Трагедия 22 июня. Блицкриг или измена? Правда Сталина - Арсен Мартиросян

Были представлены и два аналитически весьма сбалансированных, в том числе и по критическим задачам, особенно в части, касающейся контрнаступления наших войск с целью разгрома противника, варианта развертывания советских войск и их последующих действий[274].

Самым главным в этом документе, особенно для исследования причин трагедии 22 июня 1941 г., является следующее.

Среди главных задач РККА на Западном ТВД (театре военных действий) на первом месте стоит:

«1. Активной обороной прочно прикрывать наши границы в период сосредоточения войск».

Соответственно, там, где разработчики этого плана отражения агрессии ставили перед войсками задачи по прочному прикрытию того или иного направления, эти задачи должны были быть прочитаны именно так, как это полагается на штабном языке, тем более языке Генштаба. Если в конкретном пункте указано «прочно прикрывать такое-то направление, то это совершенно четко означает, что, соотносясь с п. 1 главных задач, «прочно прикрывать» именно же «активной обороной»!

Далее. На протяжении всего документа, т. е. с самого начала, где Минск назван направлением главного удара (наряду с Ригой — Псковом), везде особое внимание уделяется «прочному прикрытию», в т. ч. именно Минского направления, которое везде же и стоит на первом месте.

Эти два обстоятельства до чрезвычайности принципиально важны, потому как к 22 июня 1941 г. Минск, а следовательно, и Москва, потому, что Минск — Смоленск — Москва как главное направление удара вермахта странным образом исчезнет из обихода возглавляемого Жуковым Генштаба, равно как и принцип «активной обороны» как главный метод прочного прикрытия наших границ на период отмобилизования и сосредоточения наших войск.

Что касается принципа обороны, то об этом речь еще впереди. А вот странное для обороны России с Запада исчезновение Минска и одноименного направления как главного для вермахта заслуживает немедленного внимания. Тем более что оно исчезло дважды — задача прочного прикрытия Минского направления в случае войны ставилась двум округам. ПрибОВО и ЗапОВО, с началом военных действий — соответственно Северо-Западному и Западному фронтам.

После смерти Сталина исчезновение объясняли весьма «оригинально» — что-де Иосифу Виссарионовичу это не понравилось и он, исходя из каких-то якобы экономических соображений, приказал считать главным для вермахта Южное и Юго-Западное направления, т е. на Украину.

Несмотря на то что Украина и впрямь являлась для Гитлера предметом особо агрессивных вожделений, о чем Сталину было известно, тем не менее указанная выше байка — откровенная ложь. К тому же легко опровергаемая, ибо «Соображения..» от 18 сентября 1940 г. были опубликованы в том виде, в каком были утверждены. И когда в 1992 г. это произошло, то все интересующиеся историей войны увидели, что главными направлениями удара вермахта в тот момент считались Рига (далее на Псков и Ленинград) и Минск (далее, как известно, Смоленск — Москва).

Если, как утверждается, Сталин и впрямь приказал переделать план в этом вопросе, то какого же, извините, … Генштаб не выполнил указание Сталина, а сам он 14 октября утвердил его в том виде, в каком он и был предан огласке в 1992 г.?!

Молотов, между прочим, за многие годы своего знакомства и бесед с писателем Ф. Чуевым не один раз посчитал необходимым особо подчеркнуть по этому поводу следующее: «Жуков упрекает Сталина. Я не думаю, что Сталин считал так, как Жуков пишет, что главное направление будто бы на Украину. Я этого не думаю. И не думаю, что ссылка на Сталина у Жукова была правильная. Я ведь не меньше Жукова знал о том, что Сталин говорит (Молотов поскромничал, на самом-то деле он был, пожалуй, единственным, кто знал все, что говорил Сталин — А. М.) а я этого не помню. Я этого не помню. Я это не могу подтвердить. А факты говорят о том, что немцы шли, действительно, прежде всего на Москву. Поэтому тем более на Жукова надо осторожно ссылаться…»[275]. При самой что ни на есть примитивнейшей проверке ложь мгновенно рассыпалась! Да и как ей было не рассыпаться, коли нет не только никаких документальных доказательств, но даже и признаков хоть какого бы то ни было существования доказательств того, что-де именно Сталин именно так и приказал! А «сказки», пускай даже и маршальские, уж увольте — сыты по горло!..

Источником же этой байки об Украинском направлении является маршал К. А. Мерецков. Однако в том-то и дело, что этим двум еще при жизни Сталина здорово «отшлепанным» маршалам было из-за чего натужно родить такой миф. Ведь надо же было перед всем народом хоть как-то объяснить, какого, пардон, … оборона на Белорусском, в т. ч. и особенно на Минском направлении, была как дырки в швейцарском сыре, что гитлерюги аж на пятый день агрессии взяли Минск! А правительство СССР и Сталин узнали об этом не от Жукова или Тимошенко, а из сообщений европейских радиостанций?!

Ну а кто у нас во всем виноват до 1991 г.? «Правильно», Сталин! Лежит себе перезахороненным под одиннадцатью бетонными плитами у Кремлевской стены и ничего не может ни сказать, ни прояснить суть дела.

А она, между прочим, в том, что, представляя «Соображения…» от 18 сентября 1940 г. на рассмотрение, мудрый маршал Шапошников Б. М. прямо указал, что хотя по экономическим и особенно политическим соображениям разбить и уничтожить контрударом фашистскую гадину в Восточной Пруссии более чем целесообразно, ибо это «неизбежно скажется на всем дальнейшем ходе борьбы с Германией», но главный контрудар именно на этом направлении «может привести к затяжным боям», что, в свою очередь, спровоцирует цепную реакцию иных остро негативных для СССР последствий»[276].

Блестяще образованный военный, эрудит, вдумчивый и талантливейший ас генштабовской работы Шапошников прекрасно знал, что Восточная Пруссия веками укреплялась, обладает массой естественных и искусственных рубежей обороны, да к тому же и гитлерюги всерьез усилили там оборону.

Вот Шапошников и намекнул, очень тактично намекнул подсказку и не менее тактично предоставил всем, в т. ч. Старину, приемлемую возможность согласиться с таким намеком-подсказкой.

Потому что подсказка была действительно тактичная и высокопрофессионально обоснованная — контрудар наших войск в направлении Люблин — Краков — Братислава «будет проходить по слабо еще подготовленной в оборонном отношении территории бывшей Польши»[277].

Попросту говоря, маршал Шапошников сам же и подсказал Юго-Западное направление, но именно и только для контрудара наших войск после сдерживания и отражения первого натиска врага и по завершении сосредоточения наших войск. Как ныне принято говорить, почувствуйте разницу!

Вот и все, что было, — речь шла о выборе оптимального главного направления контрнаступления наших войск после сдерживания и отражения первого удара вермахта, а не о назначении Сталиным Юго-Западного направления главным для вермахта. За вермахт решал Гитлер, а не Сталин — неудобно даже об этом напоминать.