Петербургские ювелиры XIX – начала XX в. Династии знаменитых мастеров императорской России - Лилия Кузнецова

Золотую утварь по утверждённым рисункам устраивали поставщики высочайшего двора Никольс и Плинке. Ими сделано тринадцать вещей: потир, дискос, звездица; к ним две тарелочки, лжица, копие и ковшик; напрестольный крест с эмалью, Евангелие большое, кадило и венцы для браков. Весу во всех этих вещах 2 пуда 1 фунт и 63 золотника, а за работу их, из казённого золота, уплачено 17 519 рублей.

От них же, Никольса и Плинке, принято изготовленных из казённого серебра двадцать шесть вещей, именно: семь семисветильников, один большой над (запрестольным) горним местом в большом алтаре, другие шесть по сторонам всех трёх престолов, в большом и малом алтарях; два огромных подсвечника пред местными иконами Спасителя и Божией матери в главном иконостасе; шесть паникадил пред прочими местными иконами в том же иконостасе; три рамы для образов над жертвенниками во всех трёх алтарях; три дарохранительницы для трёх престолов; одна большая чаша для освящения воды, один сосуд для вина; три блюда. Вес всех поименованных вещей 56 пудов 39 фунтов и 5 золотников, а стоимость работы 101 978 рублей 16 копеек серебром».[608]

«Кроме большой дарохранительницы, фирма Никольс и Плинке обязалась изготовить „две малых дарохранительницы для приделов, чаши для освящения воды, сосуд для вина и три блюда“ из серебра, а из золота „сосуд, дискос, звезду, два ковша, две тарелочки или блюдца, лжицу, копие, большое Евангелие (имеется в виду оклад – В.Ш.), напрестольный крест, кадило и пару венцов для таинства брака“. Модель каждого предмета предварительно представлялась на утверждение Монферрану, чтобы в случае необходимости внести в неё поправки.

При советской власти уникальная церковная утварь, в целом ряде случаев исполненная по рисункам Монферрана, была экспроприирована и, вероятнее всего, превращена в плавильных печах в куски металла».[609]

В Копенгагене 16 сентября 1864 года состоялась долгожданная помолвка старшего сына императора Александра II, цесаревича Николая Александровича, со второй дочерью датского короля Христиана IX, тем более желанная, поскольку старшая Александра уже полтора года пребывала в династическом браке с герцогом Альбертом-Эдуардом Уэльским, наследником английской короны. Счастливый жених, выбрав в честь обожаемой матери-императрицы первое из многочисленных имён юной датской принцессы Марии-Софии-Фредерики-Дагмар, предпочёл ещё до перехода невесты в православие называть свою милую суженую Минни. Августейшие родители договорились, что бракосочетание влюблённой четы пройдёт летом следующего года.

Ювелиры срочно делали драгоценности для будущей цесаревны. Однако надо было позаботиться об обустройстве семейного гнёздышка, причём обязательно успеть выполнить необходимые и достойные резиденции престолонаследника серебряные банкетный и туалетный сервизы, да ещё и вояжный, рассчитанный на пользование во время грядущих путешествий великокняжеской четы.

В банкетном сервизе сразу решили отказаться от привычных серебряных тарелок, массивных суповых мисок-«теринов» с их тяжёлыми поддонами, всевозможных блюд-«кроншалов» с высокими крышками, различных соусников, так как гораздо гигиеничнее и рациональнее было сделать те же предметы из красивого фарфора. Однако более нарядными и изысканными должны были выглядеть размещавшиеся по центру парадного стола декоративные плато, многоярусные конфектуры под сладости и фрукты, «холодильники» для охлаждения вина в бутылках, не говоря о необходимых для освещения канделябрах.

Разработку эскизов для всех трёх сервизов поручили профессору И.И. Реймерсу. Тот, гордый оказанным доверием, сразу написал программу, по которой многочисленные аллегорические композиции воспевали радости семейной жизни на лоне природы. На украшающем середину обеденного стола центральном «плато» неправильной формы расположились четыре фигурки пухлотелых путти с атрибутами охоты, рыбной ловли, пастушества и земледелия, пятый малыш шаловливо поглядывал с высоты на своих «коллег». Самый большой канделябр украшали всевозможные животные, птицы и цветы. Пары божеств, символизировавшие времена года, поддерживали короны подсвечников на четырёх меньших светильниках.

Чаши для фруктов покоились на скульптурном изображении человеческой фигуры, восседавшей то на лебеде, то на дельфине, то на черепахе, то на раке. Такой подбор существ был отнюдь не случаен. Дельфин выражал пожелание супругам как можно быстрее обзавестись наследником-«дофином». Лебедь напоминал о супружеской верности, поскольку, согласно поверьям, гордая птица не представляла себе жизни без своей «половинки». К тому же на Руси новобрачных любили ласково называть «лебедем» и «лебёдушкой». Ползущая черепаха обеспечивала супружеское счастье. Посвящённая самой богине Венере и считающаяся символом непорочности и чистоты, черепаха служила эмблемой хранительницы жилища. Она не только напоминала, что «в гостях хорошо, а дома лучше», но и заодно указывала членам семьи, как достичь в жизни успеха, поскольку самое медлительное существо мало-помалу, нога за ногу, но благодаря упорству всё-таки всползёт на самую вершину. Рак обычно выступал символом благоразумия, мудрости и рассудка, однако если он изображался ползущим, то под этой эмблемой скрывался призыв: думая о будущем, всегда помни о прошлом.

Не забыл уважаемый профессор и о двух солонках, трогательно «представляющих птичье гнездо с птичкою».

Часть уже готовых моделей, сделанных в размер будущих предметов и одобренных Придворной конторой, уже 4 ноября 1864 года рассматривали конкурсанты. Пока Реймерс продолжал работу над оставшимися эскизами, чтобы успеть, как обещал, всё завершить к 1 июня 1865 года, развернулась борьба, кто же из лучших петербургских мастеров воплотит в благородном металле задумки профессора.

Соперничали содержатель Английского магазина Роберт Кохун, владелец фабрики серебряных изделий Валентин Сазиков и хозяин фабрики артистической бронзы Феликс Шопен. Последний рассчитывал истратить на изготовление заказанных предметов 1026 фунтов серебра, причём каждый фунт стоил бы 25 рублей, а непосредственно за работу Феликс Шопен запросил, казалось бы, меньше остальных соискателей – всего лишь 17 660 рублей, однако затраты на угар обошлись бы в дополнительные 2565 рублей. Валентин Сазиков думал обойтись 840 фунтами драгоценного металла, оценив каждые 409 г уже в 26 рублей 40 копеек, зато за «фасон» запросил 21 750 рублей. Роберт Кохун обещал всего лишь через год представить готовый банкетный сервиз, на исполнение коего хватит 800 фунтов серебра стоимостью 20 тысяч рублей, да ещё 18 тысяч достаточно заплатить за работу.

Победил Английский магазин. Его работники торопились как можно скорее выполнить столь почётный сверхсрочный заказ.[610] Работа кипела вовсю, как вдруг пришло неожиданное известие: 12 апреля 1865 года в Ницце скончался двадцатидвухлетний цесаревич Николай Александрович. Перед тем, как испустить последний вздох, «Никса», как гласит предание, успел соединить руки стоявших у его смертного одра заплаканной Дагмар и любимого младшего брата Александра.