Перерождение - Джастин Кронин

— Какая еще облава? — спросил Рей. — Сколько там пикировщиков?

— Не волнуйся, мы едем на станцию!

— Тео, пикировщик ведь один! — не унималась Алиша. — Между прочим, стадо всего милях в пяти, не больше! Неужели так и оставим эту тварь?

— Еще как оставим! Где гарантия, что пикировщик один? — Тео повернулся к Рею с Финном. — Ну как, готовы ехать дальше?

— Разумеется! — Рей быстро поднялся со дна тележки. — Разве определишь, сколько пикировщиков, один или двадцать один? Поехали скорее отсюда!

Несколько секунд Алиша смотрела на них, надменно скрестив на груди руки, и Питер подумал, что она сильно злится. Только ведь она сама еще у ворот сказала, что отрядом командует Тео.

— Ладно, ты босс, тебе и решать, — вздохнула Алиша.

После полудня отряд спустился к подножию горы. Около часа назад с дороги открылся прекрасный вид на турбинный комплекс — сотни ветряных турбин, словно высохшие деревья, усеивали низины перевала Сан-Горгонио. За ним в мареве поблескивала вторая горная гряда. Сильный суховей вырывал слова изо рта, лишая возможности разговаривать. С каждым ярдом воздух становился жарче, точно отряд приближался к кузнечному горну. Дорога вела в старый город Баннинг, от которого до энергостанции оставалось еще пять миль.

— Всем быть начеку, внимание! — преодолевая порывы ветра, прокричал Тео и глянул в бинокль. — Лиш, в дозор!

Питер гневно вскинул голову — он заместитель командира, он должен отправиться в дозор! — но переборол себя и промолчал. Таким решением брат умасливал Алишу — теперь на станцию они приедут друзьями. Тео вручил бинокль Алише, та пришпорила Омегу и ускакала вперед ярдов на пятьдесят. Длинная ярко-рыжая коса так и сияла на солнце. Не оборачиваясь, Алиша подняла правую руку, резко опустила — раскрытая ладонь оказалась параллельно земле, — а потом свистнула, давая понять, что впереди чисто.

— Поехали! — скомандовал Тео.

Долгого монотонного спуска как не бывало — сердце Питера бешено заколотилось, усталость отхлынула; теперь казалось, он видит горный склон сразу в нескольких ракурсах. Охранники двигались в среднем темпе с луками наготове. Все, кроме Финна, молчали, а тот спешился и шел рядом с впряженным в телегу мулом, нашептывая ему: не бойся, мол, мы почти у цели.

Дорога превратилась в узкую тропку, изрезанную следами телег и повозок. Обострившиеся слух и зрение Питера жадно ловили каждый шорох и движение: стон ветра в разбитом окне, хлопанье тряпки, зацепившейся за телеграфный столб, скрип указателя со стертыми дождями и временем названиями, который флюгером вращался над бензопомпами старого автоцентра. Вон ржавые искореженные машины, вот дома, запорошенные песком чуть ли не до карнизов, вон побелевший, разъеденный ржавчиной гараж. Из многочисленных дыр доносилось воркование голубей, к которому, стоило подуть ветру, прибавился мерзкий запах помета.

— Всем быть начеку! — повторил Тео. — Тут лучше не задерживаться!

Колонна молча вошла в центр города. Здесь стояли дома посолиднее — трех-, а то и четырехэтажные, хотя многие рухнули, и под руинами оказались не только газоны и дворики, но и целые улицы. То и дело попадались впопыхах брошенные машины, отдельные даже с распахнутыми дверцами — застывшим во времени наглядным свидетельством панического бегства их владельцев. Кое-где на калифорнийском солнышке вялились трупы, которые Охранники называли мумиями, — растрескавшиеся от жары скелеты, склонившиеся над приборной панелью или прижатые к окну. О том, что скелеты человеческие, свидетельствовали где пучки волос с заколками и лентами, где часы на высохшей руке, которая без малого сто лет сжимала руль полузасыпанного песком грузовика. В Баннинге, эдаком жутком музее Старого времени, царила могильная тишина.

