Александр Мальцев - Максим Макарычев

Валерий Харламов и Александр Мальцев обязательно должны были встретиться и подружиться: два хоккейных гения, импровизаторы на площадке, открытые в жизни, таланты с обаятельной «улыбкой Гагарина». Хоккей они воспринимали как нечто большее, чем просто «очки, голы, секунды». Два великих таланта, два техничных форварда, они не завидовали друг другу и не «расталкивали» друг друга за право быть «первым под солнцем». «Они стали дружить с первого для всех нас сбора в национальной команде. Нас тогда поселили в номерах по двое: Сашу с Валерой, меня с Володей Петровым, – вспоминает Борис Михайлов. – Мы были постарше Харламова и Мальцева на несколько лет. Они быстро подружились. Оба были молодыми, задорными, у них нашлись общие интересы, увлечение модной тогда музыкой. Потом мы стали вместе проводить время. Когда Валера с Сашкой встречались, то и мы подъезжали к ним вместе с Петровым. Помню, были забавные ситуации. Саша и Валера чувствовали, что на них обращают внимание, особенно девушки, ведь они – такие молодые, симпатичные, холостые, еще и чемпионы мира. Они не пижонили, не зазнавались, а, наоборот, с иронией относились к обрушившейся на них славе, даже слегка кокетничали, удивляясь, неужели, дескать, все эти лавры нам? У Саши немножко проглядывались пижонские нотки, но он знал, когда это показать и с кем это показать».

Александр Мальцев и Валерий Харламов стали лучшими друзьями, проводя вместе все свободное время. Холостяком Саша Мальцев часто оставался в родительской квартире Харламовых, когда с утра надо было отправляться на базу сборной команды СССР: из дома Валерия было рукой подать до места сбора хоккеистов, и при заботливых родителях исключалась возможность проспать время подъема. А уже позже, когда Мальцеву в 1971 году выделили квартиру на проспекте Мира рядом с так называемым «Домом на сваях», напротив тогдашнего ВДНХ, Харламов спешил в эту «хлебосольную квартиру», которая станет знаменитой среди спортсменов благодаря мальцевскому гостеприимству.

Чего греха таить, пили советские спортсмены, пили особенно много после окончания изнуряющих сборов и тяжелейших турниров. «Святош» было мало. Тогда не существовало кабинетов психологической разгрузки, и спортсмены отдельных команд и сборной предпочитали расслабиться за «рюмкой чая». Благо физическое состояние позволяло «брать на грудь» с относительно безболезненными для организма последствиями на следующее утро. Но кое-кто из хоккеистов, как, например, подлинные гении советского спорта Альметов, Численко и др., увлекся этим делом и не смог остановиться до самой смерти.

По воспоминаниям очевидцев, Александр Мальцев и Валерий Харламов были весьма стойкими атлетами за столом, хотя на генетическом уровне больше преимуществ было у последнего. Валерия Борисовича с его испанскими генами и богатырским здоровьем вообще было трудно перепить. Для них, с их любимым шампанским, легким, игристым, которое Мальцев называл «пшик», из-за звука, который издавался при открытии пробки, дружеские посиделки в шумной компании звезд спорта и эстрады были этакой формой гусарства, которое они могли себе позволить на кураже после впечатляющих побед. Гиви Петрович Чикваная, известный динамовский ватерполист, который, несмотря на свой солидный возраст, поражает мощью и физической крепостью, вспоминал, как они отдыхали с Мальцевым. «Однажды прихожу в Центральный совет “Динамо”, бумагу какую-то в кадры занести, и сталкиваюсь в коридоре с Аркадием Ивановичем Чернышевым, – вспоминает известный спортсмен. – Он мне говорит: “Гиви, пойди-ка сюда!” Пристально на меня смотрит и говорит: “Ты зачем мне это Мальцева спаиваешь?” Я ему отвечаю: “Мальцева поди спои. Он свою меру знает”.

Помню, пили мы с Сашей в одной компании, так он умудрился оказаться выносливее меня. Живем мы в одном доме, я на одной площадке с Виталием Семеновичем Давыдовым. Чувствую, стыдно мне. Говорю Саше: “Ты, главное, меня к стенке прислони и на звонок нажми. И тихо, чтобы Давыдов в глазок своей противоположной двери не увидел, а то скажет, что Мальцев Гиви перепил”. Саша, бедолага, в два раза меньше меня размерами, но умудрился довести до дома, прислонить и в дверь позвонить. Открываю, падаю в объятия жены. А Мальцев уже по лестнице убежал».

