Выбор оружия. Последнее слово техники - Иэн Бэнкс

– Правда, господин Закалве. Я только что получил военное донесение от гегемонархии Бальзейт, что на Мурссее. Они хотят забрать вас и господина Бейчи до того, как мы состыкуемся со станцией. Поскольку они угрожают атаковать нас в случае невыполнения их требований, я намерен подчиниться. Формально я делаю это против своей воли, но, откровенно говоря, без вас мы вздохнем спокойно. Могу добавить, что корабль, на который вас собираются пересадить, построен не менее двухсот лет назад и считается непригодным для космических путешествий. Если он все же доберется до назначенного места встречи через пару часов, вас ждет незабываемый спуск сквозь атмосферу Мурссея. Господин Бейчи, я думаю, что если поговорить с бальзейтцами, то они позволят вам лететь до Мурссейской станции. Что бы вы ни решили, вам я желаю безопасного путешествия.

Бейчи откинулся к спинке стула.

– Бальзейт, – проговорил он, задумчиво кивая. – Интересно, зачем мы им понадобились?

– Им понадобился ты, Цолдрин, – сказал он, скидывая ноги с койки, и неуверенно посмотрел на Бейчи. – Они заодно с хорошими ребятами? Сейчас идет столько мелких войн…

– Теоретически – да. Думаю, они считают, что у планет и машин могут быть души.

– Да, мне так и казалось, – сказал он, медленно поднимаясь на ноги, потом размял руки и подвигал плечами. – Если Мурссейская станция является нейтральной территорией, лучше бы тебе лететь туда. Но, по-моему, этой бальзейтской шайке нужен ты, а не я.

Он потер затылок, пытаясь вспомнить, что творится на Мурссее. Полномасштабная война вполне могла начаться именно на этой планете. Там уже началось вооруженное противостояние – между Консолидаторами и Гуманистами: у обоих имелись сравнительно архаичные армии. Бальзейтцы приняли сторону Консолидаторов, хотя верховное командование принадлежало каким-то жрецам. Непонятно было, зачем им Бейчи; правда, он смутно помнил, что эти жрецы исповедовали культ героев. Но все могло обстоять иначе: узнав, что Бейчи находится в пределах досягаемости, они надумали захватить его и потом потребовать выкуп.

Шесть часов спустя они поравнялись с древним бальзейтским кораблем.

– Им нужен я? – спросил он.

У тамбура стояли он сам, Бейчи, капитан «Осом Эмананиша» – и четверо в скафандрах и с оружием. На этих четверых были шлемы с опущенными забралами, за которыми виднелись бледно-коричневатые лица и лбы с синим кружком. Ему показалось, что кружки мерцают. Для чего они служили? Может, эти люди исповедовали религию, которая великодушно предписывала облегчать работу снайперам?

– Да, господин Закалве, – сказал капитан, невысокий круглый человечек с гладко выбритой головой, потом улыбнулся: – Им нужны вы, а не господин Бейчи.

Он посмотрел на вооруженных людей.

– Что у них на уме? – спросил он у Бейчи.

– Понятия не имею, – ответил тот.

Он развел руки в стороны, обращаясь к людям в скафандрах:

– Зачем вам нужен я?

– Пожалуйста, пройдемте с нами, – сказал один из четверых с сильным акцентом. Голос его вырывался из динамика скафандра.

– «Пожалуйста»? – повторил он. – То есть у меня есть выбор?

Человек в скафандре явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он стал что-то говорить, но динамики при этом молчали. Потом они ожили:

– Господин Закалве, вам очень важно ходить с нами. Вы должен. Очень важно.

Он покачал головой.

– Я должен, – повторил он, как бы обращаясь к самому себе, потом повернулся к капитану. – Капитан, не могли бы вы вернуть мне мою сережку?

– Нет, – сказал капитан с блаженной улыбкой. – А теперь покиньте мой корабль.

Аппарат оказался тесным и допотопным. Теплый воздух был насыщен электричеством. Ему дали старый скафандр, затем посадили его в кресло и пристегнули. Скафандр потребовали надеть внутри корабля: плохой знак. Солдаты, забравшие его с клипера, сели позади него. Экипаж из трех человек – тоже в скафандрах – казался подозрительно деятельным. У Закалве возникло тревожное предчувствие, что ручное управление предусмотрено не только на всякий пожарный случай.

Аппарат эффектно вошел в атмосферу – с нарастающим воем, крутясь и поскрипывая, окруженный облаком ярко светящегося газа. Ему стало не по себе, когда он понял, что видит все это не на экране, а через иллюминаторы, стеклянные или хрустальные. Воздух стал еще теплее. Мигающие огни, торопливый обмен фразами между членами экипажа, их торопливые движения и все более возбужденные голоса не добавляли уверенности. Потом сияние исчезло, а небеса из фиолетовых стали голубыми. Но болтанка возобновилась.

Они вонзились в ночной мрак и нырнули в тучу. В темноте мигающие огни на пульте управления выглядели совсем тревожно. На земле бушевала гроза. Они сели на некое подобие посадочной полосы. Четыре солдата, забиравшие его с «Осом Эмананиша», испустили возгласы облегчения, когда шасси (обычные колеса, как он решил) коснулось земли. Аппарат мучительно долго грохотал по полосе, сделал два резких поворота.

Когда аппарат наконец остановился, все три члена экипажа обмякли и, безвольно свесив руки, погрузились в молчание, глядя в исхлестанную дождем ночь.

Он отстегнул ремень безопасности и снял шлем. Солдаты открыли внутренний шлюз.

Когда открылись наружные двери, он увидел дождь, огни, грузовики, танки, несколько невысоких зданий вдалеке и сотни две людей, частью в военной форме, частью в длинных плащах, блестевших от капель; одни кое-как держали зонты над другими, и, похоже, у всех на лбу имелись круглые отметины. Человек десять – все пожилые, все в плащах, седоволосые, с каплями дождя на лицах – подошли к нижним ступенькам трапа.

– Прошу вас, – сказал один из солдат, показывая рукой, что надо спускаться. Седоволосые в плащах выстроились полукругом.

Он вышел из аппарата и остановился на маленькой площадке в верхней части трапа. Дождь хлестал в левую щеку.

Снизу донесся громкий крик. Старики у трапа склонили головы и опустились на одно колено, прямо в лужи, на темной, продуваемой ветром посадочной полосе. Взрыв ярко-синего света разорвал тьму за приземистыми зданиями и на мгновение осветил далекие холмы и горы. Собравшиеся люди начали что-то скандировать. Через несколько мгновений ему удалось разобрать, что они кричат: «За-кал-ве! За-кал-ве!»

«Ого-го», – сказал он себе.

Над холмами разнесся гром.

– Да… не могли бы вы повторить еще раз?

– Мессия…

– Я бы очень просил не называть меня так.

– Ах, ах, государь Закалве… но тогда как же?

– Ну, скажем, – он развел руками, – просто «сударь».

– Государь Закалве, вы предвозвещенный! Предреченный!

Великий жрец, сидевший напротив него в железнодорожном вагоне, сцепил пальцы.

– «Предреченный»?