Наследница чужой жизни - Татьяна Юрьевна Лисицына

class="p1">Алиса почувствовала, что вспотела. Щёки стали красными и горячими. А корсет вдруг начал жать так, словно хотел выдавить её из платья. В таком настроении меньше всего хотелось танцевать. Пришлось вернуться в залу. Стаса не было видно. Её постоянно останавливали, поздравляли. Алиса кивала, улыбалась и двигалась дальше. Стас нашёлся в углу. Окружённый тремя девицами и двумя мужчинами в штатском, он что-то увлечённо рассказывал. Девицы смотрели на него с обожанием. Если бы Алиса не была так взволнована, она бы приревновала, но сейчас ей было не до этого.

Она лишь подошла и с видом собственницы взяла Стаса под руку.

- А вот и моя любимая жена, - он поцеловал у Алисы руку. – Я рассказывал, как …

- Дорогой, мне нужно срочно поговорить с тобой. Ты мог бы сделать перерыв в твоей истории?

Алиса увлекла Стаса.

- Скажи, мой любезный муж, ты танцевать умеешь?

- Понятия не имею. На войне как-то не доводилось. Даже в теле Николаши не пришлось. Сначала нога болела, а потом декабристские дела появились. Зато я помню, как ты танцевала, моя дорогая жёнушка, с самим великим князем Николаем, без пяти минут императором.

- Стас, твоя тётушка хочет, чтобы мы открыли бал, - нетерпеливо сказала Алиса. – И я очень надеюсь, что ты сможешь хотя бы вальсировать.

- Вальс я танцевал в школе, - Стас усмехнулся. – В пятом классе ходил в кружок бальных танцев. – Но, может быть, тело Александра знает нужные па?!

Стас сделал такое комичное лицо, что Алиса тоже хихикнула. Ей, вообще, не знакома была эта лёгкость, которая появилась у Стаса-Александра, но она ей нравилась.

- А у меня есть идея, - Алиса оглянулась и, к счастью, не увидела графини Палехской. – Пойдём где-нибудь спрячемся и потренируемся.

- Мне нравится идея спрятаться, - Стас схватил Алису за руку и почти бегом увёл из залы, куда подходили всё новые гости.

- Ты так спешишь, что я туфель, как золушка, потеряю, - сказала Алиса.

Стас чуть замедлил шаг и повернулся, окинув её взглядом.

- Извини, меня так возбудила твоя идея. Давай поднимемся на второй этаж и поищем какую-нибудь комнатку. Мне не терпится тебя поцеловать.

- На поцелуи времени нет, - Алиса подняла к нему раскрасневшееся лицо. – Нужно репетировать.

Они пробежали по длинному коридору и оказались в том крыле, где Алиса никогда не была. Стас толкнул какую-ту дверь.

- Здесь слишком мало места для вальса, - заметила Алиса, осматриваясь. Комната в бледно-розовых тонах казалась наполненной печалью. Алиса отпустила руку Стаса и подошла к квадратному столу, где стоял портрет молодого человека в мундире с эполетами. Губы красивой формы изгибались в полуулыбке. Но лучше всего были голубые глаза, опушённые тёмными ресницами в обрамлении мохнатых бровей, придающим им загадочность. Чёрные волосы лежали красивой волной над высоким лбом, перерезанным складочкой, придававшей молодому человеку серьёзность.

Портрет перевязан бархатной чёрной лентой.

- Кто это? – спросил подошедший сзади Стас. – Насколько я знаю, у тёти не было детей.

- Это, должно быть, её жених, - сообразила Алиса. - Она с трудом оторвала взгляд от фотографии и посмотрела на Стаса. – Кажется, я понимаю, почему Анна Васильевна так и не вышла замуж. У её жениха удивительное лицо.

Стас бережно взял портрет в руки и перевернул.

- Моей дражайшей невесте Анне. Я вернусь к тебе, - прочитала вслух Алиса.

- Как это печально, - она взяла портрет из рук Стаса и поставила на место.

На столике лежали памятные вещи, которые были важны для графини Палехской в то время. Альбом со стихами и рисунками, который Алиса и Стас пролистнули. Потрёпанный томик стихов в золотом переплёте, в середине которого нашлась засушенная веточка сирени. Алиса не удержалась и открыла бархатный синий футляр, в середине которого покоились длинные серьги с изумрудами с записочкой внутри «любимой Анне».

- Нужно идти, - сказала Алиса. – Эта комната скорби. - Очень плохо, что мы зашли сюда. Я вижу в этом плохое предзнаменование.

- Не выдумывай. У нас всё будет замечательно. Мы возьмём Плевну, и я вернусь к тебе.

- Нет! – Алиса взяла Стаса за руки. – Я не буду тебя ждать с войны. Я поеду с тобой! Даже не спорь! Может и хорошо, что мы попали сюда. Мы должны быть вместе. И в горе, и в радости. Я умею делать уколы и перевязки. И где-то в Петербурге есть курсы медсестёр, на которые я пойду завтра же.

Стас смотрел в решительное лицо своей жены и понимал, что не сможет её удержать, как бы ни хотелось. Если уж эта женщина пыталась предотвратить восстание декабристов, то все уговоры бесполезны.

Стас вздохнул и прижал её к себе.

- Хорошо, милая. Вместе, значит, вместе. Других вариантов у нас нет.

- Пойдём, нас уже ждут.

Алиса повернулась к двери и её взгляд упал на высокий маленький шкафчик, на дверце которого висело свадебное платье, а под ним приютились белые атласные туфли на каблучке.

- О, Стасик. Тётушка даже сшила платье. Знаешь, наверно, она была уверена, что он вернётся и п готовилась к свадьбе. – Алиса сжала руки перед грудью, не в силах оторвать взгляда от платья, которое так и осталось висеть на вешалке. Слегка пожелтевшее от времени, оно всё ещё было прекрасно, как прекрасны старинные фотографии. Украшенное лентами и кружевами, расшитое бисером и жемчугом, платье казалось королевским.

Они вышли настолько подавленные увиденным, что долго молчали, прогуливаясь по коридору, рука об руку, забыв о гостях. Из грустной задумчивости их вывела горничная графини Палехской, которая появилась на лестнице.

- Её светлость вас потеряла. Надо бал открывать. Гости ждут.

- Идём, - Алиса потянула Стаса за руку. – Мы будем танцевать вальс.

- Но мы так и не попробовали, - Стас казался растерянным.

- У тебя всё получится. Я же смогла скакать на лошади, а тут всего лишь танец. Раз-два-три, раз-два -три. Всего три счёта. Вот так. - Алиса сделала несколько па, а потом протянула руку Стасу. Вместе они сделали несколько движений, глядя друг другу в глаза.

- Осторожно! – услышали они крик горничной, и Стас лишь чудом успел подхватить Алису на руки, которая уже занесла левую ножку над лестницей.

- Я всегда буду держать тебя крепко, - сказал он, делая шаг назад и целуя её в губы.

Графиня Палехская, шутя выговорила им за