Свет – Тьма - Елена С. Равинг

и по-матерински погладив по голове. — А ведь и ты ещё совсем юная… Сколько тебе лет?

— Двадцать.

Женщина с немым укором покачала головой в ответ на свои мысли, но вслух лишь произнесла:

— Ладно, я пойду. Располагайся.

И быстро вышла из палатки, оставив меня в одиночестве.

Я подошла к лежанке и осторожно опустилась на её край. Ещё раз окинула взглядом интерьер: серую ткань полога, доспехи на подставках и тоненькие матрасы на золотистом полу. Кстати, они оказались не такими уж и тонкими. Например, матрас подо мной ощущался, как воздушная перина, хотя возвышался над землёй не более чем на три сантиметра.

Почему-то мне захотелось переодеться. Моя одежда вовсе не являлась неудобной, ведь в последнее время я ценила комфорт, а не внешний вид. Скорее она казалась здесь нелепой. Или же я просто хотела присоединиться к большинству, слиться с людской массой, подсознательно считая, что тогда стану частью чего-то большего и нужного. Зато надеть сапоги действительно повод был, поскольку, покидая квартиру через окно, я как-то не подумала про обувь, а ходить босиком даже по идеально гладкой поверхности было не особо приятно.

Быстро, опасаясь, что кто-то может зайти в палатку, я стянула джинсы, скинула майку и надела выданную униформу. Одежда оказалась очень удобной и идеально села по фигуре. Свободная рубаха, конечно, просто висела мешком, зато нигде не мешалась и не жала. Для проверки я помахала руками и прошлась туда-сюда по пяточку свободного пространства между лежанками, опробовая сапоги — те повторяли мои движения, словно вторая кожа. Потом, немного поразмыслив, я вытащила из джинсов ремень и подпоясалась, подумав, что он неплохо дополнит этот средневеково-карнавальный наряд. А цепочку с маминым крестиком спрятала под рубаху — поближе к сердцу, ведь теперь он станет единственным напоминанием о прежней, земной жизни.

Что ж, вот я и нашла своё место.

Вернее, место само нашло меня.

Я больше не чувствовала себя одинокой и ненужной. У меня появился собственный угол, где я могла спрятаться от посторонних глаз, подобно Мелании. Появилась клонированная одежда, доспехи и оружие, которые сделали из меня крошечный винтик в гигантской машине под названием «Армия Света». И теперь я могла позволить себе немного отдохнуть…

Я вновь опустилась на лежанку, свернулась в позу эмбриона и закрыла глаза, надеясь на долгожданное расслабление и забвение. Но мышцы окаменели, словно готовясь к решающему броску, а мысли продолжали роем носиться в и без того переполненной голове. Тело требовало покоя, однако разум держал его в полной боеготовности, ни на секунду не ослабляя хватки. И я поняла, что уснуть мне просто не удастся.

Что же тогда?

А тогда мне следовало поискать Ваню.

Или Давида.

Пока ещё было, кого искать.

Из палатки выходить не хотелось. Внутри царила тёплая и уютная атмосфера, а снаружи всё было пугающим, чужим и враждебным. Однако я понимала, что не могла здесь вечно отсиживаться. Если я действительно хотела найти хоть кого-нибудь из них, то мне нужно было подавить свой страх. А когда начнётся Битва, подобных чувств и мыслей вообще не должно было остаться, ведь в бою они станут плохими помощниками…

Да и какой из меня Воин, если я даже из палатки выйти боялась?!

Я резко поднялась, направилась к выходу и грубо откинула полог в сторону. Сначала я не видела ничего, кроме натянутых перед самым носом верёвок. Потом глаза привыкли к темноте, и я смогла различить очертания скал на горизонте, слабый свет костров и людские тени, сновавшие по лагерю, подобно мурашам. Затем я вышла, осторожно поправив после себя грубую ткань. И тут же за моей спиной в палатку юркнула неизвестно откуда взявшаяся Мелания, словно всё это время выжидавшая подходящего момента. Я замешкалась, но возвращаться, чтобы поговорить с ней, не рискнула. Да и о чём, собственно? Мы не были ни подругами, ни знакомыми, а являлись просто неудачницами, попаданцами, волею Высших Сил оказавшимися в одном месте в одно неудачное время. Так что все разговоры лучше было отложить — и я немного привыкну к этому миру, и Мелания перестанет осторожничать со мной…

Ладно. Куда же мне идти?

Я огляделась, но в любом из направлений виднелись одни и те же палатки и одни и те же костры. И, спустя пару секунд замешательства, я решила пойти направо, стараясь запомнить направление, чтобы потом найти дорогу обратно.

Снова я бродила среди огней и снова на меня с надеждой смотрели люди, ещё не сменившие мирских одежд. Словно мотыльки, они слетались на свет, желая получить свою порцию тепла и безопасности. Некоторые бурно что-то обсуждали с соседями по несчастью, другие просто сидели молча, наблюдая, как в больших котлах дымилось неизвестное варево, хотя вокруг и без того всё дымилось. Некоторые подходили и спрашивали своих знакомых, но я ничем не могла им помочь. Как ни странно, все мы понимали друг друга, какую бы расу и национальность не представляли. Мне встречались и темнокожие африканцы, и люди с монголоидными чертами, и светлоглазые и светловолосые представители финно-угорских кровей. И со всеми я беспрепятственно общалась — в странном месте просто не существовало языковых барьеров, что, несомненно, являлось очень большим плюсом.

Только Ваню я нигде не видела.

Ни Ваню, ни Давида, ни Елиазара.

О Стражах никто почти ничего не знал. А о парне по имени Ваня — тем более. Так что через некоторое время я начала впадать в отчаянье. Поиски ничего мне не дали, я лишь потеряла ориентацию в пространстве и всё-таки заблудилась, теперь совершенно не представляя, куда меня занесло. Моя палатка осталась далеко позади, среди бесчисленного множества абсолютно одинаковых, ничем не отличавшихся и неприметных палаток, а вокруг никто не мог подсказать мне дорогу…

— Вы не видели светловолосого парня с голубыми глазами? Его зовут Иван, он появился недавно… — в который раз задала я вопрос, уже отчаявшись получить на него ответ.

Сидевший передо мной мужчина лет семидесяти с абсолютно седыми волосами и бородой, внешне чем-то напоминавший Елиазара, излучал непробиваемое спокойствие и, казалось, давно находился в тёмном мире. А следовательно, должен был хоть что-то знать. Однако первое впечатление оказалось обманчивым. Он просто помотал головой, не проявив никакого интереса и даже не посмотрев в мою сторону. Его спокойствие оказалось обычным безразличием или же глубокой задумчивостью, которую мало что могло нарушить.

— А про Стражей вы что-нибудь знаете? Они уже вернулись в лагерь? — снова спросила я, надеясь, что не сорвусь, если он отреагирует так же холодно.

Но вместо ответа снова последовал кивок