Связанные - Олли Ярвинен

догадаться? Слуги делят с хозяином часть его положения, это верно. Как и то, что их поведение регулируется таким длинным сводом правил, предписаний и оговорок, что нужно быть кем-то вроде церемониймейстером Его величества, что уложить в голове хотя бы половину. Но обратиться к гостю с личной просьбой, да ещё такой, которая напрямую касается работы слуг? Немыслимо. Даже в отдалённом Хельдере, который едва ли можно было назвать культурной столицей королевства, слуги скорее утопились бы в море Айд, чем побеспокоили гостей чем-то подобным. Если бы речь действительно шла о какой-то испорченной рубахе, Мартон никогда бы об этом не узнал; да и в распоряжении сестёр было множество способов исправить ошибку и загладить оплошность.

— Что у вас случилось? На самом деле? — как можно мягче спросил он, потирая лоб и прибирая назад непослушные кудри, которым именно сейчас потребовалось лезть в глаза. — Можете говорить свободно. Даю слово, что о чём бы ни зашёл разговор, о его содержании никто не узнает.

Мартон сразу понял, что нашёл нужные слова: девушки вновь обменялись взглядами и беззвучно шевельнули губами, будто бы спрашивая друг друга, кому лучше начать.

— Нам страшно, — едва слышно призналась Энара. — Мы боимся, что госпожа нездорова. Она почти не разговаривает. Не выходит из комнаты. Не отдаёт никаких приказов…

— А ещё эта странная девушка… — нерешительно добавила Инара, опасливо оглядываясь по сторонам.

Мартон заинтересованно подался вперёд:

— А что со «странной девушкой»?

— Вы не знаете? — удивилась Энара. — Госпожа разговаривает только с ней. И… и… нам показалось… то есть, мне показалось, что госпожа поступает так, как подсказывает ей эта южанка. Но ведь это неправильно, вы так не считаете?

— Она очень страшная, — согласилась Инара прежде, чем гвардеец успел ответить, и наощупь взяла хмурящуюся сестру под руку. — Вы же знаете, что она сделала в подвале? Зачем ей так поступать? А ещё я слышала, что она ведьма, и что теперь…

— Ш-ш-ш!

— Что? Ты тоже слышала! Его степенство так и сказал: «держитесь от ведьмы подальше»!

— Его степенство, значит? — вмешался в спор Мартон. — Старший или младший?

— Младший.

«Идиот», — гвардеец поджал губы, чтобы не выругаться вслух. Простых жителей Формо ещё можно было понять: все эти смерти, трупы в подвале, угроза в любой момент самим занять их место — словом, с тех пор, как чужаки вошли в посёлок, его жителям пришлось немало натерпеться. Стоило ли удивляться, что они связывали всё это с пришельцами? Мартон понял бы, если бы что-то подобное выкинул сам управляющий — в конце концов, он недалеко ушёл от своих подчинённых. Но Бравил-младший воспитывался в одной из старых семей, должны же были его там научить хоть чему-то, кроме того, как болтать на их языке и отвешивать безупречные поклоны? Элементарной ответственности, например?

— Прошу прощения. Кажется, я вас расстроила. — Мартон почувствовал осторожное прикосновение к своей ладони и едва не утонул в огромных голубых глазах, когда Инара с беспокойством заглянула ему в лицо. — Вам не стоит слушать мою болтовню — я всего лишь служу госпоже и ничего не понимаю в том, что происходит.

— Нет-нет, дело вовсе не в этом, — Мартон с трудом заставил себя оторваться от её взгляда и вернуться в реальный мир. — Вам не нужно бояться Кирис — поверье, она знает, что делает, и не причинит никому вреда. — он искренне надеялся, что говорит правду, или, по крайней мере, не произносит откровенной лжи.

— Но что будет теперь, когда мы испортили её одежду? — поинтересовалась практичная Энара.

— Вздор, — уверенно ответил Мартон, которому наконец удалось взять себя в руки и придать лицу как можно более доброжелательное выражение. — Просто принесите что-нибудь похожее. Уверен, госпожа не станет сердиться.

«В противном случае, я сам её придушу», — твёрдо пообещал он уже про себя.

— Правда? Тогда нам нужно поскорее выбрать подходящий дорожный костюм, — засуетились разом повеселевшие девушки. Кажется, именно в таком ответе они и нуждались с самого начала.

— Ещё кое-что, — спохватился Мартон, когда стало понятно, что сёстры вот-вот убегут по своим делам. — Полагаю, вам едва ли нужно об этом говорить, но всё же постарайтесь не терять друг друга из виду. Сейчас это может быть опасным. А если заметите что-то странное, — подчиняясь внезапному порыву, добавил он, — немедленно разыщите госпожу, Кирис или нас с господином капитаном.

— Благодарим господина за внимание и заботу.

С этими словами Инара церемонно поклонилась, а затем лёгким движением подхватила сестру под руку, и девушки, тихо переговариваясь, засеменили вниз по коридору. Не успел Мартон опомниться, как они уже юркнули в один из альковов и растворились там без следа.

Только наверху, стоя у резной двери в комнату Кирис, Мартон до боли сжал кулаки и крепко сцепил зубы. Миг спустя он бессильно припал лбом к прохладному дверному косяку, вдыхая запах дерева и старого лака.

«Ещё бы они не испугались до смерти!»

Перед внутренним взором предстал опустевший хутор в Хельдере, темные глазницы окон, заунывный скрип старых петель на тёплом весеннем ветру, невыносимая вонь разлагающихся тел — и одинокий юноша, поседевший раньше времени и совершенно обезумевший от ужаса. Тогда они выяснили, что рах загнал его в старую развалюху на окраине и продержал внутри по меньшей мере с дюжину дней, внушая своей жертве всё более и более чудовищные кошмары, пока, наконец, окончательно не свела её с ума. Зачем эта падаль сохранила ему жизнь они так и не узнали: на первом же привале парень стянул у кого-то кинжал и с дикими воплями, что «она его выбрала» и «больше никогда не отпустит», перерезал себе горло.

Мартон хорошо запомнил невыразимый ужас и безысходность, которые увидел в глазах того юноши, почти своего ровесника. В тот день он кое-что понял: у раха не было какой-либо цели, он не желал справедливости или мести, он просто ненавидел их всех — ненавидел истово и слепо, и хотел лишь одного: что все, кому не повезло забрести в его владения, страдали. Сеять страх, охотиться на живых, пытать и убивать — вот для чего Великие силы отправляют этих существ в мир. Можно одеть раха в платье, научить хорошим манерам и правильной речи, но саму сущность этого чудовища изменить не получится. Никогда. Потому что рах — это зараза, язва, которую нужно вырезать любой ценой и прижечь калёным железом, пока она не превратилась в гангрену.

Но Кирис — Кирис, похоже, искренне верит, что у неё всё под контролем, что она сможет удержать монстра на цепи. Если это действительно так, то она либо не понимает, с кем