Уж замуж невтерпеж - Екатерина Лесина

Хмурый.

Ричард запомнил его именно таким. С поджатыми губами, с вечно недовольным выражением лица.

«Когда все началось? Ныне я склонен думать, что задолго до моего рождения. И виной всему стали наша беспечность, наша уверенность в собственной силе и непогрешимости».

Демоница, вытянув шею, тоже читала.

И Ричард не спешил переворачивать страницу.

«Я говорил с Ксандром. Пусть он и отродье Тьмы, но все же подтвердил некоторые мои опасения. К тому же исчезла часть дневников именно того периода. А в оставшихся если и есть что-то, то малость».

– Это он о чем? – спросила демоница шепотом.

– Понятия не имею.

«Для меня же все началось со смерти Нейсы»

Кто это такая? Ричард пытался вспомнить, но не вышло.

«Всего-навсего прачка. Она жила при замке давно. Тихая старательная женщина»

Какое отцу дело до прачки?

«Нейса не была старой, как не была она и молода. Ко всему она трудилась весьма тяжко, а потому смерть её никого не удивила. Признаюсь, даже сейчас я не уверен, что случилась она не по естественным причинам».

Смерть прачки?

«Я и вовсе не обратил бы на неё внимания, если бы моя душа не ожила. Она, до того многие дни пребывавшая в печали, вдруг словно отбросила тоску. И вновь улыбалась, смеялась и даже пела».

– Не понимаю, – сказал Ричард, спешно перевернув страницу.

«Тогда я лишь обрадовался, ведь, глядя на неё прежнюю, я думал лишь о боли и разлуке, ибо невыносимо было представлять себе, как мучится она. Но и найти в себе силы, чтобы отпустить, было непросто».

Нет. Все было не так.

Это отец изменился.

Отец…

«Её хватило на две недели. И я мучился, глядя, как стремительно тает её радость. Как возвращается тоска в глазах. Как она то почти не замечает сына, то вдруг, словно вспомнив о нем, начинает требовать, чтобы он находился при ней неотлучно».

– Это неправда, – повторил Ричард. И демоница мягко погладила его по руке. Говорить она, к счастью, ничего не стала.

«Мне пришлось уехать. Я долго думал и почти смирился с её отъездом. Но по возвращении вновь увидел её веселой, радостной. Она обнимала меня, как прежде. Смотрела в глаза. Улыбалась. И говорила, что отныне всегда будет так. Она больше не желала уезжать, напротив, твердила, что место её рядом с нами. Что она любит и меня, и сына. А потом, после, я узнал, что с кухни исчезли две служанки. Они ушли в деревню, но там так и не появились».

Страница.

И еще страница. Строки бегут.

«…староста кланялся и просил о помощи. Дело донельзя странное, ибо любая нечисть оставляет следы, а тут ничего. Люди просто погибали в своих домах. Женщины. Это всегда были женщины. Они засыпали и не просыпались».

Невозможно. Это… это неправда.

«Мой сын смотрит на меня так, будто я виноват в чем-то. А я не понимаю. Он говорит, что я причиняю ей боль. Но я жизнь готов отдать, лишь бы ей было хорошо»

Больно читать.

И голове тоже…

«Когда я, наконец, понял? Когда увидел её, стоящей над Милдред?»

Имя.

И человек. Темные волосы. Темные глаза. Смех. И сахарный петушок на палочке. Только не говори маме… это наша маленькая тайна… беги, Ричард…

«Дело даже не в том, что она нашла тело. В том, как она смотрела на женщину, которую называла подругой. Смотрела и улыбалась, снова счастливая, полная сил. А когда я решился задать вопрос, она лишь укоризненно покачала головой. Как я могу подозревать её в подобном? И разрыдалась»

К горлу подкатывает дурнота.

«На рассвете упал со стены Улаф. Он был опытным воином. А она весь вечер провела со мной. И ночь тоже. И когда узнала о случившемся, насмешливо поинтересовалась, не её ли я буду обвинять в этой смерти? Я не знал, что думать. Но я знал, что делать. Я отослал людей. Не все хотели уезжать, но весьма многие. Все уже поняли, что в Замке происходит нечто неладное, но я знал, что обвини я её, которую любили все, мне просто не поверят»

– Он лжет, – сказал Ричард. Правда, получилось без особой уверенности. – Он… лжет?

– Зачем ему?

«На меня смотрели с подозрением. Я не мог отделаться от чувства, что все люди, все те, с кем я был недавно дружен и близок, полагали меня виновным во многих бедах. И главное, что сын мой стал меня бояться, хотя никогда-то я и голоса не повышал на него».

– Я не боялся… наверное. Не знаю.

«Смерти продолжались. Она словно издевалась, убирая одного за другим тех, кто рискнул остаться. И всякий раз это выглядело, как несчастный случай или же смерть по причинам естественного свойства. Я вскрывал тела, пытаясь обнаружить хоть что-то, но не находил. И признаюсь, что сорвался. Я кричал на неё, требуя признаться, показать мне то, что сделало с нею это».

– Он искал не человека… – пробормотала демоница. – Дело не в ревности…

«Я уверен, что речь идет о некоем предмете, ибо изначально она была обыкновенной женщиной. Обыкновенной в том, что не несла в себе тьмы или зла. Я помню нашу встречу. Все наши встречи. Я помню каждое мгновенье, проведенное рядом с нею. И испытываю острое чувство вины, ведь именно я цеплялся за неё, за свое счастье, не замечая, до чего тяжело ей приходится. Она, привыкшая к свободе, в стенах Замка чувствовала себя чужой. И пусть сперва то чувство, которое она, как смею надеяться, испытывала ко мне, помогало, но и оно оказалось не способным удержать нас на краю».

– Знаешь, а ведь может оказаться правдой… – демоница осеклась и замолчала.

«Она менялась. Незаметно. А теперь рядом со мной… кто? Я до сих пор не уверен, что поступил верно. У меня ведь не было ни одного доказательства её вины. Зато была она сама, полная любви и всепрощения. И даже когда я срывался, когда умолял её открыться, обещая, что справлюсь с тем, что овладело её, она лишь мягко улыбалась. Что мне ещё было делать? Я заменил живых людей мертвецами».

Ответы.

И Ричард получает их. Но… те ли это ответы, которые ему нужны? Да и вовсе, можно ли верить этой… проклятой книге?

«Я призвал Ксандра. Может, он и тварь, которую оставили по недомыслию, но он верен нам. Он глядел на нее. И поклялся, что не видит ни тьмы, ни одержимости. Впрочем, я сам провел все известные ритуалы. А она позволила провести, кроткая и смиренная, хотя в том мне виделось издевательство. Ни подтверждения. Ни даже сомнений. Но и уверенности в обратном нет. Еще Ксандр нужен, чтобы присмотреть за Ричардом. Я не знаю, что она сделала, но мой сын меня избегает. А когда смотрит, я вижу в его глазах ненависть. И если прежде я еще пытался преодолеть её, то весьма скоро понял, сколь бесполезно это».