Чинди - Джек Макдевит

Хатч кивнула, но сделала непроницаемое лицо.

— Мужчины совсем не такие.

— Нет, мы не такие. Мы не полагаемся на загадку.

— Тем лучше, — сказала она.

«Аутпост» направил в прессу ряд новых сообщений по поводу открытий, связанных с Тихой Гаванью, Раем и Убежищем. Они получили их с комментариями Вирджил, что за ними наблюдает весь мир. Может быть, но, судя по всему, совсем по иным причинам. Люди были потрясены ядерным опустошением на Тихой Гавани и гибелью Пита и Германа в инциденте, который приобрел известность как «встреча с ангелами-убийцами». Хатч подозревала, что для большей части публики, обслуживаемой прессой Объединенных Наций, самым интригующим в Убежище стало присутствие тел в могиле на внутреннем дворе.

Ко времени передачи журналисты не знали об Убежище почти ничего, кроме одного: оно существовало. Но они умудрились акцентировать внимание на том, что опасность (не исключая возможности встречи с новыми «свободно разгуливающими» толпами кровожадных инопланетян) остается реальной. После чего вновь переключились на обычные перестрелки на Ближнем Востоке, серийного убийцу в графстве Дербишир, мятеж в Индонезии и корпоративные споры относительно того, что реально дают новейшие процедуры долголетия.

В одной из передач Вирджил давала интервью Брейс Кампаник из «Ворлдвайд». Она выразила тревогу по поводу потерь, понесенных экспедицией, но убедила всех, что попытки проникнуть в неведомое всегда связаны с опасностью. Однако «далеко идущие открытия „Мемфиса“ наконец-то помогут нам получить представление о том, как выглядят наши соседи».

В целом она справилась со своей задачей хорошо. Она неизменно скатывалась в напыщенность и свое обычное многословие, но на сей раз нашла правильный тон, подтвердила репутацию Академии (явно не блестящую) и выразила надежду, что мистер Хокельман и его доблестный экипаж скоро целыми и невредимыми вернутся домой.

Они отсняли камерами и создали виртуальную модель Убежища, и теперь Хатч имела возможность воссоздать его на «Мемфисе», чтобы, отключив защитные костюмы и пользуясь голографической камерой, проводить там время. Билл даже произвел полную реконструкцию дома, с тем, чтобы вернуть ему видимую новизну, и несколько ужал его в размерах, так что теперь земляне могли видеть окружающее таким, каким его видели обитатели дома. Но это было чисто моделирование. Джордж и его окружение предпочитали явь: палатку, соседство с могилами и книги. Всегда книги. И ожидание. Они уповали на их содержание, на мудрость передовой расы, ее историю, этику, суждения о Боге и Сотворении мира, и заходили так далеко, что порой Хатч казалось: им грозит разочарование, когда перевод этих книг будет действительно завершен. Хатч пришло в голову, что если бы эта библиотека и все связанные с ней труды пошли прахом, это можно было бы посчитать благом. Например, гибель при вулканическом извержении. Пока ученые и поэты занимались бы домыслами по поводу потерянного, вспыхнули бы дискуссии, писались бы многочисленные поэмы. Ник однажды заметил, что люди никогда не выглядят хорошо на собственных похоронах, и не потому что мертвы, а потому что на них падает много света, создавая чрезмерную гласность.

— Человеку всегда требуется тень, — сказал он. — Небольшие, может быть, надуманные секреты.

Ответ Вирджил на обращение Джорджа пришел вскоре после полудня, в канун Нового года. Хатч была на корабле, когда Билл спросил, не хочет ли она взглянуть на это сообщение, прежде чем транслировать его в Убежище.

— Это чужая корреспонденция, — напомнила она.

— Но, возможно, ты все равно захочешь взглянуть .

— Нет, отправь ее по назначению.

Пять минут спустя Джордж вышел на связь, оскорбленный в лучших чувствах.

— Ты видела это?

— Нет. Но, полагаю, она отклонила твое предложение.

— Хуже, Хатч . — Он выглядел так, словно был готов совершить убийство. — Она говорит, что велела Могамбо переместить Убежище в Виргинию .

— Всю обстановку? — спросила Хатч. — Книги? Что?

— Все. Все целиком. Баба спятила .

Хатч не нашлась, что ответить. Но ей были понятны мотивы такого решения. Здесь, за миллионы световых лет от Арлингтона, место для работ было явно неподходящим. Кроме того, если бы все это оставили здесь в первозданном виде, то пришлось бы искать средства защитить этот дом от вандалов и браконьеров. А на Земле все это стало бы вполне пристойной достопримечательностью.

Сейчас, рассуждая об этом таким образом, она гадала: неужели директор поступает неправильно? Почему бы не сделать все это доступным публике? Академия получает 51 процент своего бюджета из федеральных налогов. Хатч осенило: ведь налогоплательщики имеют право знать, на что потрачены их деньги. Но она видела, что Джордж не настроен обсуждать сложившееся положение.

— Я не позволю . — Пустые слова, и они оба это знали. — Хатч . — Он взглянул на нее, как будто она могла каким-то образом вмешаться в происходящее. Заставить Сильвию Вирджил понять его. «Прогнать» Могамбо. — Это безобразие .

— Археологи всегда были расхитителями гробниц, — негромко заметила Хатч. — И остаются ими. — Она едва не сказала «остаемся». Ведь она и сама участвовала в этом, помогая разбираться с многочисленными артефактами. Но она была всего лишь расхитительницей — дилетантом .

Хатч представила себе Убежище со всеми его непримечательными верандами и подслеповатыми окнами — вот они близоруко глядят на Потомак. А вот орды школьников проходят через этот дом, теперь окруженный продавцами, норовящими всучить вам пирожки и бумажных змеев. И рядом — магазин сувениров. А посетители говорят друг другу: «Построено настоящими инопланетянами». Они бы наслаждались газировкой и попкорном, воображая, будто им хорошо знакомы те чувства, что Джордж пережил во время приземления.

Джордж был прав. Как правы были все те, кто бежал с кувшинами, ножами, чашами и медальонами прочь из Шумера, Египта и Мексики, а позже с Каракуа, Пиннакла и Беты Пасифика-3. Она не могла отрицать свое участие в работе, выполнять которую помогала все эти годы. Но все же…

Без игольчатых пиков, без Близнецов и без большого кольца (а они не могли доставить в Арлингтон ничего из перечисленного) чем было бы это Убежище?

Группа вернулась на «Мемфис» в канун Нового года. Сбежала от творческой деятельности на поверхности. К тому времени уже всем хотелось или покинуть палатку, или, наоборот, перестать спать в шаттле. Так что они вернулись и устроили очередную вечеринку. Существовали определенные сомнения в уместности этих празднований после гибели Курта. Но Хатч уверила их, что Курт предпочел бы, чтобы они продолжали жить и развлекаться, — и не солгала. Более того, это веселье сближало и сплачивало; оно было своего рода способом отгородиться от странных особенностей окружающей их среды. Поэтому они выпили первый стакан за погибшего капитана, второй — за других погибших товарищей и с головой ушли во взаимное общение.