Человек с мешком - Александр Романов

Особенно «ели вспомнить, какие были у меня ощущения, когда в меня самого такой «мячик» угодил. Я даже не сразу заметил, что сижу, съежившись, прячась за каменным «бордюром». Потребовалось усилие, чтобы заставить себя выпрямиться.

Сверху ответили из луков. Какое-то время продолжалась перестрелка. Атакующие подходили все ближе. Полезли наверх. Их было больше, чем наших обороняющихся.

Я надеялся, что Облиба хоть сейчас предпримет какие-то действия. Но он, к моему удивлению, опять не сделал ничего. Атака была отбита обычным способом.

Что не менее удивительно, отбились и сидевшие внизу. В значительной степени благодаря им я держался спокойно. Иначе бы точно запсиховал. Но похоже, Аниз и его солдаты знали свое дело.

Противник наш, впрочем, тоже. В следующих атаках прибавилось и магов и солдат. Я ничего не понимал. Облиба бездействовал. Солнце медленно двигалось по небу, все еще далекое от наступления темноты.

Я упустил момент, когда Облиба вдруг выпалил своей магией. Просто зашипело – и какие-то знакомые дымные жгуты полетели вниз во все стороны. Выбивая бреши во вражеских рядах.

По-моему, один колдун даже упал. Я посмотрел на Облибу. Было такое впечатление, что он выпалил с обеих рук – так он стоял, расставив пальцы и опустив их вниз по склону.

Удар его достиг цели. Атака не меньше чем на полчаса замерла. Происходила перегруппировка. Зато, когда она совершилась, я всерьез засомневался, правильно ли Облиба действует. По нам пришелся залп не менее десяти колдунов. И такое впечатление, что залп этот с первого раза достиг цели: полыхнуло жаром, что-то пронеслось поверху…

Только через несколько секунд я понял, что ошибся. В нас не попало ничего. Просто у меня рефлекторно сработали инстинкты. Удар рассеялся возле самой нашей позиции.

Это заставило меня против воли задуматься, что теперь будет дальше? Противник вроде сохранил диспозицию прежней. Облиба же, видимо, даже и не собирался применять свое секретное оружие. То есть меня.

Кстати, к этому моменту, даже еще до того как огнем запахло возле самого нашего бруствера, я вполне отчетливо сообразил, что моя «аксушка» здесь не очень-то подходящая вещь.

А дело, похоже, вопреки моим ожиданиям, закручивалось весьма жаркое. До меня постепенно стало доходить наконец, что происходящее – вовсе не концерт. И не цирковое представление. А бой.

Самый настоящий. А в этом бою моя собственная жизнь будет зависеть от того, чем я вооружен. Легкой короткостволки для такого дела явно было недостаточно. Воспользовавшись паузой, я примерно так и доложил Облибе. С прозрачным намеком вернуть мне мешок. Он меня внимательно выслушал, не отрывая взгляда от поля боя. Потом, подумав чуть, коротко ответил:

– Нет.

Чтоб тебя! Давал я" слово или не давал?! К сожалению, в данной ситуации я все еще не мог толком сообразить, на что мне решиться.

С одной стороны, Анизу в нижнем укреплении явно становилось с каждой минутой все хуже. А с другой – где-то позади нас под охраной увозили Ангреста, Дарека и Рэру. И, может быть, не только их.

Так что я на самом деле не знал, что делать. Хотя настроение у меня было уже достаточно соответствующим, чтобы что-нибудь сделать. Но вот делать-то мне было нечего!

Облиба вдруг изрыгнул проклятие. Заставив меня подскочить от неожиданности. Стремительно выпалил куда-то вниз. Затем крикнул:

– Стреляйте! Сударь Гар! Стреляйте!

Куда?! Я с готовностью выставил свою хлопушку за камень. Что там?!

А-а… Знакомые личности! Снизу торопливым наметом, расходясь волнами, неслись, вытянув стелющиеся хвосты, быстрые серые тени. Сменив патроны, я начал торопливо стрелять. Эх! Гранат бы!

