Стервятники - Олег Петров

Гордеев замолчал. Вспомнилось неприятное и трагическое. Лукомский тоже молча переваривал услышанное. Захар Иванович, наконец, увидел: помрачнел посланник великого князя. Но решил быть откровенным до конца:

- По собственному почину население Забайкалья против советской власти не выступит. Недовольные большевистскими порядками среди крестьянства, конечно, есть. И среди бывшего красного партизанства тоже таковые имеются. Те, что ждали от Советов благ за свое партизанство, а получили шиш. Но о массовом брожении речи не идет. Слишком наследили в Забайкалье Семенов с японцами. Такой след оставили, что любое наше появление там по- прежнему с атаманом связывают. И прокламации с воззваниями, которые ваш покорный слуга, в числе прочих, устно и печатно населению оглашал, никакого заметного толку не имели.

Гордеев перевел дух и продолжил:

- Теперь что касается наших сил. По поводу боеспособности имеющихся на китайской стороне казачьих частей иллюзий бы не строил. Сброда всякого полно. Немало таких, кто пытается попросту хоть мизерную, но выгоду для себя извлечь. Сиюминутную. Приходит, записывается в отряд, получает обмундирование - и исчезает! Ради одежонки-то и приходил. Оставшиеся же в строю бойцы, честно скажу, деморализованы результатами последних кампаний и двуличием китайских властей. Заигрывает Чжао-Цзо-линь с большевичками. И нашим, и вашим. Нынче и в полосе отчуждения Восточной Китайской дороги обстановку только условно можно спокойной назвать. Китайцы в последнее время заметно наглеют. Все идет к тому, что намереваются дорогу аннексировать, поэтому давят на русское население, выживают людей с насиженных, обустроенных мест... Впрочем, кому понравится, извините, вооруженная масса, ведущая полуголодное существование. Тем более, что нет среди русских желания биться за китайские милитаристские интересы.

- Получается, должны быть заинтересованы вернуться на родину, там вновь обрести себя, - сказал Лукомский, пристально разглядывая распалившегося Гордеева.

- Куда? За колючую проволоку лагерей для белобандитов и прочего контрреволюционного элемента, как нас там называют?

- Нарисовали вы, батенька, картину полного уныния и безысходности. Но вспомним мудрецов! Еще древние говорили: кто упал духом или ленив - ищет причины своих несчастий, но кто же стремится вперед - ищет способы достижения цели.

- Я не упал духом. Я просто пришел к выводу о безрезультатности вооруженной борьбы на нынешнем этапе. Повторю, что на собственной шкуре убедился - большинство населения стоит на платформе советской власти. С помощью штыка, извне, задачу не решить! - твердо сказал Гордеев.

- А скажите, уважаемый Захар Иванович, - Лукомский подобрался в кресле. - Сами-то вы, как видите перспективу борьбы с Советами? Или окончательно подняли руки и подались в прикладную медицину?

- Зачем же так, ваше высокопревосходительство. У меня большевики все забрали - жену, сына, брата.

- Простите великодушно. И примите мои самые глубокие соболезнования. Не сердитесь, дорогой Захар Иванович, но все- таки. Что вы скажете о способах? Согласитесь, что ваша борьба оказалась безрезультатной во многом потому, что была партизанской, что несравнимо со слаженными действиями хорошо обученной и оснащенной армии.

- Согласен. Но зерна должны упасть на подготовленную почву. Если мы не организуем в Совдепии широкой подпольной сети, то ничего не сделает и самое оснащенное вооруженное вторжение наших армий!

- Слышу слова зрелого мужа и бойца! - засмеялся, негромко, но довольно, Лукомский. - Об этом и речь. Не настолько мы глупы и самонадеянны после потери Дона и Крыма, Забайкалья и Приморья. Поэтому я и пригласил вас, уважаемый Захар Иванович, для беседы. Возможно ли рассчитывать на вас в деле организации антибольшевистских подпольных ячеек за Байкалом и в Приамурье? Есть ли у вас на кого опереться в этом нелегком деле?

- Я готов, Александр Сергеевич! - Гордеев встал и вновь церемонно склонил голову, вытянув руки по швам. - Уверен, что мои боевые соратники не останутся в стороне.

- Хорошо! - Поднялся из кресла и Лукомский. - Мы еще встретимся для более детального разговора. Вы получите и инструкции, и необходимые средства. Рад был познакомиться лично.

Чуть позже генерал Лукомский вручит Гордееву письменное предписание об организации на территории Забайкалья тайных ячеек, предназначение которых - в нужный момент поднять население на открытую борьбу с большевиками. Две тысячи китайских долларов получит Гордеев на первые текущие расходы.

В январе 1925 года он вернется из Шанхая в Харбин, появится в Маньчжурии. Старые сподвижники Гордеева - Калинин, начинавший с ним еще в отряде в 1922 году, Ктиторов, имеющий вес среди бывших каппелевцев, - принимаются по его указанию запасаться оружием и лошадьми, подыскивать надежных людей.

Гордеев предполагал на этот раз закрепиться в староверческих районах Забайкалья: наладить связи с тамошним крестьянским населением, основать сеть ячеек по Чикою. Был у него замысел проникновения в государственные органы - заявил в своем кругу: партизанить можно везде, но вести организационную работу без связи с персонально известными людьми невозможно.

Гордеев активно курсирует по китайским городам и станциям КВЖД и развивает такую бурную деятельность, что оказывается в центре внимания забайкальских органов ОГПУ, определивших его для себя «непримиримым врагом трудящихся Забайкалья».

В ночь на 13 апреля 1925 года группа забайкальских чекистов, переодетых в форму китайских полицейских, похищает Гордеева прямо из номера гостиницы в Маньчжурии и благополучно вывозит на автомобиле через границу, на советскую сторону.

Первоначально, на самом высоком уровне, планируется открытый показательный процесс, над «главарем белого движения», но политические интересы перевешивают.

В Москве решили не подставляться для международного скандала: по документам Гордеев оставался китайским подданным Касьяновым. Дипломатам не хотелось объяснять, как это так получилось, что пролетарское государство, с самой передовой, гуманистической идеологией, похищает на территории другого суверенного государства его гражданина и вдобавок собирается его показательно судить с заведомо известным итогом.

ВЦИК СССР принимает специальное закрытое постановление, разрешающее Коллегии ОГПУ рассмотреть дело Гордеева во внесудебном порядке.

11 января 1926 года З.И. Гордеев признается виновным в преступлениях, направленных к свержению, подрыву и ослаблению рабоче-крестьянских Советов. Приговор - расстрел. Его привели в исполнение в Чите 30 января 1926 года.

.РОКОССОВСКИЙ открыл глаза и принялся накручивать ручку телефонного аппарата:

- Барышня, милая, соедини с Читой. Номер? А номер такой, красавица.

- Слушаю.

Голос жены прозвучал глухо, как из бочки, но его колокольчик Константин узнал бы из тысячи. Юлечка. Немногим больше года прошло, как связали их брачные узы, а если собрать в кучу все служебные командировки молодого комполка, но и месяца семейной жизни, в полном ее понимании, наверное, не наберется. Эх, Юлия Петровна!