Синяя кровь - Дэвид Бальдаччи

– Я собиралась предложить это, – сказала Мейс.

Рой оглянулся на нее.

– Хочешь пойти? Может, покажем пару трюков из «козла»?

– Иди. Мне нужно собрать сумку. Завтра рано вставать на поезд.

Мейс подождала, пока все трое выйдут, накинула еще несколько минут до спортзала, потом набрала 411, получила номер и позвонила.

– Док, это Мейс Перри. Я знаю, что уже поздно, но, может, у вас найдется время встретиться?

Лоуэлл Касселл был дома, в своем стандартном домике на юго-востоке округа Колумбия, но согласился встретиться с Мейс в кофейне рядом с Юнион-стейшн. Мейс поблагодарила его, отключилась, схватила свою кожаную куртку и побежала к «Дукати».

– На самом деле, Мейс, – сказал Лоуэлл Касселл, – встречаться с вами в такой ситуации – откровенное безумие с моей стороны.

– Почему? Я обычный гражданин.

– Обычный гражданин, который, насколько мне известно, помогает защищать предполагаемого убийцу, прямо сейчас отдыхающего в тюремной камере.

– Ну я не стала бы называть свою деятельность помощью. И мне действительно хотелось чашку хорошего кофе. Я часто заходила сюда, когда была копом. Кофейня работает круглосуточно. Мы заскакивали сюда после «стачек», если рация молчала.

Касселл наклонился к ней и заговорил совсем тихо, хотя других посетителей в кофейне не было:

– Я очень сильно рискнул, когда показал вам свои отчеты. Если это вскроется, моя карьера окончена.

– Лоуэлл, это никогда не вскроется. Я скорее умру, чем выдам вас.

Он посмотрел на нее и, удовлетворенный ее словами, откинулся на спинку стула.

– Да, думаю, с вас станется.

– Тогда зачем вы это сделали?

– Зачем показал отчеты? – Он досыпал сахара в чашку. – Потому что вы мне нравитесь.

– Недостаточное обоснование для действия, которое может прикончить вашу карьеру.

– Резко и прямо, совсем как ваша сестра.

– Я предпочитаю считать, что я более дипломатична.

– Я понял так, что Мона Данфорт лично взялась за это дело?

– Точно. Наверняка исключительно из альтруизма.

Касселл отпил кофе и взял со своей тарелочки печенье.

– Ну, давайте, док. Я уже знаю, что сперма была чистой, без этой желточной штуки.

– Верно. Я предполагаю, что именно благодаря вам Бет попросила меня проверить это.

– Он сказал, кто-то заплатил ему две сотни баксов, чтобы он сделал это в чашку.

– Бездомный ветеран?

– Ага, – ответила Мейс.

– Вы думаете, он это сделал? Я хочу сказать, сперма в мертвой женщине – довольно убедительное доказательство.

– Согласна; но нет, я не думаю, что он это сделал. Этот мужик бо́льшую часть времени думает исключительно о «Твинки».

– Косвенные доказательства тоже довольно сильны.

– Опять-таки согласна. Нам придется попотеть.

– Так вы работаете над этим делом? – спросил Касселл.

– Раз я не могу быть копом, вы понимаете…

– Понимаю. Раскрыть большое дело.

– Только это меня и держит.

– Мейс, с вами обошлись несправедливо.

– Тридцать процентов.

– Что?

– Примерно такой процент копов из столичной полиции считает, что я сошла с рельс.

– Но это значит, что семьдесят процентов считают вас стоящей на рельсах. Любой политик был бы рад иметь такую поддержку.

– Всё меньше сотни для меня отстой.

– Нельзя потратить жизнь на попытки заставить людей понять то, чего они не хотят понимать.

– Я делаю это не для них, а для себя.

– Наверное, я могу вас понять.

Перри постучала пальцем по его руке.

– Так почему вы согласились со мной встретиться?

– Честно говоря, сам толком не знаю.

– Вас что-то смущает, верно?

– Сперма.

– Но в ней не было желтка.

– Искусственно введенная сперма.

– О’кей.

– Такое уже случалось, хотя не часто. На самом деле это такая же редкость, как ошибки в экспертизе, однако такое возможно. Но если это сделано, и сделано правильно, осуждение практически неизбежно.

– Так вы думаете, сперма была введена?

– Шейка матки.

– Еще раз?

– Сперма была найдена высоко в шейке матки. Очень высоко. Я читал отчет задержания Докери. Ему около шестидесяти. Годами жил на улице. Я посмотрел на него в камере. Не осматривал, разумеется, но, на мой врачебный взгляд, у него много серьезных проблем со здоровьем. Почти наверняка артериосклероз, высокое давление, возможно, диабет, базально-клеточные карциномы на лице. Высокий риск инсульта, аневризмы и различных видов рака. И я бы поставил тысячу долларов, что у него увеличена простата и, возможно, даже есть рак.

– То есть?

– То есть для него чудо, даже если член просто встанет, не говоря уже об изнасиловании и таком сильном выбросе семени.

– Ну он сказал, что сделал это в чашку.

– Чашка – это не женское влагалище. Он сказал, сколько времени у него заняло сделать это в чашку?

– Он сказал, какое-то время. И что ему дали «журнал с девочками».

– Готов поспорить, времени ушло немало, даже с «журналом с девочками».

– Это может быть важно, поскольку Толливер пробыла в офисе меньше двух часов до момента ее убийства. Скорее, даже меньше. Тридцать минут или час.

– Для восемнадцатилетнего парня – без проблем. Но если человек в состоянии Докери сможет добиться эрекции меньше чем за четыре часа, если вообще сможет, скажите, что он принимает. Как вы думаете, почему фармацевтические компании зарабатывают миллиарды на таких препаратах, как «Виагра» или «Сиалис»?

– Потому что с возрастом не встает без помощи?

– Именно, особенно у людей в возрасте Докери. Но имейте в виду, это только между нами. Я не буду повторять то, что сказал сейчас, со свидетельского места. Вам нужен свой эксперт. В соответствии с законом мои находки являются открытой книгой для адвоката обвиняемого. Но он должен прийти к собственным выводам, а то, что я вам рассказал, – лишь домыслы. Я не могу составить свое мнение по этому поводу.

– Понимаю. Но попробуйте домыслить еще один вопрос. Могли ли они дать Докери таблетку, чтобы он справился?

– Я бы не стал отрицать такую возможность.

– Надеюсь, он вспомнит, когда мы его спросим… С подробностями у него не очень. И они могли засунуть таблетку в «Твинки». Но сколько времени сперма могла находиться в ее теле? Если Докери говорит правду, им нужно было получить от него образец, хранить его, доставить на место преступления и ввести в нее. Мне говорили, эта штука со временем портится. Поэтому им приходится пользоваться желтком.