В тот же миг целая эскадрилья огненных шаров взметнулась к нам от замерших внизу атакующих. С отчаянной ясностью я понял, что больше всего мне теперь хочется материть всех на чем свет стоит.

И себя – чего раньше сидел, думал! И Аниза – чего втянул меня в эту заваруху! И того дурня, что неведомую тьму лет назад изготовил эти флаконы с небесным воинством! Ни дна б ему, ни покрышки!

А уж как мне хотелось обматерить уважаемого магистра Облибу – просто передать трудно! Ведь именно этот фельдмаршал устроил все это сражение, в котором меня сейчас, похоже, поджарят!

Пахнуло огнем. Волколаки в большинстве мест уже добрались до откоса и карабкались на позицию. Сейчас начнется рукопашная. Эх! Я, скрючившись, уткнулся за прикрывший меня булыжник. Ну…

Особенно зачем-то я прикрывал себе голову. Как будто чем-то оно могло помочь. Но не было на самом деле ничего, кроме слабой надежды: нижняя позиция при прямом обстреле в такой же ситуации пострадала мало.

Я просто боялся. Отчаянно, до дурноты. Почти до рвоты. Мне опять вспомнился фаербол во дворе замка Цын. Отчетливейше, до малейшего отыскрения. И – боль, боль, боль, которая была потом.

Я с трудом открыл глаза, каждое мгновение ожидая огненного удара. Но его не было. Что-то переменилось в короткий миг, когда я пытался зарыться в землю. Шары не долетели до нас.

Выматерившись про себя с неуверенным облегчением, я огляделся. Ага… Волколаки все же добрались до верха. Только клочья летят. Ну это ясно. Пятьдесят на пятьдесят примерно. Орут, рычат.

Атакующие цепи внизу как-то неуверенно топтались. Не то собираясь двигаться вперед, не то не решаясь сдвинуться с места. В нижнем укреплении над камнями взлетали очень мне не понравившиеся клубы черного, непрозрачного дыма.

Что? У меня неприятно защемило сердце. Ох, успел я привязаться к Анизу, вместе со всеми остальными. Пр-роклятие!.. В нас же из противников почему-то никто не стреляет. Почему?

Я оглянулся на Облибу. А-а:.. Облиба стоял, замерев в крайнем напряжении сил. По лицу его струился пот. Губы были сурово сжаты. Казалось, он невероятным усилием сдерживает некую невидимую тяжесть, навалившуюся на него откуда-то сверху.

Ну это нам знакомо. Поднявшись, я посмотрел на мага внимательней. Он, словно в ответ, воззрился на меня. Ага, судя по всему, мобильность он потерял лишь частично. И что?

Вдруг с видимым невероятным напряжением Облиба разлепил губы. Я даже обалдел!

– Вернитесь на свое место… сударь Гар! – прохрипел он.

Ого! Замечательно.

Краем глаза я заметил еще пару огненных шаров, бьющихся в камнях нижнего укрепления. Идиот! Что-то явно похожее на бешенство сдавило мне горло, когда я прошипел в ответ:

– Верните мне рюкзак! Мешок то есть!

Облиба скорчил невероятно выразительную рожу. Сразу ясно, что человек думает обо всем этом. Понятно, страшно! Вдруг я задумаю его после этого бон-нбой?! Но случившееся вслед за тем со мной самим ошарашило меня не меньше других.

Будто перекачанная камера мяча – или лучше воздушный шарик, – лопнула моя местная одежда. Вся. Я получил хлесткий удар по лицу лохмотьями и воздухом. А когда разжмурился, Облиба стоял, вперив в меня чуть не вдвое увеличившиеся буркалы. И явно собирался что-нибудь учинить со мной тут же летальное, несмотря на частичную занятость в борьбе с противником. Так я его напугал. Пожалуй, было чем.