Конь в пальто - Сергей Донской

– Не-е-ет, – медленно протянул длинный, качая головой. – Она ласкового обращения не заслуживает. Она пидораска, – он шумно скомкал пивную банку, – потому что муж ее пидорас.

У Ленки застучало в висках, кожа на щеках начала накаляться изнутри. Она медленно встала, и снова плащ с шорохом проехался по обоям, и поза ее по-прежнему казалась бессильной. Спиной она опиралась об стену. Как бы для устойчивости. Ее главный обидчик был подвижным и жилистым, этого у него не отнять. Но перегаром от него разило не только пивным – на столе за спинами непрошеных гостей маячила ополовиненная бутылка водки.

– Мальчики, – сказала Ленка, не поднимая головы. – Не надо. Я здесь ни при чем.

– А мы тоже ни при чем, – отозвался круглоголовый с неожиданными обидчивыми нотками в голосе. – Но из-за твоего мужа нас чуть опущенными козлами не сделали! – Его веселое расположение духа сменилось полной угрюмостью.

– Теперь козой будет она, – утешил приятеля длинный. – Опущенной. По полной программе.

В запале он шагнул вперед и оказался совсем близко. Вспоминая один из отцовских уроков, Ленка собрала руку в необычный плоский кулак, подогнув пальцы лишь до середины ладони. Сустав среднего пальца выдавался вперед. Им нужно было попасть прямо в ложбинку между носом и верхней губой. На Востоке это место называется «точкой смерти». Ленка на убийственность своего удара не рассчитывала. Но однажды этим приемом она надолго вырубила здоровенного медбрата, заскучавшего ночью без женского общества.

В первую очередь нужно свалить длинного! С его приятелем Ленка рассчитывала справиться международным приемом женской самозащиты – коленкой между ног. Лишь бы справиться с длинным…

Бандит взял Ленку за подбородок и заставил поднять лицо. Она не противилась. Ее рука была уже почти занесена для удара, но глаза опередили кулак, выдали Ленкины намерения внезапным прицельным прищуром. Противник среагировал молниеносно, бросив весь корпус вперед, как бы отвешивая даме галантный полупоклон. Его твердокаменная голова боднула Ленкину: а ну, чья крепче?

Словно признавая поражение, она замертво упала на пол.

Стоя над распростертым телом, Лекарь и колобок победоносно заржали. Война с Итальянцем еще только витала в воздухе, а у их ног уже лежала жена врага, и можно было делать с ней все, что заблагорассудится. Полный кайф!

После памятного разноса у Хана дела у экипажа «девятки» вроде – тьфу-тьфу-тьфу – пошли на лад. Повезло с ключами, без которых проникнуть в квартиру частного предпринимателя они сумели бы только путем грубого взлома. Потом еще одна удача – записка предпринимателя, адресованная Хану. Эта бумаженция как бы снимала с поискового отряда часть ответственности. Больше обыск ничего не дал, и Бур заспешил к Хану.

На прощание Лекарю с колобком было велено всех впускать, никого не выпускать, водку не жрать, соблюдать дисциплину и бдительность. Ага, как же! Проводив Бура, они, не сговариваясь, сунулись в холодильник, приятно удививший их остатками роскоши. Фантазии заглянуть под холодильник уже не хватило, потому что спешили набить рты и промочить глотки. Появление симпатичной хозяйки квартиры сделало досуг еще более содержательным. В принципе, судя по записке, денег у нее не было и быть не могло, но зато у хозяйки имелось кое-что другое, и они стали искать это, грубо вытряхивая ее из одежды.

– Давай я ее бычком прижгу, – предложил колобок, когда дело наполовину было сделано. – А то валяется, как дохлая. Облом.

– Погоди, – глаза у Лекаря подернулись мутью. Перестав бегать по сторонам, они остановились на беспомощной жертве, как примагниченные.

– Ты чего? – обеспокоился колобок. – В литургию впал?

Лекарь промолчал. Он видел перед собой не просто женское тело, он видел будущий труп, с которым можно было проделывать все что угодно и сколько угодно. Вот чего ему не хватало все это время, вот почему со шлюхами вечно получалось через пень-колоду. Ему нужна была полная власть над чужим телом. Неограниченная власть.

– Волоки ее на стол, – скомандовал Лекарь колобку, а сам хлебнул водки из горлышка и отправился на кухню за подходящим ножом. Спрятал его в рукав и отправился обратно. На ходу его слегка подбрасывало от избытка энергии, словно кто-то сверху за ниточки дергал. А вместо мыслей в лекарской голове остался сплошной звон.

– Так? – колобок ждал оценки своих стараний.

– Переверни вниз лицом. – Язык и губы подчинялись Лекарю с трудом, как будто он не двести граммов выпил, а целый литр. Но в остальном Лекарь оставался трезвым и очень подвижным. Позволив штанам упасть, он мысленно обратился к разложенному перед ним телу: «Только шевельнись, сука. Только попробуй испортить мне кайф».

Запястьем он все время ощущал рукоятку острого кухонного ножа. Взгляд его был сфокусирован на беззащитной женской шее.

Ленка так никогда и не узнала, насколько близка была к смерти в те несколько минут, когда пришла в себя и поняла, что туловище ее лежит на столе, ноги вялыми макаронинами свисают на пол, а между ними резвится кто-то из двоих ублюдков.

Парадоксально, но в этой унизительнейшей ситуации спасло ее не что иное, как преувеличенная гордость, не позволившая ей признать поражение. Ленка отсутствовала, словно не ее тискали и мяли снаружи, словно не ее терзали изнутри. Она молча плакала, но волосы скрывали ее лицо, а стоны не прорывались сквозь закушенные губы.

– Все? Я свободна? – как можно невозмутимее осведомилась она, дождавшись, когда позади поутихнет бурное сопение.

Не получив ответа, выпрямилась и обернулась. Конечно же, это расстарался длинный, решивший привести свою угрозу в исполнение. Лицо у него было пунцовым, но, разумеется, не от смущения, а от перевозбуждения. И дышал он странно: натужно цедил воздух через зубы, хотя кислорода ему явно не хватало. Пальцы его правой руки почти спрятались в рукаве, скрюченные, как у эпилептика.

– Как это свободна? – возмутился крепыш, подступая ближе. – Лекарь, чего она выступает? Дать ей в лобешник?

– Мне нужно в ванную, понимаешь? – пояснила Ленка, глядя не на наседающего крепыша, а на длинного парня, который выглядел уже не шебутным и подвижным, а заторможенным, сонным.

– На фига мне твоя гингемма! – упорствовал круглоголовый. – Я все равно не туда, куда он.

– Пусть идет, – бросил длинный через плечо, направляясь на кухню.

– А еще водки хочу! – нахально заявила Ленка, пряча за спину бутылку. – Для куража.

Парни возражать не стали, а только настойчиво порекомендовали не запираться в ванной и не торчать там больше пяти минут.

Ленке пяти минут хватило, потому что она не стала тратить время на бесполезные истерики или водные процедуры. Помимо горячей и холодной воды имелась в ванной комнате грамотно составленная аптечка – на память о несостоявшейся медицинской карьере. А в аптечке – упаковка барбамила. Всего 0,05 грамма этого эликсира, добавленного в спиртное, полностью исключает его постепенное усвоение организмом. Алкоголь мгновенно всасывается в кровь. Достаточно выпить бокал шампанского, сдобренный барбамилом, чтобы опьянеть до полной невменяемости на полные сутки. В остатки водки Ленка бросила сразу две таблетки. Парни здоровые, крепкие, должны переварить угощение. А помрут – туда им и дорога.