На поводу у сердца - Тори Майрон

— А я, наоборот, хочу поговорить об этом! Возможно, тогда из твоей бошки наконец сотрётся этот устарелый идиотский образ маленькой девочки, коей я уже давно не являюсь! Я женщина, Остин! Женщина! Увидь же это наконец!

— Да вижу я, мать твою! Вижу! Только слепой сегодня этого мог не увидеть!

— Тогда зачем опять повёл себя со мной как с маленькой?

— Потому, что ты идиотка, которая сама не понимает, что заслуживает гораздо большего, чем случайный секс с каким-то незнакомцем во время бухого угара!

— Да чего большего?! — сокрушается она, топя меня в своём пронзительном взгляде, что даже во тьме светится ярче луны. — Ты думаешь, мне нужна романтика? Свечечки, лепестки роз, чарующая музыка? Думаешь, этого я хочу? Так ты представляешь первый раз своей сестрички?

— Заткнись, Ники! — раздражённо бросаю я, злясь до помутнения от одной только мысли о её первом сексе с каким-то мужиком, но вздорная девчонка, глядя на меня с вызовом, даже не планирует закрывать эту болезненную для меня тему.

— Не этого я хочу! Не нужна мне никакая ванильная атрибутика и атмосфера. Бред всё это! Я просто хочу хоть раз почувствовать себя желанной. Хоть раз. Только этого я хочу — и ничего больше!

— И что?! Из-за одного этого желания ты готова быть оттраханной в туалете, как предлагал это Марк? Так получается? Этого ты хочешь?!

— Да!!! Именно этого я и хочу! — её громогласный ответ бьёт по мне, словно чугунный молот. Разумом же должен понимать, что она просто назло мне всю эту хрень выпаливает, но мозги мои давно захлебнулись чувствами и сказали: «До свидания».

— Что ты сказала? — гневным шёпотом переспрашиваю я.

— У тебя ещё со слухом проблемы в последнее время? Не вопрос. Я повторю: да, именно этого я и хочу, Остин! Пусть уже кто-нибудь оттрахает меня как следует! Без церемоний и лишних прелюдий! Как шлюху! Так же ты меня сегодня назвал?! Правильно? Так, наверное, стоит вернуться обратно на виллу и подтвердить твои слова делом! Давай?! — она толкает меня в грудь, бесповоротно запуская отсчёт последним секундам моего терпения.

— Топай в машину!

Шесть.

— Отвези меня обратно!

Пять.

— И сваливай, куда подальше, чтобы не видеть моего дурного поведения!

Четыре.

— Чего встал?! Поехали, Остин!

Три.

— Может, я ещё успею отыскать Логана для этого дела.

Два.

— Или же Марк вновь вызовется на помощь!

Один.

— Да пошёл ты к чёрту, братец! Сама доберусь! Вроде недалеко отъехали!

Стоит только полыхающей злостью стерве попытаться обойти меня, я схватываю её за волосы и одним стремительным рывком притягиваю к себе. Наши наэлектризованные тела ударяются друг о друга, ещё сильнее окатывая меня горячей похотью, охватывающий всю область бёдер. Ники охает в изумлении и разом теряет дар речи, скорее всего ощутив в моих штанах твёрдый результат своих сегодняшний стараний, пока у меня из головы напрочь все страхи, предостережения и долбаный здравый смысл пропадают. Довела меня мелкая зараза, и по*уй мне, что она считает меня всего лишь другом.

Свободной ладонью жёстко обхватываю ей шею, будто собираясь задушить, и фактически у самых губ с полурыком заявляю:

— Хочешь, чтобы тебя трахнули как следует? Не вопрос. Сейчас я тебе это устрою, — с горловым хрипом я запечатываю её рот, напористо проникая языком в тёплую полость. Вкусную, пряную, сладкую… Чёрт! Просто охренительно сладкую! На вкус она оказывается ещё невероятнее, чем я себе представлял в фантазиях.

