В конце времен - Дмитрий Мансуров

«Может, на самом деле так покончить с собой и отдать ему победу, а Бог за это замолвит перед собой за меня словечко? — думал Кащей, торопливо карабкаясь на дерево: раздумья раздумьями, а жизнь спасать надо. — Хотя он опять выкрутится: скажет, что безвинно пострадавшим и умершим жестокой смертью полагается Рай, только Рай и ничего, кроме Рая. А мне, между прочим, пригодилась бы своя Вселенная! Я достаточно пожил и могу сам создать что-нибудь стоящее. В конце концов, я ученый или нет? Для чего я тут жил столько лет, что не снилось и всем смертным, вместе взятым? Так что лучше я сам сломаю иголку!»

Он схватился за ветку и услышал недовольный возглас:

— Занято!

Кащей замер и посмотрел наверх. В метре от него, прижавшись к стволу дерева, на толстой ветке стоял бородатый мужик. Усталое и угрюмое лицо, осунувшееся от постоянных тревог и волнений, — мужик был похож на профессора, которого отправили читать просветительские лекции дикому и некультурному зверью для их приручения и повышения всеобщей грамотности, но не предупредили, чем это чревато.

— Я ненадолго, пока собак не перестреляю! — ответил Кащей. Профессор выронил монокль, и тот закачался на цепочке со стершейся позолотой. — На ваше жилье я не претендую.

— Издеваешься, незнакомец? — буркнул профессор. — Кто тебе сказал, что я тут живу? Я тебе не макака!

— На деревьях не только макаки живут, но и… — Кащей встретился взглядом с профессором и понял, что список живущих на деревьях животных лучше не продолжать, — впрочем, не важно. Чем вы хуже их?

Кащей поднялся выше и уселся на соседнюю с мужиком ветку. Собаки окружили деревья с беглецами и залаяли так, что стало тошно. Кащей отыскал в кармашке хлопушку из полусотни бомбочек, сорвал с самовозгорающегося фитиля тонкую пленку и швырнул его вниз. Не успев долететь до земли, хлопушка застреляла-загромыхала, и разгоряченные собаки испуганно отскочили. От их ответного лая заложило уши.

Профессор и сам едва не слетел с ветки от грохота, но вовремя схватился за ствол.

— Что это?! – воскликнул он.

— Бомбочки! — пожал плечами Кащей. — А как, по-вашему, я должен отпугивать собак? Забрасывать их царапающимися мартовскими котами?

Он лихорадочно искал среди запасов что-нибудь мощное, но никак не мог найти ничего подходящего к ситуации.

Всадники не особо торопились на лай. Они хорошо знали, что могут сотворить собаки с пойманными беглецами. Смотреть на разорванных коршунов они могли, но видеть в таком же состоянии людей всадникам не хватало опыта.

— Жаль, что вы попались этим извергам, — вздохнул профессор, — они гнались за нами.

— Правда? — Кащей перерыл вверх дном один кармашек и взялся за изучение второго. Впереди, если не помешают непредвиденные обстоятельства, еще много чего удастся переворошить. — Мне казалось, это мы их разозлили.

Прогоревшая крыша гостиного дома с большим шумом упала внутрь здания и местами пробила полы.

— Что вы сделали?! – испугался профессор. — Вы с ума сошли!

— Прямо слова сказать нельзя, сразу в сумасшедшие записывают, — буркнул Кащей, роясь уже в третьем кармашке. — Они слишком много о себе возомнили. А Люциан совсем…

— А вы чем ему насолили? — удивился профессор. — Он охотился по наши души! По мою, если точнее.

— А, так он нас за вас и принял!

— Стоп! А когда вы успели здесь появиться — мы не так давно ушли оттуда? Это не вы, случаем, были в карете?

— Мы. А что?

— Мы ушли, когда она подъехала к дому. Думали, что это Люциан прибыл. Но тут поблизости завыли волки, и мы схоронились на деревьях до утра!

Кащей засунул руку в четвертый кармашек и возликовал: припрятанный пульт-конструктор голограмм оказался именно там. Включив его, Кащей быстро застрочил по мелким клавишам. Перед обескураженным профессором появились дикие монстры и жуткие химеры из ночных кошмаров.

— Не бойтесь, они не кусаются! — успокоил Кащей профессора, решившего в целях предосторожности забраться на верхушку дерева.

— Целиком заглатывают? — шепотом спросил тот.

— Сейчас продемонстрирую…

— Не на мне!

— Как пожелаете! — усмехнулся Кащей. Спрыгнув с ветки, слегка светяшиеся твари приземлились перед собаками и зарычали.

Наступила тишина: собаки изучали зверей, отыскивая у них слабые места, в которые можно вцепиться, чтобы быстро растерзать и уничтожить. Голограммы раскрыли пасти, полные острых зубов, и рванули вперед. Собаки побежали навстречу.

В следующую секунду свора собак набросилась на голограммы и закружилась в большой куче, стараясь дотянуться до шей врагов и прокусить их, покончив с ними раз и навсегда. Но прокусить голограммы было невозможно, и первый ряд набросившихся на них собак проскочил мимо, впустую щелкая челюстями. Второй ряд, также намереваясь укусить и разорвать, вцепился в первый. Первые взвыли от боли, развернулись и вцепились во вторых, не разбирая, где свой, где чужой. Стая яростно грызла друг дружку, отчаянно рыча и визжа от боли.

Всадники совсем остановились и даже отступили, понимая, что при таком шуме любой оказавшийся в поле зрения собак рискует на личном опыте узнать силу их зубов и превратиться в непригодное для дальнейшей жизни месиво.

— Там были скелеты! — сказал Кащей. — Кого вы убили?

— Священники графа — черный патруль! — профессор решил, что стоять в присутствии усевшегося на ветку Кащея неудобно, и тоже сел, свесив ноги вниз. — Люди научились определять нечисть по тому, что она не отражается в зеркалах, и снимали стекла повсюду, где могли. Мы тоже хотели снять пару стекол в доме, но не успели: к тому времени ни одного не осталось. И священники нас там и обнаружили.

— Расскажите о них подробнее! — попросил Кащей, глядя, как собаки воюют с голограммами и уничтожают сами себя. Зрелище, достойное названия «бей своих, чтоб чужие боялись». Самые нетерпеливые всадники тихо свистели, стараясь привлечь внимание расшалившихся питомцев, но озверевшие собаки никого не желали слушать. Они впали в бешенство оттого, что никак не могли справиться с наглыми голограммами, на которых до сих пор не было ни одной капельки крови, ни одного укуса и даже ни одной царапины. Морды собак покрылись пеной, они изошли отчаянным лаем. — М-да… Что значит, бойцовая порода! Пока всех не перегрызут, не успокоятся… Хотя нет, сначала скажите: вы не знаете человека по фамилии Аникс? У него есть то, что мне нужно больше всего на свете.

Профессор сощурил глаза.

— И что именно вам от него нужно?

— Иголку, — вздохнул Кащей. — Всего-навсего одну небольшую иголку.

— А зачем?

— Сломать ее!

— Сломать?! – растерялся профессор. — Не понимаю. Зачем ее ломать?

— Долго рассказывать, — вздохнул Кащей, — так вы знаете археолога Аникса?