Чума с привкусом шоколада - Юрий Станиславович Климонов

из лука это нетривиальная вещь. Она необычна сама по себе. Так как в луке нет ничего стабильного, первое, чему учат лучника, это делать каждый выстрел одинаковым, то есть располагать лук в одной и той же точке пространства относительно тела, класть строго одинаковые стрелы строго в одинаковое место, растягивать тетиву на одну и ту же длину и всегда одинаково её отпускать. Если всегда всё делать одинаково, то любой лук будет класть одинаковые стрелы одну в другую и плевать, что это будет далеко от центра мишени. После того, как стрелы на щите начнут сбиваться в кучу, научиться перенести эту кучу в мишень — не так уж и сложно. Поэтому первые пару месяцев обучения лучник учится на пустом щите, чтобы не было соблазна куда-то попасть. Он просто учится стабильности выстрела. После этого ему можно вешать мишень, и он в попытках перенести в неё кучу стрел будет допускать новые ошибки и следующий год будет учиться их исправлять, чтобы и в мишень попадать и кучность не терять при этом. После этого начинается совершенствование вариативности стрельбы — на разные дистанции с разным упреждением и поправкой, из неудобных положений, в дождь, ветер и тому подобное. Это может длиться до бесконечности, само собой. У нас есть на это время?

— Ну, я бы не сказал, что его мало…

— Кстати, ещё есть очень важный момент, который не знают многие далёкие от лука люди — лук не растягивают руками, луки растягивают мышцами спины — дельтавидными при европейской манере стрельбы или широчайшими при азиатской манере, когда лук поднимают над головой и плавно опускают, параллельно растягивая его.

— О, как!

— Сергей Иванович! О луке можно забыть. Сразу и безоговорочно. Говорю вам, как человек, занимавшийся таким видом спорта.

— Почему, Аня? Я считал…

— Разрешите, я закончу? Спасибо. Итак, во-первых, из лука очень трудно убить человека, особенно стрелой со спортивным наконечником. Если не попасть в глаз так чтобы поразить мозг или между рёбрами в сердце, быстро не умрёт ни человек, ни собака. Медленно умрёт, если пробить лёгкое или печень, истечет кровью, если пробить какой-то магистральный сосуд. Все остальное — легкие повреждения, которые нетрудно купируются даже в полевых условиях. Собаки быстро научатся лавировать, а заражённый кинется на стрелка и самого покалечит. Во-вторых, если стрела с бродхедом, то есть боевым охотничьим наконечником, быстро выдернуть её из трупа не выйдет, придется вырезать с куском мяса. Потом ходить по полю боя и искать стрелы? Ну, на один бой их хватит и всё? Стоит ли овчинка такой выделки? Кстати, большинство стрел будут потеряны или сломаны при попадании во что-то твердое. Современные лёгкие стрелы делались из карбона, алюминия или фибергласса, деревянные использовали только реконструкторы. Фибергласс и карбон нетрудно треснуть и сломать, алюминий не ломается, но зато гнется, что опять же делает стрелу непригодной. К примеру, попадание в кость черепа это гарантированная смерть стреле, но практически нулевое повреждение обладателю этой черепушки, — улыбнулась она. — Думать о метательном неогнестрельном оружии следует в самую последнюю очередь. Оно маломобильно и обладает малым темпом стрельбы да плюс нулевой останавливающий эффект. Заражённые, если попадание стрелы произойдёт куда угодно, кроме органа, гарантирующего моментальную смерть, её даже не заметят.

Переведя дыхание, Аня продолжила свою давно отработанную «лекцию»:

— Рассмотрим ситуацию, когда человек идет по городу с луком в руках и колчаном, полным стрел. Если колчан заплечный, туда трудно тянуться и нельзя даже минимально наклоняться — всё выпадет. Если колчан набедренный, он за всё цепляется, как и лук, который из рук выпустить тоже нельзя — в момент нападения не будет времени его доставать. Нападает заражённый, а защищающемуся нужно нашарить стрелы, вытащить её, правильной стороной наложить на тетиву — здесь тоже есть свои правила. Потом растянуть лук, прицелиться, приложиться, задержать дыхание и точно выстрелить. Всё это в условиях зачастую стеснённого пространства и накачки боевыми гормонами, которые обязательно начнут выделяться в стрессовой ситуации. Вероятность попадания в такой ситуации у того, кто НЕ занимался луком половину жизни — процентов двадцать. А на второй выстрел времени уже скорее всего не будет. С арбалетом работает всё то же самое, за тем лишь исключением, что из него второго выстрела не будет совершенно точно. Вот такой расклад, Сергей Иванович…

— Анечка, снимаю шляпу, — Мочалов уважительно посмотрел на девушку. — Чувствуется, что ты специалист по стрельбе из лука. Всё чётко разложила по полочкам.

— Поэтому мы и отказались от него и арбалета, как такового. Но вот использовать электрозаряд, отпугивающий или вовсе умерщвляющий диких собак — почему нет, как говорит наш начальник эСБэ?

— Ладно, пока тренируйтесь на ваших «ружьях», а я посмотрю, что можно ещё сделать для вас.

Глава 20

14 августа 2027 года. д. Тополиновка. Полдень

Утренний разговор с Аней помог Мочалову сориентироваться по вопросу добычи… стеклянных банок. Женская половина анклава ещё после завтрака начала сбор оставшихся на грядках огурцов и вошедшего в полную силу урожая помидоров. А последних уродилось немало. Если у кого-то и были банки в собственных запасах, то настолько малое количество, что об этом говорить не приходилось. Пришлось формировать сводную бригаду трофейщиков и бойцов охраны для рейда по самому опасному участку Барсуково — частным домам. Помимо собачьих стай и самих заражённых, медики назвали проблему возможной инфекции от оставшихся в домах трупов. Группу трофейщиков, всех без исключения, одели в ОЗК и вооружили… оружием бригады «Ух!» Бесспорно, что оно им пригодится только при непосредственном близком контакте с собаками — заражённых возьмут на себя бойцы охраны. Трофейщикам выделили обе «Шишиги» и лесовоз, а бойцы охраны выдвинулись аж на трёх «Нивах» с прицепами — может, что интересного в домашних хозяйствах найдут.

Маршрут намечался в южную и западную часть посёлка — это те районы, которые представляли собой сплошь частный и жилой сектор. Начали методично, осматривая каждый сарай придомовой территории. Заодно предприимчивые трофейщики экспроприировали и хозяйственный инвентарь. Пилы, косы, лопаты, грабли, рубанки, ножовки — всего не перечислить — всё это сгребалось, рассортировывалось и складировалось в прицепы «Нив». С собаками схлестнулись на второй осматриваемой улице. Те двумя стаями ринулись на людей, но первые же выстрелы, как пистолетов, так и придуманного «электрооружия» показали хорошие результаты — прорвавшиеся внутрь придомовой территории собаки практически все полегли от ударов электрическим током. Некоторых добивали вилами или лопатами, другие сразу ушли «на радугу». К началу