Падшие в небеса. 1997 - Ярослав Питерский

Маленький резко остановился, он обернулся и, посмотрев назад, тяжело вздохнул. Слегка расслабив галстук, Андрон Кузьмич со всей силы удар зонтиком по асфальту.

«Черт! Я думаю о всякой ерунде! Это уже старческая паранойя! Она засела в мозг и ее уже не вытравишь! С каждым днем этот бред о приближающейся смерти меня будет грызть, точить, поедать! Нет, это все не то! Виктория, я не имею права допустить, что бы она была несчастлива! Вика! Девочка Ей, ей нужна моя мудрость моя помощь!» – Маленький вновь решительно зашагал по улице.

Он знал, что найдет этого человека. Он знал, что это человек, будет ждать его там, на этой лавке, в глубине дальней аллеи парка. Он знал, что они обязательно сегодня увидятся.

Он чувствовал это!

И он не ошибся!

Одинокого старика он заметил издалека. Казалось, что он, сидя на лавочке, молится, или медитирует. Руки сложены на коленях ладонями вверх, подбородок как-то нелепо задран, глаза закрыты. Маленький решительно подошел и сел рядом. Но человек даже не вздрогнул, от неожиданного вторжения в его одиночество.

«Нас ним разделяет целая пропасть. Но этот человек словно часть моей жизни и мой крест. Он все время рядом. Как я его воспринимаю? Как нечто необходимое. Интересно, что значит по-немецки – Клюфт?» – с грустной усмешкой подумал Маленький.

Они сидели и молчали несколько минут. Первым тишину нарушил Андрон Кузьмич, он, не глядя на соседа по лавке, тихо спросил:

– Ты меня ждал?

– Да…

– Странно. Когда в последний раз мы расстались, у меня сложилось впечатление, что ты меня больше не хочешь видеть.

– Обстоятельства изменились.

Маленький хмыкнул и тяжело вздохнув, спросил:

– Где твой внук? С ним, что-то случилось?

Клюфт тяжело вздохнул и, закрыв лицо ладонями, тихо произнес:

– Он арестован.

– Почему? За что?

– Его подозревают в убийстве.

Маленький присвистнул. Он взглянул, на поникшего Павла Сергеевича и удивленно спросил:

– И кого же он убил?

– Не смей! Не говори так! – вскрикнул Клюфт.

Он поднял голову и зло посмотрел на Маленького. Тот почувствовал себя виноватым и непроизвольно поежился. Павел Сергеевич покачал головой и грустно добавил:

– Мой внук никого не убивал! Я повторяю, никого,… его обвиняют в убийстве.

– Хорошо. Извини, – виновато пробубнил Андрон Кузьмич. – Так кто убит и почему обвиняют твоего внука?

– Я не знаю,… почему и зачем его обвиняют. Зачем кому-то это было надо. Убита его подруга. Они хотели пожениться. И вот…

– Хм, странно,… как это произошло? – Маленький смотрел, куда-то вдаль аллеи.

– Ее нашли зарезанной у нас в квартире, а рядом спал мой внук. Он был пьян. Милиционеры посчитали, что это сделал он. Сейчас он в тюрьме. Вот все что я знаю.

Маленький помрачнел, он тяжело вздохнул и, покосившись на Клюфта, осторожно спросил:

– А почему ты считаешь, что это сделал не твой внук?

– Не смей! Я тебе еще раз говорю! Не смей! – вновь вскрикнул Павел Сергеевич. – Мой внук этого не делал. Он не мог это сделать. Он слишком дорожил этой женщиной!

– Ты не кипятись. Я тебя спрашиваю вовсе… не из-за того, чтобы сделать тебе больно, а потому что хочу понять, как это произошло и какие мотивы могли бы быть.

– Не было никаких мотивов! – зло огрызнулся Павел Сергеевич.

– Слушай, ты зачем меня тут ждешь? На мне злость срывать? Или что? – обиделся Маленький.

– Нет, я думал, думал,… ты поможешь, ведь ты из них из этих, ты наверняка знаешь туда вход и начальников их. Я думал, ты поможешь,… но видно ошибся. Извини, – Клюфт попытался встать с лавки и уйти, но Маленький удержал его.

Он как-то грубо схватил Павла Сергеевича за руку и заставил сесть на место:

– Сядь! Что рвешься?! Сядь и не психуй! Тут, психовать нельзя! Тут нужна холодная голова! Что есть на него у следователя?

– Я не знаю…

– Так, ладно. Где ты был в тот день, в тот час?

– Я, я уезжал… по делам. Я был за городом. В одной деревни, – Клюфт опустил глаза.

– Так, алиби у тебя есть. А у него нет ничего,… что бы его не подозревали. Пьяный без чувств. Она убита. Нож,… они нашли нож, которым ее убили?

– Я ничего не знаю. Мне ничего не говорят, – грустно ответил Клюфт.

– Так, уже хорошо. Есть возможность подумать, что ты должен сказать на допросе.

– А что я должен сказать?

– Ну, пока не знаю,… – тяжело вздохнул Маленький. – Это надо обсудить.

Клюфт ударил кулаком по лавке, он замотал головой, словно медведь и зло прохрипел:

– Ну, почему так? Почему все так в этой стране? Почему? Что на этот раз? Неужели опять, все будет как со мной?! Нет,… сейчас не те времена я верю, на суде все раскроется, его оправдают!

Маленький тяжело вздохнул и, махнув рукой, устало сказал:

– Ты что, веришь в справедливость? В справедливость этого суда?

– А ты?!!! – вскипел Клюфт – Ты-то,… что не веришь? Ты что мне сам-то говорил?! А?!!! Ты же верил, что ваш суд был справедливым и мудрым?! Ты-то, сам,… что не веришь?! Назад сдал?!

Маленький ухмыльнулся:

– Это не тот суд. Того суда уже нет.

– Ах, вот как? А тогда,… тогда вы тоже, обоймой невинных оправляли в Гулаг и считали, что они враги!

– Тогда… было тогда. А сейчас совсем другое.

– Ой, скажите, пожалуйста! Другое! Нет! Это тогда правды было не найти, а сейчас демократия и рот никто никому не закрывает. И адвоката можно нанять, и доказать невиновность, сейчас есть возможность!

– Дурак ты Клюфт! Тебе девятый десяток, а ума нет. Раньше все за идею делали, а сейчас за деньги. Раньше идея была… святая между прочим,… а сейчас все покупается! Все продается! Дадут денег и закроют твоего внука на пятнадцать лет, вот и все!

– Как это закроют?! Кому это нужно?! Вот тебе тогда было нужно меня закрыть! За идею говоришь? Значит, ты меня тогда в тридцать седьмом… за идею в морду давал и в лагерь отправил? Или…

– Не надо Клюфт,… не надо. Опять мы скатываемся в личное… Нам это сейчас не нужно. Разругаемся и, толку не будет. Мы лучше потом с тобой, как ни будь поспорим! Ты вот, на суд надеешься, дурак. До суда доводить не как нельзя. Приговор будет и, тогда,… хрен ты его сковырнешь. Никакие апелляции не помогут. Это ты мне поверь. Сидеть придется. До суда доводить нельзя, дело надо ломать на следствии. Вот так, ты уже мне поверь.

– Да уж,… как тебе не проверить?! Сколько-дел-то за свою жизнь ты сшил?! Сколько, таких как я, мой внук,… невинных на Колыму отправил? А?! – но тут Клюфт осекся, он увидел, что Андрон Кузьмич стал совсем мрачным и еще пара обидных слов о прошлом, и он уйдет.