Незримое пламя - Сергей Алексеевич Евтушенко

вариант скастовать «Поступь саламандры», но это было бы читерством, а читеров не любит никто. Эми остановилась сама, протянув руку в направлении просвета между сосен.

— Если я ничего не путаю, там дорога.

Моргнув, я тут же представил, как иду по старой имперской дороге несколько дней подряд, затем пытаюсь отыскать лагерь ребят, которые, возможно, давно уже продолжили свой поход без моего участия. А потом в голове всплыла другая картина — и она мне нравилась куда сильнее.

— Слушай, зачем торопиться? — спросил я, стряхнув из-за спины мешок и пытаясь на ощупь найти там бурдюк с водой. — Дорога может быть опасной, подождём пару дней, я сохранюсь, тогда и двинемся потихоньку.

— Ар…

— Опять же, можем попробовать найти лошадей, с ними возвращаться будет гораздо удобнее, — чёртов бурдюк всё никак не попадался, хотя мешок и был по факту полупустой. — А пока погода хорошая, можем пока остаться тут на недельку. Ронан говорил, что монстров здесь не водится, да и вообще…

Даже после сохранения не обязательно сразу выдвигаться или даже идти в направлении Пепельной чащи. К чёрту гранд квест и всю связанную с ним возню. Если Дее получится добраться до Незримого пламени, я и так об этом узнаю, верно? Если нет, то в Империи наверняка найдутся более дружелюбные места для жизни, чем Ламитерн.

С Эми это уже гораздо больше похоже на настоящую жизнь.

— Ничего не выйдет.

— Почему? — спросил я, в глубине души уже понимая, какой последует ответ. Надежда, крохотная и глупая, зародившаяся в сердце всего минуту назад, закрыла глаза и исчезла.

— Потому что у меня почти не осталось времени.

Я уронил мешок и шагнул к ней, чувствуя, как больно сжимается сердце. У нас уже был похожий диалог, но тогда было всё иначе, а теперь… Как же так? Мы же так долго не были вместе, мы же только встретились! И всё, что я ей успел сказать — идиотские вопросы и попытки докопаться до какой-то эфемерной «истины», предельно бессмысленный экзистенциализм.

— Ты… вернёшься к себе, туда? — моя формулировка оставляла желать лучшего, но она поняла.

— Нет, не туда, — она поёжилась и обхватила себя руками, хотя ветра не было. — Во-первых, сделка. Во-вторых… помнишь, когда мы улетали, оракул сказал, что я нарушила правила? Он оказался прав.

— Какие правила?

— Не знаю, — слабо улыбнулась она. — Глупо, да? Но я чувствую это так же, как и то, что я живая. Когда я спасла тебя, что-то сломалось. И это не в первый раз. С каждой секундой мне всё тяжелее оставаться.

— Мы что-нибудь придумаем, — я подошёл ещё ближе, словно мог оградить её от неясной системы, чьи правила мы нарушили. — Мы справимся. Маэстус проснётся и поможет нам подумать, три головы лучше чем две. Сколько у нас есть времени?

— У нас его нет, Ар, — выдохнула она. — Закрой глаза.

— Эми, я…

— Спасибо, что побегал со мной. Закрой глаза, скорее.

Я зажмурился, и услышал шелест травы, приминаемой её шагами. Две чудесные тёплые руки обвились вокруг моей шеи. Тепло её кожи, запах волос… горячие и сухие губы, легонько коснувшиеся моих. Когда я попытался обнять её в ответ, мои руки встретили лишь пустоту. Эми исчезла, оставив от себя аромат далёкого несбывшегося лета.

Я упал на колени и оставался так, пока не перестал чувствовать ноги.

Одна из лошадей нашлась на второй день моего пешего похода, она мирно паслась у обочины и призывно заржала, завидев меня. В седельных сумках осталась провизия и вода — как раз вовремя, поскольку мой бурдюк почти опустел, а единственное, чем я перебил голод за последние три десятка часов — горсть ягод и пяток съедобных грибов, кое-как обжаренных на ветке.

Хотя будем честны — мне вообще не хотелось есть. Мне не хотелось садиться в седло и ехать назад, даже чтобы обрадовать ребят выполненным квестом. Всё равно способ, о котором поведал Безымянный, явно не подходил для нашей партии, взрывчатка казалась заметно надёжнее, что бы Мила не говорила про дверной вопрос. Но теперь даже мысль об открытии или уничтожении Врат и завершении похода не приносила никакой радости. Эми покинула меня в третий раз, и я не мог избавиться от ощущения, что этот раз был последним. Оно мучило, терзало, высасывало силы, заставляло вспоминать каждое сказанное слово и орало до хрипоты о том, какой же я идиот. Мне нечего было ему возразить.

Маэстус пытался меня расшевелить, но я отзывался вяло и односложно, и он в конце концов замолчал, оставив меня наедине с тяжёлыми, бессвязными мыслями. Всё разваливалось и ничего не складывалось. Я не мог даже помочь ребятам вернуть нас домой. Если я вернусь домой, то никогда не увижу её. Если я останусь здесь, то никогда не увижу её. Эми помнила события «Анимы» до старта игры — как? Что хотел сказать Безымянный, когда показывал умирающий под шипастой лапой огонёк? Почему все мои сны наполнены запахом дыма?

Эми покинула меня в третий раз, и всё лишилось смысла. Дьявол, Макс, когда ты успел так расклеиться?

— Стой, кто идёт? — знакомый голос из-за спины моментально окатил меня чувством дежавю. Что же, по крайней мере ребята всё ещё стоят лагерем возле провала в Пепельной чаще. Более того, Уилл опять на страже, и справляется со своим заданием на «отлично». Я понятия не имел, когда он успел ко мне подкрасться.

— Уилл, это я, Макс, — сказал я, рефлекторно подняв руки вверх и осторожно обернувшись. Гладиатор, как и в прошлый раз, внимательно разглядывал меня из-за опущенной металлической маски шлема. Только сейчас гладиус в его правой руке продолжал целить мне в горло, и он вовсе не торопился его опускать.

— Кто?

Остриё короткого меча придвинулось, ещё пара миллиметров — и я начну получать урон.

— Макс. Максим Сажнев, игрок, член гильдии «Сердце мира». Чёрт возьми, Уилл, убери меч!

Либо это была дурная шутка, в которых Уилл раньше не был замечен, либо он погиб и воскрес совсем недавно, а о моём возвращении его попросту забыли предупредить. Откровенно говоря, я бы предпочёл первый вариант, но меня здесь никто не спрашивал.

— Выглядишь как один из наших, это да. — медленно подтвердил Уилл. — Но приказ был не пускать никого, и я тебя не припомню, так что…

Ноги,