Реаниматор культового кино - Дмитрий Мишенин

Д.М.: А это какой именно фрагмент был, не помните?

О.Т.: Помню только царившую панику. Я еще потом материал когда смотрел, думал: «О, бодро как!» Подгоняло же время, это же передается всем. И в кадре это тоже видно – ритм-то другой. И артист совсем по-другому играет.

Д.М.: А кто придумал все костюмы? У Платона (Авилова) сначала белый костюм, потом черный костюм и вот эта роскошная шляпа – откуда такое великолепие?

О.Т.: Все костюмы Лариса Конникова сделала. В первом варианте все из подбора было, а во втором варианте мы пошили несколько костюмов.

Д.М.: То есть эти белый и черный – уже второй вариант?

О.Т.: Белый костюм – во втором варианте. А черный – подбор.

Д.М.: Подбор – по студийному реквизиту, да? Просто у него там вид такой, как у декадента какого-то настоящего.

О.Т.: В костюмерных «Ленфильма» тогда еще было, из чего выбирать. Сейчас уже не из чего.

Д.М.: А вот самое начало, 1908 год, когда он проходит мимо фотографов. Ему говорят, что «ваша постановка понравилась», и он уходит…

О.Т.: Это сцена снята для второго варианта.

Д.М.: Ее в первом не было? Я почему про белый костюм спросил, он как раз – эта доснятая вставка. Понятно. А кому пришла идея с Блоком его смонтировать на портрете? Там фотография у Платона стоит.

О.Т.: Не помню, может и мне. Не помню, было это в сценарии или нет.

Д.М.: А кто это сделал? Художник?

О.Т.: Комбинированные съемки, что-то сделали там.

Д.М.: Там это было вставлено как маленький аксессуар? Как знак того времени?

О.Т.: Да, нужен был знак. Там много всяких знаков, какие-то детали. Работало же много людей, и очень многие предлагали свои идеи. А моя задача ведь не в том, чтобы все придумать. А в том, что отобрать из всего того, что предлагают, то, что мне надо, что наиболее подходит концептуально в ту историю, которую я вижу.

Д.М.: А кто придумал само название «Господин оформитель»?

О.Т.: Арабов.

Д.М.: Это название сценария?

О.Т.: Да, по-моему. Мы думали над названием и остановились на этом варианте. Потому что это фраза из сцены, помните? Когда ему Грильо говорит: «Вы уволены. Я найму другого мастера. Всего хорошего, господин оформитель!». Фраза эта, «господин оформитель», нам понравилась. И мы оставили ее в качестве названия картины.

Д.М.: Магическое словосочетание. Идеальное для названия. Про музыку Курёхина мы не договорили, Олег. Получается, что за три дня Десятников говорит, что «я отказываюсь», то есть не сошлись вы там каким-то образом в своем видении гонорара…

О.Т.: Я не помню, то ли за три дня, то ли за пять дней, но меньше недели, когда чуть ли не через два дня запись уже, а Леня все тянет и тянет. Сроки были настолько сжатые…

Д.М.: Там же у вас уже, наверное, была и студия арендована?

О.Т.: Заказана. Не то чтобы заказана, там вопрос – сегодня заказал, завтра работаешь.

Д.М.: Но у вас были сроки?

О.Т.: Да, у меня были очень жесткие сроки. И он отказался работать. Я был просто потерян. И был такой совсем молодой пацан тогда, Костя Зарин, который сейчас, может быть, один из самых главных звукооператоров у нас в стране, или звукорежиссер, их сейчас немножко по-другому называют, а тогда это называлось «звукооператор». Помню, в прострации сижу, он подходит: «Олег, да ты не расстраивайся», и, утешая меня, говорит: «Есть тут один парень, у него такая машина, он вообще тебе запишет все за один день, весь оркестр. Такой синтезатор у него крутой». Я его слушаю: «Да, рассказывайте мне сказки: оркестр весь он мне сейчас запишет за один день. Я-то знаю, что это за работа». Но делать было нечего, других предложений не было. А он говорит: «Да пойдем. То ли сегодня вечером, то ли завтра вечером он во Дворце молодежи выступает, ты послушай хотя бы». Я пошел. Там был концерт Курёхина с Чекасиным. Курёхин играл на этой машине – семплере. У него действительно первый в России был такой семплер, по-моему, ему из Америки переправили. Он, конечно, был очень примитивным по сравнению с тем, что делают сейчас. Это не синтезатор, именно семплер, то есть когда там уже были записи инструментов, звуков, – масса возможностей. И он играл на этом семплере, а Чекасин – на саксофоне. Я послушал этот концерт…

Д.М.: Это не была «Поп-Механика»?

О.Т.: Нет, они просто вдвоем играли.

Д.М.: Нет, она же в титрах есть «Господина» второго.

О.Т.: У них была первая – в ДК Ленсовета в 1985-м, по-моему. Но это было, когда буквально только-только идея «Поп-Механики» оформилась.

Д.М.: Олег, Курёхин же после вашего фильма стал известным как кинокомпозитор? Или уже что-то подобное делал с кем-то?

О.Т.: (Кивает.) Возможно, он таперское что-то сделал. Кому-то просто как тапер сыграл…

Д.М.: Говорил он, что у него была уже какая-то короткометражка, да?

О.Т.: Почему-то мне вспоминается, что он как тапер подыграл где-то.

Д.М.: Он мог для короткометражки Дебижева делать музыку.

О.Т.: Не знаю. А полнометражный фильм у него был первый. Это точно.

Д.М.: И в ЛДМе вас познакомили, да?

О.Т.: И там же я послушал это выступление. Минут пятнадцать, помню. И сказал: «А вообще, да, это может быть». (Смеется.)

Д.М.: То есть вам понравилось как режиссеру?

О.Т.: Мне сразу понравилось. Я услышал эту музыку внутренним слухом. Подложил под изображение. Костя говорит: «Годится?» Я говорю: «Подойдет». То есть я увидел, что это ингредиенты из моего блюда. У Тарковского это описано в фильме «Андрей Рублев». Герой у него там эту глину-то ищет. Хрен его знает, как он ее найдет, непонятно. К тому же папашка, злодей, секрета не открыл. (Смеется.) Я только понял, что это продукты из моего супа, и тут же сказал: «Давай, знакомь, раз такое дело, чего тянуть-то? Другого выхода нет, а это, вроде, может быть реальной заменой. И к тому же этот семплер. Посмотрим, что парень может». Я ничего про него не знал, к контркультуре не имею никакого отношения, первый раз познакомился с ней именно при таких обстоятельствах. А до этого все – классическая музыка, оркестр симфонический и Моцарт, Малер…

Д.М.: А Курёхин вообще учился где-то? Окончил что-то?

О.Т.: Нет. Его сначала выгнали из училища, а потом из Института культуры. Он не доучился ни там, ни там.

Д.М.: Если я не ошибаюсь, он в тот период времени должен был вести какой-то музыкальный кружок в ДК Кировец и кем-то числиться при Кировском заводе…