Мечи и черная магия. Сага о Фафхрде и Сером Мышелове - Фриц Лейбер

Когда грохот затих, из пещеры осторожно выглянул Мышелов.

– Я выстрелил и пустил лавину стороной, – небрежно заметил Фафхрд. – Давай-ка двигаться дальше.

Мышелов собрался было идти в обход – длинной извилистой тропой, заснеженной и изобиловавшей скользкими участками, но Фафхрд сказал:

– Нет, пойдем прямо к вершине, по дороге, которую очистили для нас эти Снежные комья. Жрецы слишком хитры, чтобы предполагать, что мы изберем этот простой путь.

Однако пока они карабкались по скалистому склону, Фафхрд держал лук наготове и стал двигаться с удвоенной осторожностью, когда они достигли голого гребня горы. Перед друзьями открылся белый простор с зелеными пятнами льда, однако никаких движущихся точек на нем не было видно, да и укрыться поблизости было негде. Фафхрд снял тетиву с лука и рассмеялся.

– Похоже, они удрали, – сказал он. – Должно быть, несутся со всех ног к своему зеленому холму, чтобы обогреться. Как бы там ни было, мы от них избавились.

– Вот-вот, как вчера, – сухо отозвался Мышелов. – Ты полагаешь, падение одного из них со скалы ничуть их не встревожило, а вот когда ты всадил стрелу еще в одного, тут уж они напугались до смерти – так, что ли?

– Ладно, в любом случае, – сухо отозвался Фафхрд, – теперь уже осталось пять черных жрецов из семи.

С этими словами он беззаботно и широко зашагал вниз по противоположному склону. Мышелов шел медленнее, покачивая пращой с камнем и непрестанно оглядываясь по сторонам. Добравшись до заснеженной части склона, Мышелов внимательнейшим образом оглядел ее в поисках следов, но ничего похожего не обнаружил. Когда он спустился к подножию, Фафхрд уже ушел на полет камня вперед. Чтобы нагнать его, Мышелов мягко и легко побежал, не теряя при этом, однако, бдительности. Его внимание тут же привлек приземистый сугроб, стоявший невдалеке, прямо на пути у Фафхрда. Мышелову не удалось определить по тени, не притаился ли кто-нибудь за этим сугробом, так как мешала желтовато-розовая дымка, застилавшая солнце, и он, не отрывая от него взгляда, прибавил шагу. До сугроба он добежал и убедился, что за ним никого нет, как раз в тот миг, когда Фафхрд только что миновал его.

И тут сугроб разломился на тысячу кусков снега, из него выскочила черная фигура и бросилась сзади на Фафхрда, держа в черной руке кинжал и целя им в горло Северянина. Почти мгновенно Мышелов кинулся на нее и изо всех сил ударил наотмашь пращой с лежавшим в ней камнем, который угодил нападавшему прямехонько в физиономию. Кривой нож просвистел в нескольких дюймах от шеи Фафхрда. Нападавший рухнул, и Северянин, не скрывая легкого удивления, обернулся.

Вмятина во лбу черного человечка была так глубока, что вопросов о его состоянии не возникало, и тем не менее Мышелов долго и пристально смотрел на него.

– И впрямь уроженец Клеша, – задумчиво проговорил он, – но более упитанный, чем обычно. С некоторой, так сказать, защитой от морозов. Странно, что они забрались так далеко, чтобы служить своему божеству.

Мышелов взглянул на Фафхрда и, не поднимая руки, резко крутанул пращой – словно наемный убийца в темном переулке, который хочет припугнуть таящихся в темноте противников.

– Осталось четверо, – подытожил он, и Фафхрд сдержанно кивнул в ответ.

Весь день шли они по Стылым Пустошам – шли очень осторожно, но безо всяких происшествий. Поднялся ветер, и стало чертовски холодно. Мышелов натянул свой клобук на нос и рот, и даже Фафхрд плотнее завернулся в шубу.

