Русский флот на чужбине - Никита Кузнецов

Так как число ночных воздушных боев во время Гражданской войны в Испании было невелико, и большинство самолетов, сбитых в ночном бою, записали на свой счет советские летчики, можно предположить, кто именно сбил самолет Всеволода Михайловича Марченко. Скорее всего — это капитан Иван Трофимович Еременко (1910–1986), командир действовавшей под Сарагосой эскадрильи И-15. Он воевал в Испании с мая 1937 г. по 6 февраля 1938 г. Целый ряд советских источников[144]подтверждает тот факт, что именно он сбил в районе Сарагосы бомбардировщик противника в ночь на 15 сентября 1937 г. За действия в Испании Еременко дважды награжден орденом Красного Знамени (2 сентября 1937 г. и 2 марта 1938 г.), а 28 октября 1938 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза, причем именно за бои под Сарагосой.

Так что вполне мог оказаться прав старший лейтенант Ф.Ф. Пелль, написавший в некрологе, опубликованном в пражском «Морском журнале», такие слова: «Кто знает, может быть красный аппарат, сбивший его, управлялся также русским, и погиб наш однокашник от братской руки»[145]. Скорее всего, так оно и случилось. Гражданская война продолжалась…

Посмертно Марченко был произведен в капитаны, а его вдове Вере Зеленской была назначена пенсия. Марченко неоднократно был отмечен испанскими наградами; по некоторым данным он был награжден одной из высших военных наград Испании — коллективной лауреадой. Эта награда представляла черный бархатный щиток с гербом провинции Наварра, предназначенный для ношения на правой стороне груди.

Третий «русский испанец» — Михаил Андреевич Крыгин — был практически ровесником Марченко и Рагозина. Достаточно похожим было и начало их служебной биографии. Крыгин родился 1 ноября 1890 г. в семье офицера Области Войска Донского. Воспитание получил в Донском Императора Александра III кадетском корпусе и в Морском корпусе, где обучался с 30 мая 1909 по май 1912 г. В период обучения в Морском корпусе Крыгин был назначен унтер-офицером одного из младших классов. По всей видимости, он пользовался любовью и уважением своих подопечных, т. к. при выпуске получил от них в подарок кортик с надписью «Капралу от класса»[146].

5 октября 1912 г. произведен в мичманы; ходил на учебных судах «Рында» (1909) и «Воин» (1910), на крейсерах «Аврора» (1910), «Россия» (1911), «Богатырь» (1911), линкоре «Ростислав» (1912,1913), крейсере «Кагул» (1913). Во время Великой войны, 10 апреля 1916 г., получил погоны лейтенанта.

Обучение на военно-морского летчика проходил на станции Круглая Бухта. Из наградных листов следует, что морским летчиком Крыгин был объявлен 11 ноября 1915 г., хотя в боевых вылетах участвовал еще с июля того же года и в том же месяце был направлен в отряд Б-1 (позже 1-й корабельный отряд). За действия против Зонгулдака 24 января 1916 г. Крыгина представили к ордену Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом За охранение транспортов в марте того же года был представлен к ордену Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом В августе — октябре 1916 г. Крыгин командовал особым отрядом корабельной авиации (отряд воевал в Румынии), в ноябре 1916 г. — 2-м корабельным отрядом и, возможно (эта информация до конца не подтверждена), — 1-м дивизионом Воздушной дивизии Черного моря в конце 1917 г.

