Символическая история европейского средневековья - Мишель Пастуро

В противоположность этому, более научное, а также более позитивистское объяснение могло бы состоять в том, что синий и белый цвета попросту являются традиционными геральдическими цветами Баварского дома и что первый государь современной и независимой Греции, Оттон I (1832-1862), был младшим сыном Баварского короля. Таким образом, геральдические цвета правящей династии просто-напросто стали цветами национального флага, в соответствии с тем самым принципом, который был реализован во многих странах Европы и о котором уже говорилось выше: переходом от семейной эмблемы к династической, от династической к монархической, от монархической к государственной и от государственной к национальной. Однако в случае с Грецией и Баварским домом есть одна загвоздка: синий и белый цвета были выбраны греческими повстанцами за несколько лет до того, как можно было предположить, что юный Оттон Баварский взойдет на трон будущего королевства. Первый государь современной Греции, несомненно, лишь утвердил эти цвета, так как они соответствовали его собственным, а значит, истоки их нужно искать где-то еще. Я, в свою очередь, охотно бы объяснил композицию первого греческого флага стратегией противопоставления османскому флагу (красное поле с белой звездой и белым полумесяцем). Христианский крест соответствует мусульманскому полумесяцу[656], а синий цвет, часто воспринимавшийся пренебрежительно в исламском мире, противопоставлен красному цвету. Флаг меньшинства таким образом позиционирован по отношению к флагу угнетателей: будучи взят изолировано, он теряет свое значение; однако будучи противопоставлен другому флагу, он функционирует как контрэмблема, становится динамическим символом и открыто провозглашает восстание.

Такое позиционирование имеет одновременно структурные (крест/полумесяц, синий/красный) и культурные основания, так как крест и синий цвет могло выбрать только христианское меньшинство. Для мусульманских меньшинств выбор таких эмблем был бы просто невозможен: крест табуирован во всех исламских странах, а оппозиция синий/красный практически не семантизирована в мусульманской культуре и мусульманском восприятии. Поэтому, бунтуя против центральной власти (например, в Северной Африке), мусульманские меньшинства предпочитали использовать другие фигуры (солнце, чашу, саблю) и другие цвета (зеленый, черный), которые могли быть противопоставлены турецкому флагу. Как и в случае с Грецией, снова применяется стратегия противопоставления, но теперь она выражается и семантизируется через иные в культурном смысле ценностные системы[657].

Рассмотрим последний пример — не средиземноморский, но тоже южно-европейский, а именно португальский. До 1910 года в гербе и флаге Португалии фигурировали синий и белый цвета, которые являлись геральдическими цветами португальских королей с XII века. В начале XX века происходит революция и встает вопрос о необходимости нового республиканского флага. Какие выбрать цвета? Синий и белый, которые слишком напоминают о поверженной монархии, исключены. Желтый — тоже, так как он слишком явно отсылает к могущественной и не слишком любимой соседке — Испании. Значит, выбирать приходится из зеленого, красного и черного. В 1911 году при невыясненных до конца обстоятельствах и по причинам, о которых спорят до сих пор, молодая Португальская республика останавливает свой выбор на флаге, рассеченном на зеленый и красный цвета. Этот флаг Португалия сохраняет до сих пор. Это один из редких европейских флагов, в которых нарушается правило геральдических цветов: зеленый (изумруд) и красный (червлень) цвета соприкасаются друг с другом, что полностью противоречит правилам геральдики (впрочем, выбор черного цвета в сочетании с зеленым или красным ничего бы не изменил, и правило точно так же было бы нарушено).

После того как флаг был принят, в каком-то смысле по остаточному принципу, так как выбирать приходилось из тех цветов, «которые оставались», стали выдвигаться различные доводы исторического или символического характера, призванные обосновать этот выбор. Зеленый, считающийся цветом португальского морского флота, якобы подчеркивал роль последнего в свержении монархии (выдвигалась даже идея, что новый флаг воспроизводил в неизменном виде зелено-красный флаг военного корабля «Адамастор», который сыграл решающую роль в начале революции). Также предполагалось, что зеленый был цветом свободы, а красный свидетельствовал о том, какими средствами она была достигнута: кровью. Банальная и сомнительная цветовая символика, которая привлекалась задним числом и, разумеется, ничего не объясняла. Некоторые португальские вексиллологи это почувствовали и позднее предложили рассматривать зеленый и красный цвета как воспоминание о цветах крестов двух древних португальских рыцарских орденов, Ависского ордена и ордена Христа. Все это досужие вымыслы.

До сих пор мы не знаем, почему в португальском флаге сочетаются зеленый и красный цвета, нарушая тем самым основные правила геральдики. Но этот случай прекрасно демонстрирует то, как создавались многие флаги Нового и Новейшего времени — в спешке и неразберихе, часто в подполье. Как только конституция придает им официальный статус, сакрализирует их, они приобретают непреложный (или почти непреложный) характер, и понять мотивы, которыми руководствовались их создатели, становится довольно трудно. А это открывает путь для всевозможных гипотез, переосмыслений и манипуляций. Флаг не бывает немым. Флаг не бывает нейтральным.

Множество примеров того, как трудно бывает понять причины присутствия на флаге тех или иных фигур и цветов, мы встречаем в странах Африки, Азии и Южной Америки, добившихся независимости в XIX-XX веках. Флаг здесь часто появлялся в ходе вооруженной борьбы с западным колонизаторским государством. Флаг, представляя собой изначально просто условный знак повстанческой организации (впрочем, уже поэтому он наделен мощным идеологическим зарядом), становится со временем неофициальной эмблемой более широкого движения, а как только победа достигнута и независимость провозглашена — официальным флагом нового государства. С этих пор уже мало кто может или хочет вспоминать те обстоятельства, мотивы, смыслы, которые определили выбор конкретных фигур и цветов, составивших флаг. Когда мир восстановлен и с бывшим угнетателем подписаны договоры «о дружбе и взаимопомощи», лучше постараться забыть или скрыть слишком провокативные мотивации или идеи. Новое государство должно иметь «подходящий» флаг, то есть мирный, а не агрессивный, обращенный в будущее, а не в прошлое. Поэтому флаг приспосабливают к новым условиям и — главное — переосмысливают его. Флаг не изменяют, но перетолковывают его фигуры, придают иное значение цветам, вкладывают в него затасканную символику, связанную с миром, свободой, братством, процветанием или, еще того банальней, с землей, небом, морем, лесом и т. д. И наконец, через несколько десятилетий сами начинают во все это верить, забывая об исконных смыслах и значениях флага. В этом случае задача историка усложняется.