Гиви Петрович потом «алаверды» сделал. По возвращении с победного чемпионата мира по хоккею 1974 года хоккеисты направились в одно из любимых московских кафе-ресторанов «Лесное». Там играл неплохой оркестр и всегда можно было послушать новейшие инструментальные мелодии. Тогда в фаворе были итальянцы и «долетевшая до Москвы» композиция из запрещенного голливудского фильма «Крестный отец», которую спортсмены любили заказывать особенно часто. В разгар вечера гуляли все: хоккеисты, артисты, прочие гости заведения, в которое, чтобы попасть, нужно было отстоять солидную очередь. В зале запахло жареным. За одним из столов кто-то из гостей разбил графин, и официант пообещал вызвать милицию. А гуляли все так, что оставалось только крикнуть «Федя, дичь!».

«В этот момент я подумал, что лишний скандал нам ни к чему. Загребут еще с нарушителями, потом по Москве слухи пойдут. Саша с другом не хотели уходить. Тогда я просто взял их под мышки и пошел, – признается Чикваная. – Картина потрясающая. Навстречу, на входе, изумленные милиционеры. Здороваюсь с ними и говорю: “Не обращайте внимания, это такая у нас методика тренировок. Я документ могу показать, только у меня руки заняты”».

«Мы знали меру, а также то, какие нагрузки предстоят. Если мы нарушали спортивный режим, то выбирали такое место, чтобы было ближе к дому, – улыбается Борис Михайлов. – С Валерой и Сашей всегда было приятно проводить время, где-то покуражиться. Большое удовольствие доставляли выезды на природу, пивко под шашлычки. В этом отношении таким непревзойденным местом был ресторан в Тарасовке, прямо напротив железнодорожной станции, хозяин которого Амиран Ильич, большой поклонник “Спартака”, обожал принимать у себя советских спортсменов. Какие там были шашлычки, потрошки, пальчики оближешь, все так вкусно. Это место посещали спартаковцы, а потом туда стал вхож всенародно любимый Валера Харламов, который подтянул и всех нас. Особо доверительные отношения из конкурентов были у нас, армейцев, с динамовцами. Бывало, помню, после игр в “Лужниках”, когда заканчивался матч, заезжали на Воробьевы горы и прямо напротив трамплина пропускали по паре бутылочек пивка. Или заезжали по набережной в гостиницу “Россия”, “отмечались” и ехали дальше по своим делам».

В целом хоккеисты знали меру удовольствию и то, когда можно расслабиться без последствий для собственной игры, а когда необходимо остановиться. Владимиру Крикунову, возглавлявшему сборную России в середине 2000-х годов, принадлежит крылатая фраза о некоторых хоккеистах национальной команды, не будем называть их имен, которые в 2006 году в Турине «не жгли сердца людей, а жгли свои глотки горячительными напитками».

Мальцев однажды в ответ на вопрос корреспондента, выпивали ли они в молодости, когда играли в сборной, сказал одну из своих легендарных фраз: «Мы пили, но ведь мы и играли»… Здесь не надо лишних слов, а кто сомневается, пусть посмотрит на количество имеющихся у хоккеиста титулов.

Валерий Харламов, которому ЦСКА выделил квартиру на улице Свободы в Тушине, любил бывать в гостях у Мальцева. Рядом – ВДНХ, фонтаны, просторы, кафе, да и в доме Саши, и в соседнем – «на сваях» жило множество игроков сборных СССР по футболу и хоккею: с ними интереснее, чем одному. «Эх, Саша, – как-то признался Харламов другу, улыбаясь своей фирменной открытой улыбкой, – надо нам с тобой, чтобы не тратить время на объезды, обратиться к руководству метрополитена с тем, чтобы прямую ветку из Тушина до ВДНХ провели, даром что ли каждый год чемпионаты мира выигрываем?» Кто знал, что спустя три десятка лет после этой сказанной Харламовым фантастической по тем временам фразы от ВВЦ (бывшей ВДНХ) действительно будет запущено легкое метро, которое едва недотянет до Тушина…