лучше. Ему пришлось принять инсулин, чтобы отделаться от легкого головокружения, но в ту ночь он заснул без таблеток, и его сон не тревожили фальшивые страстные стоны дешевых проституток, раздававшиеся за тонкими стенами.

Сидя в машине, Пабло просматривал полицейское досье первого пациента из списка дель Кампо. Тот еще перец. И ко всем прочим своим достоинствам еще и полоумный. Пабло оторвался от бумаг и удостоверился, что объект по-прежнему находится в баре, куда он зашел около часа назад. Его силуэт был различим сквозь запотевшее оконное стекло. Единственная дверь (Пабло предварительно убедился, что в этом заведении нет черного хода) смотрела на улицу, где полицейский терпеливо нес вахту. Выходя из бара, фигурант как раз упрется в его машину.

Не самый удачный наблюдательный пункт, откровенно говоря. Но, учитывая проливной дождь, только у очень недоверчивого человека могли возникнуть сомнения, будто кто-то просто спасается от ливня в машине. И кроме того, Пабло решил перестраховаться, не оставив подозреваемому ни единого шанса ускользнуть незаметно.

«Ну и дерьмо», — высказался Пабло вполголоса. Они действовали за спиной у Гонсалеса и НРЦ, совавшего свой нос повсюду. Агенты спецслужбы налетели как ураган и теперь под микроскопом изучали все материалы следствия. Помощник министра внутренних дел был вне себя, а соответственно и Гонсалес. Их вот-вот отстранят от дела.

«Мать твою, — пробормотал он снова. — Давай, дядя, шевелись. Сделай что-нибудь, чтобы навести нас на Каина». В этот момент человек, за которым он следил, появился в дверях бара. Он был обмотан шарфом, фигуру скрывал плотный плащ, но, несмотря на темноту и дождь, Пабло довольно отчетливо видел его лицо, так что обознаться он не мог. Объект явно собрался уезжать. Подождав, пока тот сядет в свою машину, Пабло позвонил на мобильный Беатрис.