В период Гражданской войны биография Крыгина прослеживается по документам весьма неполно. Как и Рагозину, ему довелось послужить и у красных, и у белых. В апреле 1918 г. Крыгин командовал Школой воздушного боя в Красном Селе. Однако затем появляется уже в стане белых. 25 декабря 1918 г. старшему лейтенанту Крыгину, служившему в Донском авиационном дивизионе, присвоили чин капитана 2-го ранга. Можно предположить, что на Дону Крыгин оказался, взяв отпуск по какой-либо причине. Прибыв домой и обнаружив, что родные места заняты антибольшевистскими силами, он мог быть мобилизован как офицер, либо мог уйти к белым сознательно. Чин старшего лейтенанта Михаил Андреевич, скорее всего, получил в Донской авиации, так как в списке офицеров флота, вышедшем в 1917 г., он числится лейтенантом. На наш взгляд, казачье происхождение и последующая служба у белых вплоть до самой эвакуации свидетельствуют скорее о сознательности его выбора.

С выходом русских частей к Черному морю у Крыгина появилась возможность вернуться в свою родную стихию — гидроавиацию. Об этом свидетельствуют следующие строки из рапорта морскою летчика лейтенанта Корниловича помощнику инспектора авиации Добровольческой армии полковнику Гаусману от 14 января 1919 г: «…из войска Донского вызывается старший лейтенант Крыгин для общего заведывания гидроавиацией [Черного моря. — Н.К]…» Упоминание о Крыгине как о старшем лейтенанте свидетельствует о том, что приказ командования Добровольческой армией мог быть еще неизвестен в этот момент на Черном море. Во всех последующих документах Крыгин именуется капитаном второго ранга. Будучи по выпуску из Морского корпуса на год младше коллег Рагозина и Марченко, Крыгин смог сделать в период Гражданской войны более удачную карьеру по сравнению с ними…

С занятием Севастополя белыми войсками появились надежды на скорое возрождение Черноморскою флота. Правда, этому противодействовали «союзники», страны Антанты, чьи корабли находились в черноморских портах. Их интересовала прежде всего собственная выгода, а не воссоздание русской морской мощи. Тем не менее восстановление уничтоженных войной и разрухой гидроавиационных частей входило в планы русского командования. В документах, относящихся к февралю 1919 г., имеются сведения о предполагаемом формировании на Черном море трех гидроавиационных отрядов, в том числе одного для Перекопа, второго для Сочи или Туапсе, а также одного или двух отрядов для Каспия[147]. Однако из-за отсутствия материальной части этим весьма смелым проектам не было суждено осуществиться.

Весной 1919 г., после ухода немецких частей из Украины, большевики начали наступление на Крым, и союзники приняли решение об эвакуации Севастополя. Во время эвакуации они разграбили и привели в негодность значительное количество русских кораблей и имущества. Досталось и гидроавиации. Например, Варнек сообщал: «Французы занялись приведением в негодность орудий береговых батарей и разгромили базу гидроавиации, уничтожив все самолеты. Оставшиеся в их распоряжении десять летчиков с капитаном 2-го ранга Крыгиным во главе, которые по заданию французского начальника войск вылетали на разведки, получили разрешение погрузиться на транспорт „Почин“, на котором был поднят греческий флаг, ушедший в Пирей с беженцами-греками».

Однако в июне 1919 г. ВСЮР вновь заняла Севастополь и Крым, затем и большую часть Украины. Оставшиеся русские корабли вернулись в Севастополь, и забрезжила надежда на победу над большевиками. В этот период и вернулся из кратковременной эмиграции Крыгин, продолжив службу в гидроавиации Черноморского флота. Как говорилось выше, о ее структуре в период Гражданской войны известно очень и очень мало. Поэтому, какие должности занимал в ней Крыгин в разные периоды ее существования, до сих пор неизвестно. Известно, что в течение 1919 г. он командовал 1-м Добровольческим морским авиаотрядом в Севастополе. В Крыму Крыгин пробыл вплоть до самой эвакуации, произошедшей в ноябре 1920 г. Вместе со многими чинами Черноморского флота он оказался в Бизерте, где с января 1921 г. находился на эсминце «Дерзкий», занимая должность старшего офицера этого корабля. В 1922 г., по-видимому, последовав примеру боевого товарища Рагозина, Крыгин покинул эскадру и продолжил свою летную и боевую биографию в рядах испанской авиации.