Лучше быть, чем казаться - Одри Карлан

– Ты права, – сказал Мэтт, потрепав меня по руке. – Мы говорили об этом. И я признался ей почти во всем. Она сказала, что я чокнулся, что я самый сексуальный парень из тех, кого она знает, а затем запрыгнула на меня и доказала, как сильно меня любит.

Так, тут он потерял одно очко.

– Какая гадость. Ты только что сказал мне, сестре твоей невесты, какой у вас был потрясающий секс в честь примирения? Фу-у-у. Мерзость!

– Слишком рано? – рассмеялся он.

– Да уж точно, слишком, мать твою, рано. Ой-ей, теперь мне понадобится профессиональная чистка ушей. Да ты просто извращенец! Сначала говоришь о ботанике, а потом о сексе? Господи. Не знаю, как Мэдди это терпит.

Я ухмыльнулась и взглянула на него, сощурив один глаз.

Следующий час мы провели, ближе знакомясь друг с другом, смеясь и болтая о том, какими смешными штуками они занимались с моей сестрой, чтобы убить время, – не считая, разумеется, секса. Я спросила его, как он отнесется к переезду в Техас, если Мэдди решит работать на Cunningham Oil & Gas. Мэтт сказал, что сделает так, как ей будет лучше. Поедет туда, куда она захочет поехать. Он понимал, что до знакомства с Максом у Мэдди не было никакой родни, не считая меня, и желал ей счастья. К тому же ему понравился Макс и те места, где жила его семья. Судя по всему, они с Мэдди уже обсуждали покупку участка земли в Техасе. Тогда Мэтт смог бы заняться там фермерством. Может, открыл бы небольшое дело с местными поставщиками овощей и фруктов или что-то вроде того. Хорошие идеи, обеспечивающие надежное будущее. И он согласился, что свадьба состоится только после того, как они закончат колледж.

После того как мы с Мэттом пообщались и я избавилась от легкого раздражения по поводу его уговоров перенести дату свадьбы, еще один груз упал с моих плеч. Однако последняя оставшаяся проблема – не считая, конечно, возможности добраться до моего мужчины – была крепким орешком. Блейн Козел Пинтеро.

Наступила пятница, а я ничуть не приблизилась к разгадке того, как мне утихомирить Блейна без денег и без малейшего желания прыгнуть к нему в койку. Папаня шел на поправку. Мэдди и Мэтт помирились и вернулись к своему первоначальному жизненному плану. Макс был все еще в городе, а Джинель в безопасности. Пока что. А что касается меня? Совсем другой разговор. Я была в полном неадеквате. Прошло уже несколько дней, а я так и не получила звонка от Уэса и никакой дополнительной информации от Уоррена, хотя названивала ему по три раза на дню с тех пор, как он сообщил мне, что Уэс жив. Уоррен повадился не отвечать на мои звонки. Один раз ответила Кэтлин. Она сказала мне, что Уоррен работает над этим и не остановится, пока не раздобудет какие-то сведения о местопребывании Уэса. Но пока мой убитый голос в трубке просто мешает ему сосредоточиться на задаче. Я могла это понять. На его месте я тоже не смогла бы ничего сделать, если бы какая-то психопатка звонила мне каждые пять минут и требовала отчета.

Наверное, в аду себя чувствуешь именно так. Знать, что мужчина, которого я люблю, человек, ради которого я готова пожертвовать жизнью, страдает морально и физически и не иметь возможности прикоснуться к нему, помочь, поддержать во время выздоровления. Это был отстой… мегаотстой.

Моя шея постоянно была сведена судорогой оттого, что я беспрерывно пялилась на экран телефона, ожидая и надеясь получить звонок с незнакомого номера. Каждый раз, когда чертова штука звонила, все во мне пробуждалось к жизни, ток бежал по нервам, сердце начинало бешено биться – и, конечно же, оказывалось, что это Макс, или Мэдди, или Джин. Ах-х.

Прошлой ночью я наконец-то не выдержала и позвонила некоторым из своих друзей. Гектор плакал, пока я рассказывала ему, что случилось с Уэсом. Тони разозлился и начал спрашивать, не нужны ли мне деньги, билеты на самолет и любая другая помощь. Мистер Помогайкин. Я успокоила их, сказав, что контролирую ситуацию и верю – Уэс скоро вернется домой. Что было вообще-то одной большой ложью. Меня строго проинструктировали связаться на следующей неделе с ними обоими, иначе на меня устроят загонную охоту. Я не сомневалась, что они выполнят свою угрозу. Мейсон повел себя отнюдь не столь благодушно. Он просто рассвирепел. Готов был пропустить все последние матчи сезона, хотя «Ред Сокс» почти выиграл первенство, и он был их звездным питчером. Я вспомнила наш вчерашний разговор.

– Миа, что за фигня? Ты дожидалась, пока все станет настолько хреново, прежде чем позвонить?

Тут его голос сделался глуше, словно он отодвинулся от микрофона.

– Нет, Рейч, я не успокоюсь. Это неправильно. Мы ее семья.

Семья. Меня словно по голове ударили. У меня не было права держать все это в себе. Существовало множество людей, которые беспокоились обо мне – даже любили меня, так же, как я любила их. Пришло время больше полагаться на них, если не в физическом смысле, то хотя бы в эмоциональном.

Потом он снова вернулся к нашему разговору.

– Не могу поверить, что у тебя оказался брат. Это просто безумие.

– Ага, но он просто супер, и вот тебе главная фишка. Я теперь владею двадцатью пятью процентами Cunningham Oil & Gas.

– Какого хрена? Ты мне мозги паришь?

– Не-а. Судя по всему, Джексон Каннингем все время знал обо мне и хотел, чтобы я унаследовала часть его состояния, как сестра Макса. Однако он не подозревал о существовании Мэдди, которая оказалась полноправным членом клана Каннингемов. Мама выдала Мэдди за дочь моего отца.

– Боже. Твоя мать была просто чокнутой.

Я подумала о Мейсоне и его матери, умершей от рака, когда он был еще очень молод. Его мать отдала бы все на свете, лишь бы еще один день побыть со своими детьми, а моя мать бросила не одного, не двух, а целых трех нуждавшихся в ней детей. Это один из тех переломных моментов в жизни, которые невозможно забыть и простить. Кстати, интересно, успел ли Макс проинструктировать своего детектива переключиться на поиски нашей дорогой матушки и ее нынешнего приюта? Но если он найдет Мерил Колгров, что я смогу ей сказать? «Ты – тварь»? Ткнуть ее носом в то, какими замечательными людьми мы выросли? Ну, по крайней мере, у Мэдди и Макса все замечательно. А я? Я – девушка из сопровождения, выплачивающая долг человека, которого Мерил Колгров бросила.

Под конец я обещала Мейсу, что буду больше участвовать в их жизни, навещу их в следующем году и представлю Уэса. Следующими были Антон и Хизер. Разумеется, Антон подошел ко всему философски и спросил, как это повлияло на общую картину, и что я по этому поводу чувствую. Готова поклясться, что Антон, наш Любовничек-латинос, под всеми этими золотыми цепями был и оставался хиппи. Хизер, с другой стороны, разразилась восклицаниями в стиле «ни фига себе!» и «охренеть!». В основном она беспокоилась за меня и за то, как я переношу исчезновение Уэса. Мне почти нечего было сказать, потому что, разговорись я на эту тему, тут же растаяла бы в луже слез и соплей. По меньшей мере, я могла сделать для Уэса одно – быть сильной и продолжать бороться, и именно так я и планировала поступить.