Чужая корона - Алексей Изверин

— Покушение на барона Алькона, покушение на Брата… Виктор, введи в курс дела, хорошо? Лана, как твои дела? Давно не виделись… — Я пристроил коня чуть ближе к дочке сержанта, мучимый запоздалым раскаянием.

— Все хорошо, Ваше Величество. Вера учит меня стрельбе из лука. Мне очень нравится. Я бы хотела учиться бою на оружии.

— Будет тебе. — Легкомысленно отмахнулся я. — Будет тебе все, только ты из дворца больше не выезжай, ладно?

— Да, Ваше Величество.

— Вот и хорошо! Кстати, а что вы в Королевском парке не тренируетесь, все ж под охраной‑то? Вера, постарайтесь далеко из дворца пока что не выезжать, хорошо? Договорились?

— Да, Ваше Величество… — Сказала Вера. — Быть может, нам будет разрешено заниматься в королевском парке?

— Да запросто! — Легкомысленно согласился я. — Я потом с Иштваном договорюсь.

А во дворце меня ждали.

Первожрец не забыл про своё обещание, и перед воротами дворца топталась процессия человек десяти, окруживших большую бричку. Из брички лениво вышел и глубоко мне поклонился странный тип, больше всего похожий на головастика. Голова большая, маленькая жопа, утянуто в черный колет и белые лосины, сложная прическа под колпаком и льстивый взгляд.

Клоун, короче.

— Ваше Величество, позвольте… Я великий певец Изольдо, прибыл, дабы…

— Спеть. — Догадался я. Голос у певца оказался как у павлина из мультика про Мюнхгаузена — низкий и хриплый. — Ну так пройдем… Успею перед сном прослушать пару твоих песен. — Может, усну лучше.

Заметил, что Вера бросила на меня сочувствующий взгляд. О чем это она, а?

Через полчаса понял, о чем.

Расселись в малом тронном зале.

Певец вышел вперед, за ним троица слуг, на подпевках, справа разместились оркестранты, с уже знакомыми мне музыкальными инструментами. Видел, когда королева балы давала. Контрабас, лютня, гусли и ещё что‑то струнное. Отдельно сел на табуретку сизоносый трубач с длинной медной трубой.

— Сага Одина и Войн Богов. — Изольдо откашлялся.

И понеслось. Оркестр дергали свои струны и издавали звуки такие… Я уж сначала подумал, что они кошке на хвост наступили, но вроде бы нет, не видно тут мурлык под ногами. Не подвел и сам певец. Пел — может и красиво, голос у него оказался сочный такой, густой… Как подменили, да! Да только похоже на оперу по советскому телевизору "Темп". Поют громко и красиво, да ничего не понятно.

В отдельных моментах включались подпевки, особо могучие и смысловые сюжеты иллюстрировал трубач, забавно надувая щеки. Сам же певец даже глаза прикрыл от удовольствия и где‑то там далеко, в глубине собственного сознания, любовался самим собой. Даже вот ножку этак отставил красиво…

От скуки я перелистывал протоколы допросов и иногда пытался вслушаться.

Вслушаться не получалось, выходили лишь отдельные куплеты.

А певец старался. Иногда можно было различить слова.

Испослал Отец Богов Тора — Громобоя

И ударил Тор своим молотом!

Испослал Отец Богов Кервиден

И родили враги уродов да чудищ!

Испослал Отец Богов Скади

И узнала она планы тайные и тропы забытые!

Испослал Отец Богов Фрейю

И вдохнула она силы в воинов — громовержцев…

Испослал Отец Богов железных воронов

И те склевали Крышу Мира!

И покрыли небо кровавые тучи, ооо!

И в это время подпевалы ка — а-ак распустили большие алые полотнища над головой Изольдо, и принялись ими махать, типа показывать кровавые облака, которые покрыли небо.

Вот такой мути на целый час. Что там и к чему в песне, я так и не понял. Да и пелось все это… Видно, на старом языке. Типа как наш, церковнославянский, и русский. Примерно такая же разница. Вроде бы отдельные слова узнать можно, а с предложениями уже не разберешься, смысл только по знакомым словам угадываешь.

Отец Богов Один воевал с кем‑то, и в процессе этого рожал новых богов для войны. И как всегда, весь эпос тут. Керр, она же Кервиден — богиня семьи и детрождения, Тор — бог воинов и мастеров, Фрейя — богиня любви и исцеления, Скади — богиня охоты, ну и так по мелочи. Кельтские и скандинавские боги были тут причудливо перемешаны… Никак не разберешь. И ещё какие‑то есть, Йара и прочие… Которым как раз на орехи доставалось. Короче, местная религия простая только на первый взгляд, а на деле тут ногу сломить недолго.

— А — а-а! Ой! — Грянул певец. Подпевалы укутали его в алые полотнища, подняли на руки и положили на пол, а сами встали вокруг со скорбными лицами.

Я глянул за окно. Ночь уже, спать пора, точно.

И твердо похлопал в ладоши.

— Браво, браво, замечательно!

Певец Изольдо не без помощи слуг выпутался из алого шелка и поднялся с довольным лицом, поклонился.

— Большое спасибо! Большое спасибо! — Поискал глазами, но ничего ценного не нашел, и выдал Изольдо немного золотой мелочи из кошелька. — Прими в дар это, почтенный певец, ибо искусство твоё велико так же, как и моя королевская власть!

Певец подколки не понял, поклонился ещё ниже.

— Эй, слуги! Накормить почтенного певца и проводить его до храма, дабы не обидели!

Когда они удалились, я глянул на барона Шорка.

— Все они такие?

— Изольдо — один из лучших певцов храма Отца Богов, Ваше Величество. Он уже лет десять поёт, ему нет равных…

— Не хотел бы я увидеть, какие тут худшие… — Вздохнул я. Мне очень не хватало магнитофона с простой и хорошей музыкой. "Наутилуса" включить на сон грядущий, или ещё что‑то спокойное…

Если бы я знал, что нам будет стоить начать лить металл, то я бы придумал что‑то ещё. Вплоть до вхождения в долю на заморском предприятии, сырье и работа ваша, технологии наши. Но будущего предвидеть я не мог, и потому с энтузиазмом взялся за дело.

Сначала собрали домницу.

Мне пришлось засесть за книжки, поглядеть, что да как бывает, напрячь наших мастеров дел кирпичных… С удивлением узнал, что даже размеры‑то для простейшей домницы есть, уже известные. Пришлось помучаться, прежде чем перевести их в этот мир. Линейка, циркуль, даже транспортир с делениями… Все это пришлось для начала изготовить тут на основе перенесенных линейки и штангенциркуля измерительные инструменты.

Вот загадка‑то будет для будущих поколений, откуда это король придумал разные метры, сантиметры, миллиметры да ещё и килограммы.