Война кукол - Людмила Белаш

И до тех пор, пока Господь не вернется во славе и не рассудит всех, сэйсиды останутся пугалом и страшилищем для честных граждан, потому что у сэйсидов все под подозрением. Они — живая и ужасная легенда Федерации, опора стабильности десяти миров.

Именно о сэйсидах — и вообще о силовых спецслужбах — подумал Доран, когда увидел в незапертой квартире на пятом этаже невзрачного дома, куда он так стремительно и опрометчиво вошел, двоих одетых в комбинезоны мужчин с лицами, скрытыми респираторами и очками. В руке одного из них был пистолет, нацеленный в лицо Дорану.

— Не шумите, пожалуйста, — негромко попросил этот безликий. — Мы не причиним вам вреда.

Доран кивнул, лихорадочно собирая мысли в кучу. Кто это такие? Почему? А, они в масках! Чтобы не опознал потом. Значит, убивать не будут…

Пистолет слабо хлопнул; Доран захлебнулся струей ударившего в лицо газа и, вмиг отяжелев, как камень полетел сквозь этажи и землю вниз, к ядру планеты. Там, в толще мантии, он повстречал директора канала V, и тот, зловеще улыбаясь, предложил ему выпить. Двое девушек принесли ампулу литров на восемь, отломили носик и налили в кружку; он торопливо отхлебнул, пролив часть себе на руку — рука позеленела в этом месте… Только тут он заметил красивую надпись на ампуле: «Радиоактивная жидкость». Доран в страхе начал метаться, а девушки, рыча, бегали за ним и хватали за одежду. Ему было дурно, в голове мутилось от радиации.

Наконец он понял, что не спит. Он лежал голый на полу какой-то незнакомой комнаты, а рядом стояли те двое… нет, уже трое в респираторах, держа руки за спиной.

— Вы меня слышите? — чуть наклонился к нему один из них.

— Ддда… — Доран ощупал голову, потом взглянул на руку — не зеленая. Здесь было довольно тепло, но ощущение беззащитной наготы заставило его поежиться и сжаться; так, наполовину скорчившись, он неловко приподнялся и сел, поджимая колени. Лучше не стало — трое по-прежнему возвышались над ним и слепо смотрели немигающими, плоскими глазами очков.

— Что… что вам от меня надо? — во рту еще витал привкус обморочного газа, изнутри подступала тошнота, но с каждым новым вдохом он находил в себе еще каплю уверенности. — Кто вы?! Я — Доран! Вы ответите, если немедленно не…

— Мы знаем, кто вы и как вас зовут, — успокоил тот же глухой шершавый голос. — Сегодня утром вы показывали в «NOW» куклу по прозвищу Маска. Вы расскажете нам все — как она вышла на вас, где вы с ней встретились и как договорились связаться в следующий раз. Вы расскажете нам это здесь и СЕЙЧАС, — он явно подчеркнул слово, повторяющее название передачи.

Постепенно выдыхая из легких дурман, Доран все острее чувствовал, что его берут на испуг. Но за его спиной стояли рекордные тридцать восемь миллионов подключений, десятки миллионов разинутых глаз — и это позволяло хоть отчасти сознавать себя не жалкой жертвой, а Дораном, делателем королей и цареубийцей, движением бровей сметающим с подиума любую знаменитость.

— Вы, кажется, не поняли меня, — выговорил он сквозь оскал, взглядом впиваясь в невидимые глаза противника. — Я — Доран. Если мне доверяют, я не выдаю своих информаторов. Аааа, я догадываюсь — вас послал Хиллари Хармон? Я угадал? Ну конечно, Кто же еще! Теперь уж вам не отвертеться — и хозяин ваш тоже свое получит. Прячете лица? Ничего, я их увижу — в суде, на процессе. Там вы узнаете, что нажим на независимое телевидение даром не проходит! Наша свобода — это…

Один молчащий без предупреждения протянул к Дорану руку, до того спрятанную за спиной, и тихий писк шокера слился с воплем; резкая мучительная судорога попавших под разряд мышц заставила его дернуться и выгнуться на полу; слюна во рту стала соленой, а глаза обожгло слезами. Он не успел перевести дыхание, когда второй разряд встряхнул его, словно щенка за шкирку, и Доран подавился своим криком.

