📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДрамаПосмертные записки Пиквикского клуба - Чарльз Диккенс

Посмертные записки Пиквикского клуба - Чарльз Диккенс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 86 87 88 89 90 91 92 93 94 ... 264
Перейти на страницу:

– Ну, значит, не хочет, – отрезал мистер Гранди.

Категорический отказ мистера Гранди доставить удовольствие собравшимся вызвал новую паузу.

– Неужели никто нас не расшевелит? – уныло спросил председатель.

– Почему вы сами не расшевелите нас, председатель? – заметил сидевший в конце стола молодой человек с бакенбардами, косоглазый и с открытым воротом рубашки (грязным).

– Правильно! – крикнул джентльмен-курильщик с мозаичными украшениями.

– Потому что я знаю только одну песню, и я ее уже спел, а петь одно и то же дважды в один вечер – прекрасный повод уплатить штраф.

На это нечего было возразить, и снова воцарилось молчание.

– Я побывал сегодня вечером, джентльмены, – начал мистер Пиквик, надеясь затронуть тему, в обсуждении которой могут участвовать все присутствующие, – я побывал сегодня вечером в одном месте, которое вам всем, несомненно, прекрасно знакомо, но где я не бывал уже несколько лет и знаю о нем очень мало; я говорю о Грейз-Инне, джентльмены. Эти старинные Инны любопытные закоулки в таком огромном городе, как Лондон.

– Клянусь Юпитером, – прошептал председатель, обращаясь через стол к мистеру Пиквику, – вы затронули тему, на которую один из нас во всяком случае готов говорить без конца. Вы развяжете язык старому Джеку Бемберу. Никто не слыхал, чтобы он говорил о чем-либо другом, он сам жил там в полном одиночестве, пока у него не помутился рассудок.

Субъект, о котором говорил Лаутен, был маленький желтый сутулый человек, которого мистер Пиквик сначала не заметил, потому что тот имел привычку сидеть сгорбившись, когда, молчал. Но вот старик поднял сморщенное лицо и устремил на него серые глаза, проницательные и испытующие, и мистер Пиквик удивился, как могло такое незаурядное лицо ускользнуть хотя бы на секунду от его внимания. Напряженная мрачная улыбка не сходила с этого лица; человек сидел, опираясь подбородком на длинную костлявую руку с необычайно длинными ногтями; а когда он склонил голову набок и зорко посмотрел из-под косматых седых бровей, в его хитрой физиономии можно было уловить какое-то странное, дикое лукавство, которое производило отталкивающее впечатление.

Этот человек теперь встрепенулся и разразился неудержимым потоком слов. Но так как эта глава затянулась и так как старик был замечательной личностью, то будет более почтительно по отношению к нему и более удобно для нас предоставить ему говорить самому за себя в новой главе.

ГЛАВА XXI, в которой старик обращается и излюбленной теме и рассказывает повесть о странном клиенте

– Так! – сказал старик, кратким описанием манер и внешности которого заканчивается предыдущая глава. – Кто говорит об Иннах?

– Я, сэр, – ответил мистер Пиквик. – Я упомянул о том, как своеобразны эти старые дома.

– Вы! – презрительно воскликнул старик. – Что знаете вы о том времени, когда молодые люди запирались в этих уединенных комнатах и читали, читали, час за часом и ночь за ночью, пока рассудок их не мутился от полуночных занятий, пока духовные силы не истощались, пока утренний свет не отказывал им в бодрости и здоровье, и они погибали, неразумно посвятив молодую энергию своим сухим старым книгам? Обратимся к более позднему времени и к совсем иной эпохе. Что знаете вы о медленном умирании от чахотки или о быстром угасании от нервного расстройства – об этих потрясающих результатах «жизни» и разгула, которые выпадают на долю обитателям этих самых комнат? Как вы думаете, сколько людей, тщетно моливших о милосердии, уходило с разбитым сердцем из адвокатских контор, чтобы найти успокоение в Темзе или пристанище в тюрьме? О, это не простые дома! Нет доски в этих старых, обшитых панелями стенах, которая, будь она наделена даром речи и памятью, не могла бы рассказать своей ужасной повести! Романтика жизни, сэр, романтика жизни! Быть может, теперь они и производят впечатление заурядных домов, но я вам говорю, что это странные старые дома, и я бы предпочел прослушать много легенд с устрашающими названиями, чем подлинную историю одной из этих квартир.

