Гаугразский пленник - Яна Дубинянская

— Успел что?

— Ну, как… — Винс смутился, он не любил громких слов. — Увезти тебя отсюда.

— Никуда ты меня не увезешь.

— Юста!.

Я ускорила шаги. Жаль, что сюда не прилетела одна капсула, запрограммированная в автоматическом режиме — без Винса. Которого теперь придется убеждать, уговаривать, вводить в курс дела. Слишком много лишних движений. Неизвестно, есть ли у меня на них время.

— Юста, здесь нельзя оставаться! — Он почти сорвался на бег. — Они могут сбросить бомбу в любой момент, приказ уже у Спикера! Мое ведомство заявляло кучу протестов, но кто ж теперь станет принимать во внимание какую-то экологию…

Запнулся и добавил совсем тихо:

— Если хочешь, мы можем взять его с собой.

— Кого?

Сообразила секундой раньше, чем Винс опустил голову вместо ответа. Попробовала рассмеяться; и снова, как недавно в жилище, получился скорее сдавленный плач. Нури-тенг в Глобальном социуме… мальчик, который искренне верит в доглобальные сказки и не может спокойно смотреть на женщину с зелеными глазами, не зная, любить ее или бояться… Он не сумел бы там жить. Так — его не спасти.

Приказ уже у Спикера. То есть все равно что вступил в силу.

Где, черт возьми, капсула?!!

И Винс. Надо все-таки ему объяснить.

— Не говори глупостей, этот юноша совершенно ни при чем. Я о другом. Пойми, улетать прямо сейчас нельзя! Это очень важно, Винс, послушай меня. Я вышла на его след! Если мне удастся его найти, мы сможем… пусть не остановить процесс, но хоть как-то повлиять! — перевела дыхание, продолжила все быстрее, быстрее: — Он двигался с юга на север, значит, искать его логично начать именно с севера, как здорово, что у нас есть капсула, а на месте нас сориентируют первые дочери в семьях… долго рассказывать, потом. С их помощью он контролирует весь Гауграз, только, по-моему, плохо представляет себе, что с ним делать…

— Твой брат?

Притормозила, взглянула на него. Не успела ни удивиться, ни восхититься, ни прочувствовать как следует озарение — просто кивнула. Разумеется, мой брат. Конечно же, Роб; некому, кроме него. Я всегда это знала.

— Мы успеем — если быстро, если полетим прямо сейчас, если повезет…

Нам должно очень сильно повезти, вклинилась трезвая и безжалостная мысль. Невероятно сильно. За пределами возможностей реальной человеческой удачи. Если б можно было отправить Винса обратно… Чересчур безнадежный риск, чтобы навязывать его кому бы то ни было.

Винс смотрел на меня в упор. В сумерках было трудно разобраться в выражении его лица. И вдруг — я абсолютно не ожидала ничего подобного! — резко и грубо схватил меня за руку. Выговорил глухо, без малейшего колебания в голосе:

— Сначала я отвезу тебя домой.

Ничего себе!

Я попыталась вырваться, и в первый момент мне это удалось. Пробежала несколько метров по направлению к действительно приметному одинокому валуну размером чуть меньше гаугразского жилища и, кажется, даже разглядела возле него зыбкий абрис капсулы… Винс настиг меня и движением матерого гебейщика из Департамента быстрого реагирования заломил мне руки за спину. Он не шутил.

И в этот момент из-за валуна показался всадник.

Он занес руку над головой и что-то крикнул. Я не сразу уловила смысл фразы: за время разговора с Винсом, оказывается, полностью переключилась на всеглобальный… Винс, конечно, не понял вообще. Слов. Зато гораздо раньше меня понял все остальное.

Я полетела лицом в траву, мокрую и хлесткую, как холодный душ в водном режиме. Ударилась, удивилась, успела чуть-чуть приподнять голову, подтянувшись на локте…

Они боролись у валуна, светлый комб и черная конусиль, и Нури-тенг сдавленно выкрикивал на южном наречии что-то обо мне, и о Враге Могучего, и о том, что он не допустит, что это его предназначение, его судьба, его вечное горе и высшее счастье… Винс молчал. Он лишь старался отобрать у служителя нечто небольшое, черное, округлой формы… да, из меню доглобального оружия в «Атаке смертовиков»… но ведь служители, они же не воюют… откуда у него?.. зачем?!. Возле них удивленно наматывало круги животное лошадь.

И вспышка. Оранжевый столб в темно-лиловом небе.

Когда прозвучал взрыв, я уже поняла, приняла, пережила, запрятала глубоко-глубоко в себя, до того времени, когда можно будет плакать, вспоминать, страдать, проходить курс психореабилитации… Сосредоточилась на одном.

Хоть бы не зацепило капсулу.

Третья томография. Медленно, невыносимо медленно, до того, что время становится вязким, как содержимое энергокомплекта. И в обратной пропорции учащается пульс: быстрее, еще быстрее!.. Так быстро, что панель управления, наверное, уже вовсю переливается сигналами тревоги. Впрочем, Внутренний Постовой, равно как и Внешний, в курсе, что выполняет пустую формальность. «Да, конечно, госпожа Калан. Идентифицировал. Да, разумеется. На месте. В любое время, я в курсе. Но правила одни для всех».

— Томография завершена. Проходите в компенсаторный душ, госпожа Калан.

— Насколько мне известно, это не обязательная процедура. Не надо.

— Хорошо. Проходите в гардеробную.

Конусиль программируется быстрее, чем комб; значит, конусиль. Короткую, до колен, так будет скорее… и меньше похоже на длинноподолое одеяние служителя Могучего. Длинные и толстые, как дохлые змеи, волокна основы. И поперечное волокно, тонкое, шустрое, снующее туда-сюда за юрким курсором… знаете, а ведь на Гаугразе ткут полотно почти точно так же и тоже далеко не всегда — руками. Может быть, только чуть-чуть помедленнее… куда уж медленнее!!!

Еще несколько КПП. Но КПП — это недолго, меня же действительно знают в лицо все Постовые. Надеюсь, мое лицо изменилось не настолько, чтобы полетели ко всем чертям их настройки идентификации. Недолго… потом еще раз недолго… и опять… И коридор с несколькими поворотами, на которых из казенной скользилки не выжать больше пятой скорости.

Чтобы отдать приказ, времени нужно в тысячу раз меньше.

И в миллион раз меньше — чтобы исполнить.

…Зато он принял меня сразу, не истязая улыбчивой Секретаршей. Как и обещал — в любое время. А я, если честно, до последнего момента сильно сомневалась… До того сильно, что совершенно не продумала, с чем и как к нему обращусь. То есть я, конечно, проговаривала все про себя десятки раз, но слишком давно, в полустертом прошлом, до последних событий и обозначения цели. А цель была — прорваться. И теперь, когда она достигнута…

Сойти со скользилки, не торчать же посреди кабинета, как подвисшая Секретарша. Сделать пару шагов вперед, к его столу…

— Что же вы, Юста Калан. — Мимолетно улыбнулся голубыми глазами. — Смелее. Присаживайтесь. — Мобильное кресло — подсечкой под колени. — Передохните, придите в себя, а потом поговорим.