Штамм. Начало - Чак Хоган

Палмер услышал топот бегущих ног. Услышал рычание. Человеческий крик.

– Остановите их.

Голос Владыки, как обычно, звучал ровно и бесстрастно.

«Им нужен не он».

Палмер в панике поднялся. Владыка имел в виду его? Это ловушка?

– У нас заключен договор.

«Он действует, пока устраивает меня».

Палмер услышал новый крик, уже ближе, тут же грохнули два выстрела. Одна из дверей, ведущих в дом, распахнулась, во внутренний дворик выскочил господин Фицуильям, бывший морской пехотинец весом 120 килограммов, в строгом, дорогом костюме, с пистолетом в руке. В глазах его сверкала тревога.

– Сэр… они преследуют меня…

И вот тут его взгляд сместился с Палмера на невероятно высокую фигуру, которая возвышалась у того за спиной. Пистолет выскользнул из руки господина Фицуильяма и упал на плитки пола. Кровь разом отлила от лица, господин Фицуильям покачнулся, как иной раз покачивается канатоходец, идущий по натянутой струне, и плюхнулся на колени.

Следом появились обращенные. Вампиры в самой разной одежде, от деловых костюмов до кожанок готов и джинсов и ветровок папарацци. Все вонючие, измазанные после ночевки в земле. Они ворвались во внутренний дворик, будто собаки, созванные неслышным для уха человека свистком.

Возглавлял их сам Боливар, истощенный, практически облысевший, в черном халате. Будучи вампиром первого поколения, в превращении из человека он прошел дальше остальных: кожа – алебастр, подсвеченный изнутри, глаза – мертвые луны.

Рядом с ним стояла фанатка, которой пуля господина Фицуильяма попала в лицо. Разнесла скулу, отхватила пол-уха, но фанатка скалилась в злобной ухмылке.

Остальные толпились позади, не сводя с Владыки черных глаз. В них читались восторг и обожание.

«Дети».

Палмера – он стоял перед ними, между ними и Владыкой – полностью игнорировали. Своим присутствием Владыка заставил их забыть обо всем. Более всего они напоминали язычников, стоящих перед святилищем.

Господин Фицуильям оставался на коленях, словно не мог подняться.

Владыка заговорил, и Палмер понял, что слова обращены исключительно к нему.

«Ты привез меня сюда. Не собираешься взглянуть?»

Однажды Палмер видел Владыку. В темном подвале на другом континенте. Смутно… и при этом достаточно ясно. Образ этот больше никогда не покидал его.

Но теперь ничего другого не оставалось. Палмер закрыл глаза, чтобы собраться с духом, открыл и приказал себе повернуться, рискуя ослепнуть, как при взгляде на солнце.

Его глаза поднялись от груди Владыки к…

…его лицу.

Жуть – и… слава.

Нечестивость – и… великолепие.

Дикость – и… святость.

От немыслимого ужаса лицо Палмера вытянулось и превратилось в маску страха, но потом уголки его плотно сомкнутых, стиснутых губ приподнялись, и маску прорезала торжествующая улыбка.

Отвратительное и… запредельное совершенство.

Се, Владыка ваш.

Келли быстро пересекла гостиную, с чистой одеждой и батарейками в руках, прошла позади Матта и Зака, которые смотрели новости.

– Мы уезжаем. – Келли уложила все в сумку, стоявшую на стуле.

Матт повернулся к ней с улыбкой, но Келли сейчас было не до улыбок.

– Да ладно тебе, детка, – сказал он.

– Разве ты меня не слушал?

– Слушал. И очень внимательно. – Он поднялся со стула. – Послушай, Кел, твой бывший муж делает это не впервые. Бросает гранату в нашу счастливую жизнь. Разве ты этого не видишь? Будь что-то серьезное, государство сообщило бы нам об этом.

– Да, разумеется. Выборные лица никогда не лгут. – Она ринулась к стенному шкафу в прихожей, чтобы достать пустые чемоданы и собранную дорожную сумку, которую держала там, следуя рекомендациям Управления по чрезвычайным ситуациям муниципалитета Нью-Йорка, – на случай срочной эвакуации. В сумке лежали бутылки с водой, мюсли, батончики, радиоприемник «Грюндик» AM/FM/УКВ с динамо-машиной, вечный фонарик Фарадея, аптечка первой помощи, сто долларов в мелких купюрах и копии всех важных документов в водонепроницаемом пакете.

– Для тебя его слова – пророчество, которое не может не реализоваться, – продолжил Матт, последовав за ней. – Разве ты не видишь? Он тебя знает. Знает, на какие надо нажимать кнопки. Вот почему и совместная жизнь у вас не сложилась.

Келли нырнула в глубь стенного шкафа, отбросила две теннисные ракетки, которые попали под руку. Одна ударила Матта по ноге, за то, что он посмел так говорить в присутствии Зака.

– Все не так. Я ему верю.

– Его разыскивают. У него нервный срыв. Все так называемые гении отличаются хрупкой психикой. Как подсолнухи, которые ты постоянно пытаешься вырастить у забора. Головки у них слишком большие, вот и падают под собственным весом. – Келли вышвырнула из шкафа зимний ботинок, но Матт отбил его, прежде чем получил болезненный удар по голени. – Дело в тебе, ты знаешь. Это же патология. Он не может тебя отпустить. Все затеяно для того, чтобы держать тебя на коротком поводке.

Келли развернулась и посмотрела на Матта из-под пальто и шуб.

– Ты действительно такой бестолковый?

– Мужчины не любят что-либо терять. Они не сдаются.

Келли попятилась, вытаскивая большой чемодан.

– Поэтому ты не хочешь ехать?

– Я не могу уехать, потому что должен идти на работу. Если бы придуманный твоим мужем очередной конец света мог послужить уважительной причиной для того, чтобы увильнуть от назначенной инвентаризации, я бы уехал, поверь мне. Но в реальном мире, если ты не выходишь на работу, тебя увольняют.

Келли повернулась к Матту, раздраженная его упрямством.

– Эф сказал – уезжать. Никогда раньше он так себя не вел, никогда так не говорил. Это реальная угроза.

– Всего лишь истерия, связанная с затмением. Об этом говорили по телевизору. Люди сходят с ума. Если бы я собирался покинуть Нью-Йорк из-за местных психов, то сделал бы это давным-давно. – Матт протянул руки к ее плечам. Келли поначалу стряхнула их, потом позволила ему на мгновение прижать к себе. – Я буду время от времени наведываться в отдел электроники, включать телевизор, смотреть, что происходит. Но мир продолжает вертеться, так? Для тех из нас, у кого есть реальная работа. Я хочу сказать… ты собираешься завтра пропустить занятия?

Келли понимала, что ее ученики могут пострадать, но превыше всего она ставила Зака.

– Может, они отменят занятия на несколько дней. Если на то пошло, сегодня очень многие не пришли в школу…

– Это же дети, Кел. Грипп.