Сводные влюбленные - Лана Кохана

Я прыснула со смеху, синие глаза заискрились.

— И не ошибся. Только вот по глупости чуть не упустил… Плевать, что скажут. Больше я на те же грабли ни ногой.

— Макс… — шепнула, уверенная, что услышала все, что хотела.

— Я люблю тебя, Этти. Не как сестру. — Он улыбнулся шире: — Иначе.

Братец снова провел рукой по моей щеке: слезы лились несметным потоком. Он знал, волшебной пилюли для их остановки нет, кроме, пожалуй, одной…

Рука Макса мигрировала с щеки на замочек моих рук. Расцепив его легким касанием, парень поймал мою ладонь своей и прижал к груди. Его сердце билось так отчаянно быстро, словно участвовало в скачках, а главным призом была я. И этот бешеный ритм идеально совпадал с моим, медленно, но верно его усмиряя.

Убрав микрофон, Макс склонился ко мне и уже шепотом, почти что в губы сказал:

— Обещаю, буду делать так всю жизнь. Хочешь?

— Ну целуй же ее! — донеслось откуда-то сзади. Похоже, то была пернатая Маклин.

Взгляд глаз цвета голубики перекочевал на мои губы, и братец громко сглотнул. Я сделала последний шаг, теснее прижимаясь к напряженному телу, привстала на носочки. И Макс снова сделал это: преодолел последние полдюйма [72] и поцеловал. Нежно, бережно, но жадно.

Дышать становилось все труднее. Хотя это, наверное, даже плюс: пахло от него, откровенно говоря, так себе. Однако, когда меня отпустили, когда прижались лбом ко лбу, пыхтя как паровоз, я поняла, что хочу еще. Всего его хочу. Целиком, полностью. И больше могу не скрывать своих желаний.

Первый танец новобрачных

Макс

В злополучной папке Бена оказался подарок для Лоис: все необходимые документы и два билета в сказочный медовый месяц, о котором та мечтала. Не знаю, чего другу стоило организовать три недели отдыха на Сейшелах, ведь это горячий сезон и забито было все, но улетают они завтра первым же рейсом.

В сентябре на архипелаге идеальные условия для купания, серфинга (хотя он этой парочке не грозит), дайвинга (а тут полюбопытнее, потому как уж очень Бенкс хотел опробовать сие действо с любимой) и знакомства с подводной жизнью островов. По словам Этти, именно туда новобрачные изначально планировали полететь, но пока собирались возможность полноценно отдохнуть осталась только к зиме, а потому пришлось искать другой вариант, но и тот не предвещал расслабления вплоть до октября.

Подозреваю, с сюрпризом для новоиспеченной жены Бену подсобил отец. Неспроста ведь перед утренним поручением звучало довольное «Похоже, мою избранницу наконец решили принять все члены семейства». Как бы там ни было, оно того явно стоило: увидев содержимое папки, Лоис завизжала и повисла у мужа на шее. Не мешай ей платье, девушка еще и ногами бы на него взобралась.

Я подозрительно взглянул на Этти. Не она ли, случаем, научила рыжую приему «О, мой герой, я вся твоя!»?

Полетт

Грейс переживала за первый танец Бена и Лоис больше, чем они. Сознанием эти двое теперь были где-то далеко: нежились под солнцем на Сейшелах, а вот Кучеряшка уже пятый раз бегала покурить. Как-никак ее дебют в роли хореографа. И да, номера, которые она ставила девочкам в клубе, — не в счет. Танцы на пилоне и коленях слегка удешевляют резюме.

— Только не лажайте как обычно, окей? — напутствовала Грейс, когда музыканты были готовы играть, а гости — наслаждаться шоу.

— Окей, — сосредоточенно кивнула Лоис и, чуть помедлив, обернулась: — Погоди, что значит «как обычно»?

Ответ получить не успела: раздались первые аккорды и Бен потащил ее в центр зала. Я узнала песню и улыбнулась. «Shut Up and Dance» группы Walk the Moon. Теперь ясно, о чем говорила Кучеряшка, упоминая прогулки по луне [73].

Мне слабо виделся первый танец под столь энергичную мелодию, особенно в платье с пышной юбкой и длинным шлейфом, но всех ждал сюрприз. Очень быстро обхаживающий супругу Бен рывком притянул ее к себе, а когда отпустил — платье девушки стало в разы короче, оголяя стройные ноги. Грейс и Келли резво оттащили отстегнутую часть с танцпола, и первая вновь прилипла взглядом к паре.

Подвижность композиции оказалась преимуществом: веселые и взбудораженные, Бен и Лоис вытанцовывали столь задорно и слаженно, что быстро завели остальных. Ноги так и просили податься в пляс, но глаза не позволяли оторваться от верчений, кручений, прыжков и поддержек Бенксов.

Никто из них не был профессиональным танцором. Местами ребята оступались, выбивались из ритма, периодически Лоис слегка уводило вправо, но та неподдельная радость, с которой они отплясывали; та живость, с которой подпевали; тот запал, который искрил между ними, — заставляли зал гудеть от аплодисментов.

Хлопать начали еще на середине выступления. Тогда же вторить песне стали не только Бен и Лоис. А когда танец подошел к концу и ладони уже во всю горели, остановиться было невозможно: прилив энергии оказался слишком большим.

— Песня им так подходит! — восхищалась я, все еще слыша напев «Эта женщина — моя судьба» [74] в голове.

Грейс лишь хмыкнула, но я-то видела, как она дернула кулачком, когда финальная поддержка удалась. Пусть моя подруга и не из тех, кто бурно выражает восторг, стало ясно, она довольна результатом.

— Ну как мы? — любопытствовала раскрасневшаяся Лоис.

— Восхитительно! — накинулась на нее с объятиями Келли.

— Потрясающе и сотрясающе! — закивала я.

— Танцпол аж вибрировал, — поддержал меня Макс.

— Даже я хлопала, — с ноткой восхищения отозвалась Трэйси.

Наслушавшись хвалебных отзывов, Бен и Лоис, однако, не спешили удовлетворяться этим — выжидающе посмотрели на постановщика. Грейс тянула резину, испытывая терпение теперь уже всей нашей дружной группки.

— Горжусь вами, — все же улыбнулась она, и мы выдохнули вместе с новоиспеченными супругами.

Макс

Пока Бен и Лоис расхаживали меж гостей, принимая поздравления, гости сновали мимо нас, то неодобрительно косясь, то наоборот, отводя взгляд.

Первым высказать свое «фе» решился священник. Кто бы сомневался!

Впрочем, я терпеливо слушал разглагольствования пастора о том, что наши души еще можно спасти, ведь как-никак добрался до пятого этажа целым, а значит, наверное, в какой-то мере задолжал его начальнику.

Этти же решила не напоминать, что мы сводные, и вместо этого с искренним интересом спросила:

— А разве не все мы — дети инцеста, если верить Библейской истории об Адаме и Еве?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Четкого ответа, ожидаемо, не последовало. Я вновь нацепил маску скептика, а Этти быстро утомила пастора своей стойкой любознательностью. Тот перекрестил нас и со словами «Да хранит вас Господь!» ушел к бутербродам с икрой.