Когда небо стало приобретать оттенки умбры и индиго, Фафхрд внезапно остановился, натянул лук и выстрелил. На какую-то секунду Мышелову, который был встревожен слишком уж задумчивым видом своего друга, показалось, что тот пустил стрелу просто в кучу снега. Однако когда куча подскочила и задрыгала четырьмя сероватыми копытами. Мышелов догадался, что Фафхрд подстрелил какое-то животное, покрытое белой шерстью. Он алчно облизывал онемевшие от холода губы, пока Северянин свежевал тушу и водружал ее себе на плечо.

Чуть позже, пройдя еще немного, друзья наткнулись на обнаженную черную скалу. Рассмотрев ее повнимательнее, Фафхрд достал из-за пояса топор и осторожно ударил по скале обухом. И вскоре Мышелов уже торопливо собирал в полу своего плаща большие и маленькие куски черного камня. Он чувствовал их маслянистость и согревался одною мыслью о том, как жарко они будут гореть.

Сразу за черной скалой обнаружился низкий утес, а в его подножии друзья увидели вход в пещеру, который загораживал торчавший в двух длинах копья от него высокий камень. Мышелов уже предвкушал наслаждение, следуя за другом к гостеприимному темному отверстию. Окоченевший, с ноющим от усталости телом и голодный, он очень боялся, что им придется ночевать на открытом воздухе и довольствоваться косточками вчерашней птицы. И вдруг за удивительно короткий промежуток времени им удалось добыть еду, топливо и укрытие. Как все удачно сложилось…

И тут, когда Фафхрд уже огибал высокий камень, направляясь ко входу в пещеру. Мышелова пронзила мысль: «Слишком удачно!» Он, не раздумывая, бросился к приятелю и повалил гиганта на снег.

Просвистевшая над их головами стрела чуть звякнула о высокий камень. Опять-таки не раздумывая, Мышелов бросился к пещере, выхватив на ходу из ножен Скальпель. Ворвавшись в пещеру, он сделал выпад влево, потом вправо и прижался к скалистой стене, предусмотрительно полосуя мечом мрак перед собой и пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь.

Наискосок от него и прямо напротив входа пещера, сворачивая вбок, образовывала тупик, в котором, к удивлению Мышелова, слабо пульсировало какое-то свечение – это был не костер и не отблески сумеречного света снаружи. Более всего оно походило на сверхъестественное сияние, которое они видели на гряде Бренных Останков.

Как бы там ни было, но на его фоне был четко виден противник Мышелова. По счастью, приземистый человечек сжимал в руке не духовую трубку, а кривой кинжал. Когда Мышелов бросился на него, он, отступив назад, нырнул за угол, из-за которого исходило свечение. Мышелов двинулся следом и снова удивился, чувствуя в воздухе не только тепло, но и влагу. Он зашел за угол, и черный жрец, притаившийся сбоку у стены, прыгнул на него. Но Мышелов был к этому готов, его Скальпель вонзился противнику точно в грудь, и во влажном воздухе судорожно задергался кривой кинжал.

Фанатик попробовал было насадить себя поглубже на тонкий клинок, чтобы достать Мышелова. Но через миг его ненавидящий взгляд остекленел, жрец осел, а Мышелов с отвращением выдернул из его тела меч.

Едва держась на ногах, жрец отступил в облако сияющего пара, который, как теперь увидел Мышелов, поднимался над ямой в конце тупика. С чудовищным булькающим стоном черный человечек сделал еще шаг назад и рухнул в яму. Послышался глухой удар тела о скалу, пауза и тихий всплеск, после чего все стихло, если не считать отдаленного бульканья и шипения, доносившихся из ямы, под монотонные звуки которых в пещеру наконец ввалился Фафхрд.

– Осталось трое, – небрежно сообщил Мышелов. – Четвертый варится в этой яме. Но на ужин я хочу жаркое, а не отварное мясо, и к тому же у меня нет достаточно длинной вилки. Так что принеси уголь, который я там рассыпал.