— Вашей свободой являются ложь и провокация, — спокойно, будто из иного мира, доносился ровный, властный голос. — Все три дня, что я наблюдаю за вами, вы лжете, не переставая, Доран. Вы выдумали войну киборгов, спровоцировав стресс и приступ киборгофобии в Городе — только ради своего рейтинга. Вы оболгали проект «Антикибер», который поймал больше баншеров, чем полиция — маньяков. Вы дали эфир кукле с дефектным мышлением, чтобы она пропагандировала террористические взгляды — лишь бы ваше «NOW» смотрели как можно чаще…

Доран со стоном корчился, косясь на ствол шокера, похожий на стилет. Еще? О нееет!..

— …а теперь вы ссылаетесь на свою свободу, чтобы скрыть ваши контакты с Банш. Неубедительно. Но мы вас вылечим. Пожалуйста, еще раз, посильней, — кивнул он палачу с шокером.

Конвульсии волной прошли по телу, руку скрючило и свело. Кумира публики от боли вырвало, и он с минуту мотал прядями липкой слюны, пытаясь вдохнуть и думая, что это — конец. Сначала газ, потом шокер — это слишком даже для здоровяка, а Доран им не был. Но пока он оставался собой. Едва к нему вернулось дыхание, он выдавил:

— Все… вы все… от… ветите за это… я никогда…

— Героизм неуместен, — монстр присел на корточки, с холодным любопытством изучая лицо Дорана. — Вам надо осознать, что ваша деятельность — блеф и пустота. Ваша работа ирреальна, это мыльный пузырь, мираж, обман слуха и зрения. Вы делаете деньги из воздуха, сотрясая его языком и убеждая людей в том, чего не было, нет и быть не может. Нет никакой войны киборгов. Нет баншеров. Нет даже вчерашнего дня, и завтрашнего дня не будет. Есть только СЕЙЧАС, есть вы и я. Вы думаете, что у вас есть почитатели, зрители, поклонники — но их нет, никого. И вас самого нет. Разве вы — Доран? Вы живое мясо, возомнившее о себе невесть что. Мой долг — убедить вас в том, что жизнь, будущее, сама реальность существования зависят только от нас. Каждую минуту, которая и есть СЕЙЧАС.

— Черт… черт вас возьми!.. Откуда вы? — Доран не выговаривал, а выплевывал слова вместе с набившейся в рот кислой слизью.

— Мы — Система. Мы детали государственной машины, — безликий встал. — Наше дело — служить и защищать. Сегодня вы вообразили, что ради своего успеха можете наплевать на покой и интересы общества. Это пройдет, как и любой бред. Взгляните — вот небольшой прибор, акустический генератор. Он испускает инфразвук. В принципе это безвредно, но, говорят, создает впечатление приближающейся смерти и иллюстрирует непрочность бытия. Мы включим его и продолжим беседу… Нет, мы останемся здесь, — предупредительно ответил он на взгляд Дорана. — Нам это не страшно. Мы — киборги.

— Врешь… — Доран подергал головой. — Вы не можете…

— Нет, врать — это по вашей части.

— Первый Закон! — взвизгнул Доран. — Подчиняйтесь мне! Немедленно!.. Прекратите все это!

— Закон, — назидательно заметил собеседник, — не оговаривает пределы допустимого вреда. Критерии вреда вводятся дополнительно. Ради блага многих мы МОЖЕМ причинить одному временные неудобства. Разве вы не видели, как кибер-полисмены проводят захват? Преступнику бывает больно…

— Но я не… — тут Доран внезапно воспрял духом. Они НЕ В СОСТОЯНИИ его убить! — Ну, погодите! Я выведу вас на чистую воду! Я все это расскажу с экрана!!