Зеркальщик. Счастье из осколков - Наталья Алексеевна Мусникова

Девушка подняла на жениха заплаканные глаза, прошелестела чуть слышно:

- Обещаю…

- Вот и умница, - Всеволод Алёнович улыбнулся, у него словно гора с плеч свалилась, даже переезд стал казаться не столь опасным предприятием. Право слово, неужели он, опытный Зеркальщик, в самом расцвете сил, не сможет противостоять одной старой ведьме и почти не вылезающему из кресла старику?! Были в его жизни враги и похуже, тот мальчишка половой из трактира, например.

- Ну что, идём к Никите? – Всеволод ласково погладил невесту по холодной влажной от слёз щёчке. – Не плачь, душа моя, всё будет хорошо.

Варвара Алексеевна невольно вспомнила свой разговор с умирающим от гнилой горячки кучером Прохором. Тот тоже успокаивал барышню, заверяя, что всё, мол, будет хорошо, а когда Варенька усомнилась и спросила: «А если нет?», Прохор странно усмехнулся, пожал широкими, не про каждую дверь, плечами и пробормотал: «Тогда всё будет очень плохо». Больше девушка с кучером не говорила, у несчастного начался сильный жар, он впал в беспамятство, а к утру преставился.

«Господи Боже мой, Матерь Пресвятая Богородица, - лихорадочно зашептала девушка, - помоги, защити, сбереги Севу от напасти лютой, от врагов коварных!»

- Варенька, я надеюсь, Вы не отходную по мне читаете? – усмехнулся Всеволод, переходя с доверительного тона на насмешливо-саркастический. – Смею вас уверить, сдаваться без боя я не собираюсь, так что не спешите перекрашивать венчальное платье в траурные цвета, оно ещё может Вам пригодиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Вы невыносимы! – вспылила Варвара Алексеевна, также переходя на великосветское обращение.

- Никита утверждает, что вынести можно всех и всегда, просто кого-то по частям, - Всеволод поцеловал девушку в кончик носа, - а уж кому и разбираться в выносе тел, как не Некроманту.

И пусть шутка, может быть, была и не верхом остроумия, но Варенька прыснула, а потом звонко расхохоталась. Тётка Катерина всегда утверждала, что лучший способ справиться с бедой – это посмеяться над ней. Она, мол, обидится и уйдёт. Вот и пришла пора проверить в деле тётушкино утверждение, вдруг и правда, получится?

Госпожа удача, не иначе, как услышав звонкий смех, решила повернуться к Зеркальщику и его невесте лицом. Никита Васильевич оказался дома, во время рассказа Всеволода от ехидных замечаний воздержался и даже беспрекословно снял у дознавателя с руки сдерживающий магию браслет.

- Спасибо, друг, - Зеркальщик потёр запястье, чувствуя, как мир заиграл радужными бликами, точно струя воды, пронизанная лучами солнца.

- На здоровьичко, - усмехнулся Никита, - рад бы помочь ещё, да пока в толк не возьму, что можно сделать.

- За невестой моей присмотри, она у меня барышня отважная, может и против ведьмы без всякой магии отправиться, - Всеволод подмигнул возмущённо вспыхнувшей Варваре Алексеевне. – Ладно, друг, пора мне собираться. Не хочу, чтобы к купцу Омутову меня словно татя лесного под стражей приволокли.

- Удачи, друг, - Никита Васильевич вскинул ладонь, меж пальцев заклубилась зеленоватая тьма. – Коли помощь потребуется, только позови.

Вещи Всеволод собрал быстро: одну перемену белья сложил, кинжалец запрятал зачарованный от всякой нечисти, да ещё зеркальце, от маменьки оставшееся, с собой прихватил. Посидел немного, окидывая взглядом свою холостяцкую берлогу, в коей до появления Вареньки практически не появлялся, задумчиво прикидывая, что стоит переделать к свадьбе, дабы не зазорно было молодую жену привести. Затем опять достал часы, откинул крышку и разочарованно вздохнул: времени оставалось только-только до дома Омутовых добраться. Варвару Алексеевну Зеркальщик благоразумно оставил у Никиты, пусть они совместно обдумывают планы его спасения, всё лучше, чем смотреть в любимые глаза, без слов умоляющие взять её с собой. Всеволод Алёнович вздохнул, подхватил саквояж с вещами, коий выдавали всем питомцам воспитательного дома, выходящим во взрослую жизнь, и решительно направился к Омутовым.

Подходя к дому, Зеркальщик заприметил на крыльце кутающуюся в шубу Анфису, зорким взглядом озирающую окрестности. Брови женщины были сведены, бледные губы искусаны, на щеках горел неестественный лихорадочный румянец. При виде Всеволода тёмные глаза Анфисы вспыхнули торжеством, лицо исказила гримаса, кою даже самый завзятый жизнелюб не смог бы назвать приветливой улыбкой.

- Всеволод, мальчик мой, - голос женщины дрожал от едва сдерживаемого ликования, - как же я рада тебя видеть! Мы с отцом так долго тебя оплакивали, думали, ты погиб! Мишенька чуть ума не решился, когда узнал о твоей смерти!

Всеволод Алёнович пристально посмотрел Анфисе в глаза:

 - Вам напомнить, по чьему приказу меня убить хотели? Или не стоит ворошить пепел прошлого?

По губам женщины зазмеилась холодная усмешка:

- Будь у тебя помимо подозрений доказательства, мы бы здесь с тобой не разговаривали. Так что, наследничек, рот закрой и иди в дом… Или мне Мишеньку позвать, чтобы он приказал тебе войти? Так я мигом.

Всеволод от всей души проклял дурацкий закон, сдерживающий его почище всех ограничивающих амулетов и клятв вместе взятых. Эх, что же эти заговорщики, лишившие жизни государя, раньше прибить его не сподобились! А теперь выполняй любой каприз «любимых» р-р-родственничков и перечить им не смей, потому как воля отца  закон, почище слова божьего!

- Иди в дом, Всеволод, - повторила Анфиса, опять кутаясь в шубу.

«А если уйти? – Всеволод Алёнович окинул быстрым взглядом пустой двор, на коий даже птицы с деревьев опуститься не решались. – До ворот недалече, я успею выскочить раньше, чем они шум поднимут… Нет, это не выход. Потом всю жизнь скрываться придётся, а если найдут, сразу убьют, как бешеного волка. С Зеркальщиками не церемонятся. Значит, будем искать доказательства их чёрных дел. Тех, кто тёмную магию практикует, арестовывают без разбора чинов и наград».

Всеволод Алёнович улыбнулся, насмешливо склонил голову:

- Как пожелаете, Анфиса Васильевна.

«А из этого щенка взрослый волчище вырос, - опять отметила Анфиса, - ну да ладно, не таким хребет ломали. Лишь бы в дом по доброй воле зашёл, а уж там он от меня никуда не денется».

Зеркальщик легко поднялся по ступеням, тяжёлая входная дверь моментально распахнулась, маня теплом и уютом большого просторного холла.

- Только после Вас, - Всеволод с усмешкой приглашающе взмахнул рукой, пропуская Анфису вперёд.

- Благостно, что даже тебя выучили хорошим манерам, - фыркнула Анфиса Васильевна, с воистину королевским величием входя в дом. – Надо было тебя раньше пороть как следует да на горох ставить, глядишь, не пришлось бы из дома отсылать.

- Полагаю, вам и без меня было кого истязать, - холодно заметил Зеркальщик.

- Да уж,