— Аж оторопь берет! — шепнул Арло. — Каждый раз велю себе не смотреть по сторонам и каждый раз смотрю.

На подъезде к эстакаде Алиша натянула поводья, подняла правую руку и спешно вернулась к колонне.

— Внизу трое спящих пикировщиков висят на балках над водоводом.

На лице Тео не дрогнул ни один мускул. Это гораздо опаснее, чем пикировщик в горном лесу, однако вступать в бой с троицей не следовало: день уже клонился к вечеру.

— Придется сделать крюк: телега, где попало, не проедет, нужен наклонный въезд. Лиш, ты согласна?

— Разумеется! Смыкаем ряды и ретируемся.

Они свернули на восток и ярдов через сто двинулись вдоль шоссе. Солнце стояло в четырех ладонях над горизонтом, значит, времени впритык. С телегой быстро не проберешься по утонувшей в песке улице, а от следующего въезда на шоссе их отделяло не меньше мили.

— А Лиш ведь дело говорила, — шепнул младшему брату Тео. — На обратном пути устроим облаву и уничтожим эту троицу.

— Если они не исчезнут.

— Нет, не исчезнут. — Тео задумчиво нахмурился. — Пикировщик, сшибающий белочек, — это одно. Эта троица — проблема посерьезнее. Похоже, они знают, что мы ходим этой дорогой.

Питера давно интересовало, что пикировщикам известно, а что нет. Они движимы лишь инстинктом или способны мыслить, строить планы и стратегии? Если верно второе, получается, они по-прежнему люди? Люди, какими были до заражения? О пикировщиках так мало сведений! Почему, например, одни приближаются к Стене, а другие — нет? Почему иногда они рискуют охотиться даже средь бела дня, как тот пикировщик в горном лесу? Их атаки спонтанны или чем-то обусловлены? Почему они зачастую передвигаются тройками, неужели их действия взаимосвязаны и согласованы, как строки стихотворения? Сколько их всего рыщет в ночи? Уже более ста лет Колонию защищают стены и яркий свет прожекторов. Очевидно, те, кто ее строил, хорошо представляли, с каким врагом имеют дело, ну или сравнительно хорошо. Тем не менее, глядя, как группы вирусоносителей появляются чуть ли не из-под земли, подкрадываются к освещенной зоне и исчезают, Питер чувствовал: перед ним единое целое; живое существо, вопреки заверениям Учительницы обладающее и сознанием, и душой. Питер считал, что при жизни человека душа и тело сосуществуют, а с наступлением смерти погибает и то и другое. Такой вывод он сделал у смертного одра матери. Когда рваные звуки ее дыхания сменились тишиной, он понял: мамы, женщины, которую он знал с рождения, больше нет. Разве живое существо может не иметь души?

А вот и въезд! На севере, у подножия холма, в облаке летучей пыли Питер разглядел длинное низкое строение Торгового комплекса Эмпайр-Вэлли, или попросту молла. Не раз и не два Питер наведывался туда «на охоту». За неполные сто лет все самое лучшее и интересное уже разобрали, но в огромном молле еще скрывалась масса полезного. И «Гэп», и «Джей Кру», и «Уильямс-Сонома», и «Рекриэйшнл иквипмент» давным-давно выпотрошили, как и большинство магазинов в южном крыле возле атриума. Зато оставались большой «Сирз» и «Джей-Си Пенни» — в обоих магазинах имелись и окна с пожарными выходами, при малейших признаках опасности позволяющие моментально выбраться на улицу, и нужные вещи вроде инструментов, сковородок и обуви. Питеру хотелось посмотреть что-нибудь для Маус и малыша, вероятно, о том же думал и Тео, но, увы, времени сейчас не было.