Последний свет Солнца - Гай Гэвриэл Кей

Он услышал за спиной приближение своего незваного спутника. Не оборачиваясь, Алун сказал:

— Здесь должны быть волки.

— Конечно, здесь будут волки, — мягко согласился Торкел Эйнарсон.

— Медведи еще есть в это время года. Дикие кошки. Кабаны.

— С приходом осени наверняка появились кабаны. Змеи.

— Да. Двух видов, как я полагаю. Зеленые безвредны.

Они уже углубились в лес на приличное расстояние, стало совсем темно, хотя снаружи еще стояли сумерки. Кафал тенью бежал впереди коня Алуна.

— Зеленые змеи, — повторил Торкел. Потом рассмеялся искренним смехом, несмотря на то что они находились в таком месте. — Как их отличить в темноте?

— Если они нас укусят и мы не умрем, — ответил Алун. — я не просил тебя ехать со мной. Я тебе говорил…

— Ты мне велел вернуться. Знаю. Я не могу.

На этот раз Алун остановил коня, коня эрлингов, которого нашел ему Торкел. Об этом он еще не спрашивал. Они выехали на очень маленькую полянку, здесь было место, чтобы повернуться друг к другу лицом. Листья над головой пропускали слабые лучи вечернего света. Наступило время молитвы. Интересно, читали ли когда-либо молитвы в этом лесу, достигало ли так далеко слово Джада. Ему показалось, что он почувствовал жужжание у самой границы слуха, но понимал, что это почти наверняка просто страх, и больше ничего. Он наслушался столько сказок.

— Почему? — спросил Алун. — Почему ты не можешь?

Пожилой мужчина тоже натянул поводья. Света еще хватало на то, чтобы видеть его лицо. Он пожал плечами.

— Я не твой слуга. И не слуга священника. Мою жизнь спасла леди Энид в Бринфелле, и она взяла меня себе. Если ты прав, а я считаю, что ты прав, тогда Ивар Рагнарсон ведет туда корабли Йормсвика. Я ценю свою жизнь не меньше любого другого, но я дал ей клятву. Я постараюсь вернуться раньше, чем они.

— Ради клятвы?

— Ради той клятвы.

Алун был уверен, что это еще не все.

— Ты понимаешь, что это безумие? Что нам нужно выжить в этом лесу пять дней, возможно, шесть?

— Я понимаю все безумие этой затеи лучше, чем ты, как мне кажется. Я — старый человек, парень. Поверь, мне совсем не нравится находиться здесь.

— Тогда почему…

— Я тебе ответил. Оставь эти вопросы.

Первый намек на гнев, напряжение. Настала очередь Алуна пожать плечами.

— Я не собираюсь драться с тобой или пытаться скрыться. Но мы забудем о рангах. Я думаю, ты знаешь больше меня насчет того, как здесь выжить. — Этому человеку легче сказать такие слова, чем большинству других, подумал он.

— Возможно, ненамного больше. Но я захватил еду.

Алун заморгал и при этих словах осознал, что очень голоден. Он постарался прикинуть время. Они поели хлеба с элем после того, как прикончили первый отряд эрлингов у реки. И с тех пор больше ничего. А их отряд не покидал седел с середины прошлой ночи.

— Давай слезай, — сказал Торкел Эйнарсон, словно угадав его мысли. — Это место не хуже любого другого. Мне нужно размяться. Я старый.

Алун спешился. Он всю жизнь был всадником. Но и у него болели ноги. Его спутник шарил в седельной сумке.

— Ты видишь мою руку?

— Да.

— Кусок сыра. Потом будет холодное мясо. У меня во фляге эль.

— Кровь и милость Джада! Когда ты…

— Когда мы спустились к воде и увидели, что корабли ушли.

Несколько секунд Алун это обдумывал, продолжая жевать.

— Ты знал, что я это сделаю?

Эрлинг заколебался.

— Я знал, что я это сделаю.

Это также нужно было обдумать.

— Ты собирался уехать один?

— Меня это не радовало, даю слово.

Алун вцепился зубами в кусок мяса, который передал ему спутник, и жадно выпил эля из предложенной фляги.

— Можно задать вопрос? — Эрлинг взял флягу назад.

— Я тебе сказал, здесь ты не слуга. Нам нужно выжить.

— Скажи это змеям, тем, которые не зеленые.

— Что за вопрос?

— Это тот же самый лес, что и на севере, у Эсферта и вокруг него?

— Что? Ты думаешь, я был бы здесь, если бы между деревьями имелся проход? Что я, глупец?

— Здесь? Конечно, ты глупец. Но все равно, ответь мне на вопрос.

Мгновение оба молчали, затем Алун услышал собственный смех в этом черном, древнем лесу. Легенды, которые он слышал о нем всю жизнь, гласили, что здесь водятся привидения, жаждущие крови и бесконечно злые. Какой-то зверек пробежал мимо, напуганный шумом. Пес раньше ушел вперед, теперь вернулся. Алун дал ему мяса.

Торкел Эйнарсон, сидящий на корточках рядом с молодым сингаэлем, подумал о том, что ни разу не слышал его смеха за все проведенное вместе с ним время, после того ночного налета весной.

Алун сказал:

— Тебе не слишком хорошо удается роль слуги, правда? Это тот же самый лес. С этой стороны есть маленькая долина, думаю, в ней расположено святилище.

Торкел кивнул головой.

— Да, я это помню. — А потом тихо прибавил: — Значит, тот призрак, с которым ты был вчера ночью, может тоже оказаться здесь?

Алуну показалось, что он ощутил на лице дуновение ветра, хотя ветра совсем не было. Он на мгновение обрадовался темноте. Прочистил горло.

— Понятия не имею, — ответил он. — Как ты…

— Я наблюдал, когда ты вышел из леса прошлой ночью. Я — эрлинг. Мой дед умел видеть призраков на крышах половины домов нашей деревни и вызывать других духов, чтобы испортить поля и колодцы тех, кого он ненавидел. Их довольно много, видит Ингавин. Парень, пусть мы дали клятву почитать бога Солнца и носить его диск, но что происходит после наступления темноты? Когда солнце садится и Джад находится под миром, сражаясь?

— Я не знаю, — ответил Алун. Ему казалось, что он все еще чувствует это дуновение ветра, ощущает вибрацию мира, почти звук. Пять дней пути, возможно, больше. Они погибнут здесь, подумал он. «Три вещи вспоминает человек в конце жизни…»

— Никто из нас не знает, — сказал Торкел Эйнарсон, — но нам придется выжить в эти ночи. Было бы… неразумно считать, что мы здесь одни, что бы ни проповедовали священники. Ты веришь, что тот призрак настроен доброжелательно?

Алун вздохнул. Трудно поверить, что они об этом говорят. Он подумал о фее, об огоньке, сияющем там, где нет никакого света.

— Я верю, что это так.

Настала очередь эрлинга колебаться.

— Ты понимаешь, что там, где есть одно такое волшебное существо, могут быть и другие?

— Я тебе сказал, что ты не обязан со мной идти.