📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаВосточный рубеж. ОКДВА против японской армии - Евгений Горбунов

Восточный рубеж. ОКДВА против японской армии - Евгений Горбунов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 86 87 88 89 90 91 92 93 94 ... 139
Перейти на страницу:

Такая помощь и поддержка китайского партизанского движения началась сразу же после оккупации Маньчжурии войсками Квантунской армии и продолжалась все 1930-е годы. Высшее командование ОКДВА при встречах с китайскими командирами стремилось координировать боевую деятельность партизанских отрядов, давая указания не только о методах повседневной боевой деятельности, но и о развёртывании массового партизанского движения на территории Маньчжурии в случае начала войны между Японией и Советским Союзом. В случае войны советское командование рассматривало китайских партизан как диверсантов и разведчиков, действующих в тылу противника. Конечно, такое руководство, помощь, материальная и моральная поддержка могли рассматриваться как вмешательство во внутренние дела другого государства. Но в те годы, когда для усиления оборонной мощи дальневосточных рубежей хороши были любые средства, об этом не думали ни в Хабаровске, ни в Москве. Япония формально не могла предъявить претензий Советскому Союзу — партизанского движения на японских островах не было. А с мнением непризнанного „независимого“ государства можно было и не считаться.

Решение об активизации партизанского движения в Маньчжурии было принято в Москве на высшем уровне в апреле 1939-го. Разведка предупреждала о возможности серьёзных провокаций на советско-маньчжурской и монголо-маньчжурской границах. На Дальнем Востоке запахло порохом, и НКО совместно с НКВД решили использовать руководителей маньчжурских партизан, перешедших границу и интернированных на территории Советского Союза. 16 апреля начальники управлений НКВД Хабаровского, Приморского краёв и Читинской области, а также начальники погранвойск Хабаровского, Приморского и Читинского округов получили шифротелеграмму № 7770 из Москвы. В шифровке указывалось: „В целях более полного использования китайского партизанского движения в Маньчжурии и его дальнейшего организационного укрепления Военным Советам 1-й и 2-й ОКА разрешается в случаях обращения руководства китайских партизанских отрядов оказывать партизанам помощь оружием, боеприпасами, продовольствием и медикаментами иностранного происхождения или в обезличенном виде, а также руководить их работой. Проверенных людей из числа интернированных партизан небольшими группами перебрасывать обратно в Маньчжурию в разведывательных целях и в целях оказания помощи партизанскому движению. Работа с партизанами должна проводиться только Военными Советами“.

Чекистское руководство должно было оказывать Военным советам полное содействие в этой работе. Органы НКВД на местах должны были осуществлять проверку и отбор китайских партизан, которые переходили на советскую территорию со стороны Маньчжурии, и передавать их Военным советам для использования в разведывательных целях и для переброски обратно в Маньчжурию. Начальники пограничных войск округов должны были оказывать содействие Военным советам и обеспечивать переправу на территорию Маньчжурии сформированных Военными советами групп и принимать переходящие через границу партизанские группы и связников. Кроме этого, Военному совету 1-й ОКА передавалась группа из 350 китайских партизан, которые были проверены органами НКВД и признаны надёжными. Сколько китайских партизан, перешедших границу в 1938 г., было признано неблагонадёжными и отправилось в советские концлагеря, неизвестно до сих пор. Военному совету 2-й ОКА передавались интернированные руководители партизанских отрядов Чжао Шанчжи и Дай Хунбин. Их также после инструктажа должны были перебросить на маньчжурскую территорию для руководства действующими там партизанскими отрядами. Под шифровкой стояли подписи двух наркомов: Ворошилова и Берии. Поскольку ни тот, ни другой не могли в таком серьёзном деле действовать самостоятельно и по собственной инициативе, то можно не сомневаться, что весь комплекс вопросов о военной помощи и активизации действий китайских партизан был согласован со Сталиным. Было ли соответствующее постановление Политбюро, пока неизвестно.

В Москве, очевидно, были готовы пойти на серьёзный дипломатический конфликт, если будет обнаружена переброска через границу, пусть даже и мелкими группами, нескольких сот партизан. И здесь стоит сказать о двойном стандарте. Японская разведка также перебрасывала на советскую территорию группы диверсантов (тех же партизан) из белоэмигрантов, но, конечно, без санкции военного министра или министра внутренних дел Японии. Наши газеты писали об этом, когда пограничники обнаруживали и уничтожали их, как о провокации японской военщины. Подключались и наши дипломаты: вызовы в НКИД японского посла, ноты протеста и т. д. Когда же такой работой занималось наше военное руководство на Дальнем Востоке, не говоря уже о наркомах, то это принималось как должное и, конечно, без шума в печати, если протестовали японцы.

Как правило, контакты высшего советского военного командования с руководителями партизанского движения в Маньчжурии, проходившие на советской территории, были окружены завесой непроницаемой тайны. Документально такие встречи фиксировались очень редко. А если что и попадало на бумагу, то, как правило, с грифом „Сов секретно. Особой важности. Экземпляр единственный“. Участвовали в беседах, кроме командующего и члена Военного совета только начальник разведывательного отдела, его заместитель и переводчик. Особенно активизировались такие контакты в конце 1930-х во время конфликтов на Халхин-Голе. В мае 1939-го в самом начале халхингольского конфликта, когда ещё было неясно, куда повернут события: в сторону локального конфликта или в сторону необъявленной войны, — состоялась одна из таких встреч.

30 мая командующий 2-й ОКА командарм 2-го ранга Конев (будущий Маршал Советского Союза) и член Военного совета армии корпусный комиссар Бирюков встретились в Хабаровске с руководителем партизанских отрядов в Северной Маньчжурии Чжао Шанчжи и командирами 6-го и 11-го отрядов Дай Хунбином и Ци Цзиджуном. На встрече был начальник разведывательного отдела армии майор Алёшин и его заместитель майор Бодров. Запись этой встречи — один из немногих документов такого рода, который сохранился в архивах.

Целью встречи явился разбор соображений, представленных Чжао Шанчжи, разрешение вопросов переброски, дальнейшей работы и связей с СССР. Для периода мирного времени руководителю партизанского движения предлагалось связаться с партизанскими отрядами, действующими в бассейне реки Сунгари, объединить управление этими отрядами и создать крепкий штаб, очистить отряды от неустойчивых, разложившихся элементов и японских шпионов, а также создать отдел по борьбе с японским шпионажем в среде партизан. Видно, крепко досталось китайским партизанам от японской агентуры, проникавшей в их среду, если на борьбу с ними указывал командующий армией.

В качестве дальнейшей задачи ставилось укрепление и расширение партизанского движения в Маньчжурии. Было признано необходимым организовать несколько крупных налётов на японские базы, чтобы поднять дух партизанских отрядов и подорвать веру в силу и могущество японских захватчиков. Предлагалось также организовать секретные базы партизан в труднодоступных районах Малого Хингана для накопления оружия, боеприпасов и снаряжения. Всё это предполагалось получить при налётах на японские базы и склады. Китайским руководителям рекомендовалось связаться с местной партийной организацией для развёртывания политической работы среди населения и проведения мероприятий по разложению частей маньчжурской армии и снабжению партизан через эти части оружием и боеприпасами.

1 ... 86 87 88 89 90 91 92 93 94 ... 139
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?