Сверхнормальные. Истории, которые делают нас сильнее - Мэг Джей

В возрасте двадцати одного года Уорхол переехал в Нью-Йорк, и этот момент стал для него перезагрузкой. Мир искусства был сложным и гламурным; в этой среде молодой Уорхол из-за своего бедного детства и сильного акцента чувствовал себя чужим — по его словам, будто бы он прилетел с другой планеты. Чтобы вписаться в новый мир, Энди копировал поведение людей, которых видел или встречал, особенно звезд кино и богачей. Он рассказывал о своем прошлом только отрывками, и далеко не все, что он говорил, соответствовало истине. «Никогда не принимайте за чистую монету то, что говорил Энди»[644], — сказал искусствовед Джон Ричардсон на похоронах Уорхола. Очень дельный совет относительно художника, который достиг истинных высот, работая на пересечении идентичности, популярности и коммерциализма.

Уорхол говорил, что в будущем каждый человек сможет стать знаменитостью на пятнадцать минут, но сам стал иконой поп-культа, слава которого длится несравненно дольше. Среди его шедевров шелкографические оттиски образов других легенд поп-культа, от Супермена до Мэрилин Монро; эти работы наглядно демонстрируют, что то, кто мы есть в этом мире, по крайней мере отчасти лишь миф; нечто, что можно скопировать и многократно размножить. Ну и, конечно же, говоря об Уорхоле, нельзя не упомянуть о его тридцати двух картинах с изображением консервных банок супа Campbell’s[645]; для художника это символ любви к комфорту и одновременно того, что можно купить в любом магазине. И своей жизнью, и работами Уорхол пропагандировал идею, что идентичность — это нечто, что создается и воссоздается человеком постоянно, как изнутри, так и снаружи.

* * *

«Иногда мне жаль, что я не могу перезагрузиться. Просто опустошить свою голову и начать все сначала»[646], — сказала Сэл, одна из главных героинь научно-фантастического сериала «Расхитители времени». Новая жизнь на западе не полностью опустошила голову Антона, но действительно наполнила его разум совершенно новыми мыслями. Очарованный чувством новообретенной анонимности и благоприятных возможностей, Антон какое-то время ехал все дальше и дальше от родного города, задерживаясь то тут то там на несколько недель или месяцев. Он будто напитывался силами освобождения от всего, что было с ним раньше, и наращивал потенциал для изменения своей самости. Иногда истории звучат проще, чем бывает на самом деле, но перемещаться в новые места и забывать о прошлом, напротив, нередко проще, чем кажется. Для Антона это оказалось проще, чем практически все, что он делал когда-либо прежде. Молодой человек никогда раньше не жил в настоящем. Он провел детство в мечтах о будущем где-то в совершенно другом месте, и, как оказалось, это действительно похоже на то, будто ты каждый день рождаешься заново.

В конце концов Антон поселился в маленьком городке неподалеку от прибрежной части северо-запада. Четыре дня в неделю он работал механиком, а остальные три наслаждался чувством, которое испытывал, просыпаясь по утрам и решая, кем он будет сегодня и как распорядится временем. Он снял комнату в квартире на втором этаже в старом доме, расположенном в двух улицах от пляжа. Дом отделял от океана заброшенный пустырь, и Антон мог часами сидеть на длинном деревянном шатком балконе и смотреть через сорняки, как накатывает и уходит туман. В свой первый день рождения на западе — первый день рождения в новой жизни — Антон целый день лежал на балконе, читая все подряд. А когда двое его новых друзей снизу позвали его гулять, Антон остался дома с книгой. У него никогда еще не было дня рождения, который не сопровождался бы разочарованиями и спорами о том, на что в его семье вечно не хватает денег, и юноша наслаждался великолепной возможностью просто быть свободным.

Через много лет после того, как Антон пересек Миссисипи и поселился на западе, Джейси Дьюгард — молодая женщина, которую в возрасте одиннадцати лет похитили по пути на автобусную остановку, а затем в течение восемнадцати лет держали в плену и подвергали сексуальному насилию, — написала две книги мемуаров. Вторая книга называлась «Свобода: Моя книга первых…»[647]. В ней Джейси рассказывает о своей первой в жизни поездке на самолете, первых друзьях, первом посещении торгового центра, первом уроке вождения, даже о том, как ее впервые остановила дорожная полиция. Это восхитительная книга о том, каково это — впервые познакомиться с миром во взрослом возрасте; о том, что представляет собой жизнь, когда обыденное совсем не обыденно. В одном очень точном отзыве на Amazon.com один читатель так говорит об этой книге: «Читать ее легко и, возможно, немножко скучно[648]. Но если кто-то и имеет право жить скучной жизнью со своими животными, друзьями и родными, так это эта женщина».

Конечно, я не сравниваю детство Антона с жизнью Дьюдард, но, думаю, она не возражала бы, если бы я сказала, что название, которое она выбрала для своей книги, отлично передает, что означает жизнь после психологической травмы для всех, кому каким угодно способом удается сбежать от неблагоприятных обстоятельств и начать все с чистого листа. Выбравшись из болота проблем других людей, сверхнормальные наслаждаются новыми для них впечатлениями. Как в случае со многими только что повзрослевшими молодыми людьми, в жизни Антона было очень много первого — первое рабочее место, первое домашнее животное, первая квартира, первая подружка, — но в отличие от многих сверстников лучше всего ему запоминалось совсем, казалось бы, обыденное, среднеожидаемое первое.

Антон тоже мог бы написать книгу о своих чудесных новых ощущениях, например, когда открываешь местную газету и не ищешь в криминальной хронике имя своего отца или когда ходишь по магазинам, не боясь проблем с оплатой товаров на кассе. Конечно же, ему и раньше доводилось бывать в торговом центре, но только сейчас он мог покупать, не беспокоясь, что его кредитная карта окажется заблокированной. А когда его впервые остановила полиция для обычной проверки на дороге, он, как и Дьюгард, запаниковал, решив, что совершил правонарушение. (Антону все еще иногда казалось, что его поймают на воровстве, которого он не совершал.) И когда полицейский, проверив документы, сказал, что можно ехать дальше, молодой человек испытал смесь облегчения и недоверия.

* * *

Первой любовью Антона стала молодая девушка, официантка, которая тоже проходила перезагрузку. Они несколько лет жили в квартире Антона, с огромным удовольствием играя в дом и семью. Антон никогда раньше не занимался сексом, и этот опыт окрасил совершенно новыми красками весь мир, даже старый матрас на полу, на котором они с подружкой спали и занимались любовью, и мусорные корзины, в которых они хранили одежду. Их жизнь не была гламурной, но в их двери не звонили сборщики долгов, а на кровать не падали по ночам мыши.