Земля неведомая - Елена Горелик

Подкрепившись и запив жареное мясо грогом — водой, разбавленной ромом, — Галка сперва думала вернуться в постель. Но потом мысленно плюнула на все и вышла на палубу. На «Гардарике» полным ходом шли ремонтные работы. Плотники заделывали пробоины в бортах, матросы чинили порванный такелаж. Откуда-то снизу доносился скрежет: это старший плотник пытался на ходу выправить рулевой механизм… Завидев ее, пираты реагировали по-разному. Кто-то присвистнул от удивления, кто-то улыбнулся, некоторые сразу посоветовали капитану пойти отлежаться. «Не, братва, на том свете отлежусь», — криво усмехнулась Галка, и полезла на квартердек.

Разумеется, Джеймс был против! Разумеется, он приложил все усилия, чтобы убедить строптивую женушку вернуться в каюту, но Галка только слабо улыбалась и отрицательно качала головой. А в ответ на ругательства доктора Леклерка ответила: «Я в каюте скорее загнусь. Здесь хоть воздух свежий». Упрямство капитана Спарроу проявлялось не каждый день, но уж когда проявлялось, переломить его было невозможно. Первым рукой махнул доктор, заявивший, что снимает с себя всякую ответственность за здоровье столь невыносимой пациентки. Джеймс продержался чуть дольше. Но и он в конце концов сдался.

— Что ты хочешь этим доказать, Эли? — Эшби хоть и капитулировал, но поворчать на жену — для него дело святое. — По-моему, команда и так знает, что ты думаешь о себе в последнюю очередь.

— Джек, я просто не могу там валяться и нюхать эти чертовы микстуры, — честно призналась Галка. Она сидела на поручне и здоровой рукой крепко держалась за мужа. — Достало до невозможности. Тут хоть есть чем дышать… и ты рядом.

— Ты самая невыносимая женщина на свете, — с ироничной усмешкой сказал Эшби. — И ужасно мне льстишь.

Галка улыбнулась в ответ и только собралась что-то сказать, как их прервали.

— Посудина слева по борту! — крикнул марсовой.

Джеймс немедленно направил подзорную трубу в указанном направлении. И понял, почему марсовой не крикнул про парус: между «Гардарикой» и берегом беспомощно болталось небольшое судно с голыми мачтами. То есть Эшби разглядел несколько уцелевших рей, но — ни одного паруса. Только красно-желтый кастильский флаг на бизани — грот-мачта отсутствовала.

— Испанец, — проговорил Джеймс. — И, по-моему, едва держится на плаву.

— В любом случае у них наверняка есть дерево для ремонта и бочонки с водой, — сказала Галка. — Лево на борт! — крикнула она рулевому.

Даже на то, чтобы отдать команду, от Галки потребовалось немалое усилие. Но все же сейчас ей было чуток полегче, чем во время боя с доном Педро. Видимо, жареное акулье мясо пошло впрок.

При ближайшем рассмотрении испанская посудина оказалась маленькой трехмачтовой каравеллой с большим именем «Гвадалахара». Этот тип судов уже вымирал, уступая морские просторы более прочным, вместительным и вооруженным собратьям по парусу. Но некоторые испанские купцы продолжали пользоваться подобными ископаемыми. Для каботажного плавания да под прикрытием фрегатов береговой охраны — самое то. Этого испанца буря потрепала куда серьезнее, чем «Гардарику». Отсутствие грот-мачты оказалось еще одним из самых незначительных повреждений. Румпель каравеллы был разбит в щепки, корабль здорово кренился на правый борт, паруса либо изорваны в клочья, либо вообще потеряны. Про состояние такелажа и говорить не стоит: строго говоря, его почти не осталось. Уцелевшие мачты держались буквально на честном слове. Короче говоря, пиратам будто демонстрировали, что как бы ни было им сейчас туго, есть и те, кому еще хуже.

— А есть там кто живой? — Матросы видели, что испанец не реагирует на приближение большого военного галеона. — Может, их всех того, за борт смыло?