Я вмиг будто бы пьянею, едва справляясь с возбуждением и страстью, побуждающей меня ещё глубже зарыться пальцами в пряди её волос, чтобы не позволить ей от меня отстраниться. И целую её жадно, глубоко, грязно, упиваясь предвкушением исполнить, чёрт побери, её «пылкое желание», перемещая вторую руку с её горла на зад, который нещадно сжимаю в ладони так, как мечтал это сделать ещё несколько недель назад.

Протяжный женский стон мгновенно опаляет мои губы, разливается рябью наслаждения по коже. Маленькие ладошки цепко хватаются за мою майку, вынуждая морально подготовиться к ощущению режущей боли от её когтей на лице или шее. Но боль почему-то не следует. А даже если бы и последовала, то мне сейчас всё по барабану. Ники может бить, вырываться, царапаться, брыкаться. Пусть хоть весь свой боевой арсенал выпускает на волю, оставляя свои метки на каждом миллиметре моего тела. Всё равно не отпущу её. Не отстранюсь. Не прекращу терзать сладкие губы, язык, шелковистые волосы и округлую задницу. Просто не смогу это сделать. Мне слишком нравится. Слишком приятно. Слишком сильно. Слишком горячо.

Никогда ещё не ощущал такого лютого возбуждения, что с каждым бешеным скачком моего сердца всё сильнее простреливает всё тело, концентрируясь жидким сплавом в паху. Как, впрочем, и столь безмерного удивления, обильно разбавляющего острое желание проникнуть в Ники, я тоже на своём веку не припомню. Только чему я так несказанно удивляюсь? Непонятно. Может тому, что малышка так и не предприняла ни одной попытки от меня отбиться, а сейчас сама запускает проворные ручки в мои волосы и прижимается грудью так, словно жаждет во мне раствориться?

Это, безусловно, удивляет, и неслабо, но не настолько же, чтобы голова начала кружиться, дыхание спирало, а ноги подкашивались в коленях. Так ведь? А может, не от удивления в моём организме происходят эти функциональные нарушения, а из-за долгожданного счастья от возможности прикоснуться к ней так, как я того желаю, и ощутить подушечками пальцев её ответные мурашки на нежной коже? От ликования из-за того, что наконец имею шанс заполонить все лёгкие её свежим ароматом, отдав ей взамен весь свой кислород? Или же от невольной грусти, неумолимо обволакивающей разум из-за страха, что в любой момент эта потрясающая сказка может испариться?

Не знаю. Ничего не могу разобрать. Какого-то чёрта со мной происходит что-то крайне непонятное, будто я прямо сейчас перенимаю чужие эмоции, что точь-в-точь схожи с моими, но кроме Ники поблизости никого нет, а значит — это невозможно.

Но так я с уверенностью думаю ещё всего парочку секунд, ведь, пока я с неутолимым голодом впиваюсь в её губы, резким толчком придавливая спиной к машине, во мне порождается такой мощный энергетический сгусток эмоций, от которого сердце в желании вобрать в себя всё до последнего чувства будто многократно увеличивается в объёмах и начинает неистово барабанить по рёбрам, посылая тепловые импульсы в мозг, что, точно по волшебству, вытягивают из подкорки сознания новые обрывки воспоминаний.

Комната бабушки. Её родной запах. Мои крики. Треск разбивающихся фоторамок. Голос Ники, пытающийся меня утешить. Её объятия, тепло обнажённой кожи, короткие поцелуи, вбирающие в себя мои слёзы. А дальше… губы в губы, и яркий всплеск эмоций всецело поглощает меня. Мы целуемся на полу посреди осколков. Страстно. Неистово. Потрясающе. Сплетая наши стоны и дыхания в одно единое. Мои руки на её теле. Её на моём. Сердцем к сердцу. Оба в безумном ритме рвутся навстречу друг другу, пока происходит переплетение наших чувств. Сильных. Ярких. Мощных, острых, многогранных. В точности таких же, какие переполняют меня сейчас.