Было нечто столь странное в неожиданной вспышке старика и в теме, вызвавшей эту вспышку, что у мистера Пиквика не нашлось готового ответа, а старик, подавив волнение и вновь обретя хитрую усмешку, которая исчезла было во время его возбужденной речи, сказал:

– Посмотрите на них с другой точки зрения, более обыденной, и отнюдь не романтической. Какие это удивительные места, где люди подвергаются медленным пыткам! Подумайте о бедняке, растратившем все, что у него было, дошедшем до нищеты, обобравшем друзей, чтобы заняться профессией, которая не даст ему куска хлеба. Ожидание... надежда... разочарование... страх... горе... бедность... разбитые надежды и конец карьеры... быть может, самоубийство или нищета и пьянство. Разве я говорю неправду?

И старик потер руки в усмехнулся, словно радуясь, что ему удалось по-своему осветить излюбленную тему.

Мистер Пиквик с большим любопытством разглядывал старика, а остальные улыбались и помалкивали.

– Толкуют о немецких университетах, – продолжал маленький старик. – Вздор! У нас здесь романтики достаточно, даже на полмили незачем отходить, только об этом никогда не думают.

– Об этой романтике я действительно никогда еще не думал, – смеясь, сказал мистер Пиквик.

– Конечно, не думали, – отозвался маленький старик. – Как говорил мне один мой друг: «В сущности, что особенного в этих помещениях?» – «Странные старые дома», – отвечал я. «Нисколько», – говорил он. «Уединенные», продолжал я. «Ничуть не бывало», – говорил он. Как-то утром он умер от апоплексического удара, когда собирался открыть свою выходную дверь. Он упал головой на свой собственный ящик для писем и так пролежал полтора года. Все думали, что он уехал из города.

– А как же его в конце концов нашли? – полюбопытствовал мистер Пиквик.

– Старейшины[76]решили взломать дверь, потому что он два года не платил за квартиру. Так и сделали. Взломали замок, и покрытый пылью скелет в синем фраке, черных коротких штанах и шелковых чулках упад в объятия швейцара, который открыл дверь. Странно! Пожалуй, довольно странно, а?

Старичок еще ниже склонил голову к плечу и с невыразимым удовольствием потер руки.

– Я знаю другой случай, – сказал старичок, когда хихиканье его постепенно стихло. – Это произошло в Клиффордс-Инне. Жилец верхнего этажа человек дурной репутации – заперся в стенном шкафу в своей спальне и принял мышьяку. Управляющий подумал, что он сбежал, отпер его дверь и вывесил объявление. Явился другой человек, нанял квартиру, меблировал ее и переехал туда. Почему-то он не мог спать – ему было тревожно и неуютно. «Странно, – сказал он. – Устрою спальню в другой комнате, а здесь будет моя гостиная». Он произвел эту перемену в очень хорошо спал ночью, но вдруг обнаружил, что почему-то не может читать по вечерам: он начал нервничать, беспокоиться, все время снимал нагар со свечей и осматривался по сторонам. «Ничего не понимаю», – сказал он, когда вернулся как-то вечером из театра и пил холодный грог, прислонившись спиной к стене, чтобы не могло ему почудиться, будто кто-то стоит у него за спиной. «Ничего не понимаю», – сказал он, и как раз в эту секунду его взгляд упал на маленький стенной шкаф, который всегда был заперт, и дрожь пробежала по всему его телу с головы до пят. «Это странное чувство я испытывал раньше, – сказал он, – я невольно думаю о том, что с этим шкафом связано что-то неладное». Он сделал над собой усилие, собрался с духом, сбил замок двумя ударами кочерги, открыл дверцу и... да, сомнений быть не могло: в углу, выпрямившись во весь рост, стоял прежний жилец, крепко сжимая в руке маленькую бутылочку, а лицо его... ну, ладно!..

1 ... 86 87 88 89 90 91 92 93 94 ... 264
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?