Может, кого и смыло, но явно не всех: не успел вопрос, заданный кем-то из команды «Гардарики», прозвучать, как кастильский флаг соскользнул с бизани каравеллы. Испанцы хорошо разглядели красно-белый корпус и флаг с лилиями. Они уже знали, что им сейчас доведется лично познакомиться с пираткой Спарроу, имевшей репутацию «честной». А с «честными» пиратами гораздо проще договориться по-хорошему, чем лезть на рожон. Одним словом, не прошло и получаса, как «Гардарика» осторожно пришвартовалась к каравелле, стараясь не повредить ее и без того дышащий на ладан корпус. Галка снова проявила свое ужасное упрямство и самолично пошла осматривать неожиданный трофей.

К удивлению пиратов, на палубе их встретили человек двадцать измотанных матросов во главе с боцманом.

— Больше на борту ни души, сеньора, можете проверить. — Он выглядел не менее измочаленным, чем его люди, и таким же угрюмым. Еще бы: повоюйте со штормом на старой лохани, потеряйте почти весь экипаж, а под конец попадитесь пиратам — и вы будете выглядеть так же.

Галка кивнула Хайме, и тот отрядил двадцать матросов осматривать корабль.

— Вы знаете, кто перед вами? — негромко спросила она.

— Да, сеньора, — кивнул испанец.

— В таком случае вы знаете одну вещь: если будете честно отвечать на мои вопросы, вам нечего бояться. Что везете?

— Везли. — Боцман «Гвадалахары» не кривил душой, терять ему, кроме жизни, было попросту нечего. — Двух пассажиров, по виду — большие шишки.

— Где же они теперь? — Галка чувствовала, что снова слабеет, и решила покончить с делом поскорее.

— Там же, где и капитан с помощником, штурманом и полусотней наших — на дне. Упокой, Господи, их души. — Боцман перекрестился. — Шторм-то, сами знаете, какой был.

— С чего вы взяли, что пассажиры попросту не сбежали на шлюпке? — допрос продолжил Эшби.

— Тогда они прихватили бы хоть что-то из багажа, а сундуки целехоньки, — пожал плечами боцман. — Я сам смотрел, замки целы.

— Проверим, — ровным голосом сказала Галка. — Куда путь держали?

— В Маракайбо, сеньора.

— Капитан! — Из люка высунулась голова матроса-француза. — Тут в трюме воды по грудь, обшивка кое-где разошлась. Эта посудина и кабельтова не пройдет, утонет.

— Что у них с продуктами?

— Воды три бочонка и немного солонины — на верхней палубе, — доложил Хайме. — Все, что было в трюме, уже никуда не годится.

— Так, значит… — Галка задумалась. Затем посмотрела на хмурого испанца, ждавшего решения своей судьбы. — Сколько ваших на борту? — спросила она.

— Девятнадцать вместе со мной, сеньора, — последовал ответ.

— Вот что я решаю, — произнесла Галка, чуть повысив голос — чтобы все слышали. — Мы идем в Картахену. У нас не хватает людей. Собирайте манатки и переходите на «Гардарику», ваша лохань все равно не жилец, и тащить ее за собой я не собираюсь. Поможете нам управляться с галеоном, а мы в свою очередь поможем вам добраться до испанских владений… Братва, сгружай с этого корыта все, что можно!

И работа закипела. Девятнадцать приунывших было испанцев, когда поняли, что им предлагают не цепи и трюм, а место на корабле, тоже взялись за дело. В те времена понятие нации не было еще так четко оформлено, как в наши дни, вероисповедание имело куда большее значение, чем общность языка и культуры. Потому среди пиратов Тортуги можно было встретить и испанцев. На «Гардарике» их тоже обреталось с десяток — дезертиры, беглые преступники, просто авантюристы. Потому никто не стал ворчать по поводу решения капитана: людей на борту действительно не хватало… Трюм каравеллы был почти пуст, если не считать испорченных продуктов и подмоченного пороха, зато сундуки пропавших пассажиров и капитана радовали своей тяжестью. Под конец плотник «Гардарики» содрал на добрую память о встрече несколько хороших досок, и галеон не спеша отошел от обреченного корабля… Видимо, уцелевшие матросы «Гвадалахары» прилагали титанические усилия для откачки воды из трюма, иначе они не продержались бы на плаву до подхода пиратов. Но едва люди покинули каравеллу, она затонула в считанные минуты. Только булькнуло.