Личный враг бога - Михаил Кликин

— Ну и Звездочка, — сказал Глеб, просмеявшись. — Не хуже иного быка! Такого и в цирке не увидишь!

Грустная худущая корова, состоящая из одних мослов, рогов и вымени, щипала траву возле забора. На шею ее был наброшен хомут, к рогам привязано некое подобие вожжей, большой колокольчик жалобно тренькал под дугой каждый раз, когда унылая животина дергала головой, отгоняя настырных слепней. Сосулька хвоста, отягощенная налипшими комьями грязи, качалась словно маятник, хлестала оглобли телеги, пачкая их навозом.

— Валим на телегу? — уточнил Глеб, все еще широко улыбаясь.

— Да, господин, — кивнул Горбун.

Они подтащили труп к телеге, раскачали и, дружно ухнув, швырнули его за доску борта.

Встревоженная корова, звякнув колокольчиком, подняла голову и попыталась оглянуться. Попятилась.

— Все хорошо, Звездочка. Все хорошо. — Сир похлопал ее про шее. И скотина успокоилась, остановилась, снова взялась щипать сочную траву…

Еще трижды возвращались в дом Горбун и Глеб, каждый раз за руки, за ноги выволакивая на крыльцо безжизненные тела. Подтаскивали к повозке, раскачивали, примеряясь, и закидывали на телегу…

— И куда ты их? — поинтересовался Глеб у хозяина, отмывая руки в бочке, полной дождевой воды.

— На кладбище, куда же еще.

— Так у вас здесь и кладбище свое есть?

— А то как же. Конечно. Без этого в нашем деле никуда. Хотите, господин, так поедемте. Я покажу.

— Далеко?

— Да нет. Рукой подать.

Глеб на мгновение задумался. Никогда еще ему не доводилось ездить на корове, впряженной в телегу. И он согласился:

— Ну, тогда поехали. Только погоди минуту, оружие возьму.

Он быстро взбежал на крыльцо, вошел в дом. Соба, ползая на коленях, возила тряпкой по кровавым разводам на полу, отжимала розовую воду в ведро.

— Едете с ним? — угадала она, подняв голову и поправляя тыльной стороной ладони спадающие на лицо волосы.

— Да.

— Надо бы вам поесть собрать чего. Сейчас я, быстро. — Она встала, вытерла руки о подол, торопливо ушла на кухню.

— Не надо, мы ненадолго, я думаю, — крикнул ей вслед Глеб, но хозяйка не услышала или не захотела услышать, и тогда Глеб, не дожидаясь, пока она вернется, подхватил копье, стоящее в углу, и выбежал на улицу.

Сир, держа вожжи в руках, сидел на телеге, ждал. Позади него лежали две лопаты и кирка. Когда Глеб запрыгнул рядом, Горбун пробурчал:

— Зачем вы везде с собой эту пику таскаете? Нет же тут никого.

Глеб хотел как-нибудь отшутиться, но в голову ничего не пришло, и он просто сказал:

— А вдруг пригодится?

Сир равнодушно пожал плечами и хлестнул вожжами тощую спину коровы.

— Н-но, пошла! — прикрикнул он и звонко чмокнул. Глеб подавился хохотом.

Из дома выбежала Соба, держа в руках небольшой сверток.

— Вот возьмите. — Она пристроила узелок рядом с лопатами и заступом. — Поешьте там, господин. А ты, старый, перебьешься!

Медленно-медленно потащилась корова по направлению к воротам.

— Тут рукой подать, — сказал Сир, — но проедем долго.

Глеб захохотал еще громче.

Они въехали в ворота, и тут корова встала, объедая развесистые лопухи, что росли возле столбов. Тщетно Сир истязал ее вожжами, чмокал и ругался — дальше животина тронулась лишь тогда, когда лопухи были изрядно обмусолены.

Добрых полчаса ползли они по дороге. Пешком то же самое расстояние можно было пройти за десять минут. Затем свернули на бездорожье, въехали в высокую траву. Корова, вроде бы, притерпелась к своей новой роли и стала чуть быстрей переставлять ноги.

— Здесь раньше хорошая дорога была, — поделился Горбун. — А вела она к деревеньке, про которую я рассказывал. Какое там оружие делали! А какие кузнецы жили! Теперь же одно кладбище и осталось… Заросло давно все. И подъезды заросли. Даже тропки никакой нет. Эх!..

Действительно, к старым могилам пришлось пробираться через колючие заросли невысокого можжевельника. Корова шла неохотно, то и дело останавливаясь, и немалых усилий стоило заставить ее двигаться дальше.

— Ну вот и приехали, — совершенно неожиданно объявил взмыленный Сир и на брюхе сполз с телеги. Корова сразу же остановилась. Глеб осмотрелся.

На кладбище это место походило мало. Вернее сказать, совсем не походило. Ни крестов, ни гранитных плит, ни оград, ни высоких тополей, в вершинах которых истошно вопят вороны и галки — ничего этого не было и в помине. Обычный участок равнины, поросший высокой травой и столбиками можжевельника. На проплешинах, там, где растительность не так густа, видны холмики кротовин. Вот только земля здесь уж слишком бугристая, неудобная, вся изрыта какими-то канавами, буераками. Местами торчат непонятно откуда взявшиеся валуны. А кругом — куда ни посмотри: от горизонта до горизонта, от одного края неба до другого — бескрайнее раздолье степи…

— И это кладбище? — удивился Глеб. — Давно, видно, им не пользовались.

— Конечно. Последний раз я тут пьянчужку одного хоронил. Так ведь это пять лет назад было… Хотя нет! — вспомнил Сир. — Два года назад закопал я здесь пса своего. Сдох он от старости. Вон там где-то лежит. Возле камня… Рыжий такой был. Я его Рыжим и звал. А потом заболел, перхать начал, паршу какую-то подцепил — вся шерсть его клочьями и вылезла. Сдох. Старый уж был. Жалко, конечно… Хороший пес был, брехал только на Двуживущих, издалека их чуял, даже и не знаю… — Горбун оборвал свой монолог, поняв, что несет уже что-то лишнее. — Простите, господин.

— Я привык, — усмехнулся Глеб, махнув рукой. Он вытащил из телеги лопату, вонзил ее в чернозем, спросил:

— Что, прямо здесь будем рыть?

— Так а где ж еще? — Сир тоже взял лопату, встал напротив Глеба. Прищурившись, осмотрел землю. Что-то ему здесь не понравилась, и он отошел на пару шагов в сторону. Наметил размеры будущей могилы, оконтурил.

— Не велика ли? — спросил Глеб.

— Так ведь сразу на всех четверых. А они все вон какие здоровые.

— На четверых, так на четверых. Им-то теперь все равно…

Могилу выкопали быстро. Земля была мягкая, податливая. Пару попавшихся булыжников выковырнули киркой.

— Хватит уже, — сказал Горбун, — не колодец роем.

Они выбрались из ямы, отряхнулись. Пока Глеб отчищал лопаты от налипших комьев земли, Сир подвел корову поближе, поставил телегу так, чтобы ее борт нависал прямо над свежей могилой. Залез к трупам, пихнул кого-то ногой в бок, пытаясь сбросить вниз.

— Помогите, господин. Тяжело.

Глеб оставил лопаты.

Вдвоем они спихнули тела в выкопанную яму, затем в две лопаты закидали могилу землей.