Ленинградская бойня. Страшная правда о Блокаде - Владимир Бешанов

Лишь 136-я дивизия вновь сумела «прогрызть» за день еще 3–4 км в направлении Рабочего поселка № 5. Вечером командарм-67 ввел в дело 123-ю стрелковую бригаду, чтобы прикрыть левый фланг генерала Симоняка. 284-й стрелковый полк 86-й дивизии, обходя с юга Шлиссельбург, вышел к Рабочему поселку № 3.

В результате двухдневных боев войска 67-й армии захватили плацдарм до 10 км по фронту и 7 км в глубину. Почти все опорные пункты и узлы сопротивления оставались в руках противника. Инженерные войска энергично строили ледяные переправы для тяжелой техники. Правофланговая была обнаружена немцами и разрушена артиллерийским и минометным огнем. Северную переправу удалось закончить, но и она сразу выбыла из строя: первый же танк, нарушив правила преодоления реки, поломал ее и сам затонул. Оставалась центральная переправа в районе Марьино, вступившая в строй в ночь на 14 февраля. К рассвету по ней форсировали Неву тяжелые и средние машины 152-й танковой бригады полковника П.И. Пинчука. Одновременно генерал Духанов решил нанести ударно стороны Ладожского озера силами 55-й стрелковой бригады в направлении Рабочего поселка № 3 с задачей содействовать частям 86-й стрелковой дивизии в окружении противника в Шлиссельбурге.

Немцы начали переброску к месту прорыва частей 5-й горнострелковой дивизии.

Соединения 2-й ударной армии также подверглись яростным контратакам. Особенно ожесточенные бои шли в районе деревни Липка, Рабочих поселков № 7 и № 8. В этой обстановке генерал Романовский ввел в сражение в направлении Рабочий поселок № 5 18-ю стрелковую дивизию генерал-майора М.Н. Овчинникова и 98-ю танковую бригаду подполковника Е.Г. Пайкина, а южнее рощи Круглая — 71-ю дивизию генерал-майора Н.М. Замировского.

Командиру 12-й лыжной бригады (ее ядро составляли матросы-североморцы) подполковнику НА. Себову была поставлена задача продвинуться от маяка Бугровского к южному берегу Ладожского озера, на Липку и Рабочий поселок № 1. Для этого предстояло преодолеть около 6 км открытого пространства Ладоги и прорвать укрепления и заграждения противника на Ладожских каналах.

За первые два дня наступления войска Волховского фронта прорвали вражескую оборону на 10-километровом участке от Липок до Гайтолово, но не захватили ни одного опорного пункта. Ежедневно советские войска, участвовавшие в операции, теряли более 6 тысяч человек.

14 января 67-я и 2-я ударная армии ввели в сражение большую часть сил вторых эшелонов, но окончательно переломить обстановку в свою пользу не смогли. При этом соединения первого эшелона не сменялись, а просто уплотняли боевые порядки, сокращали полосы наступления и продолжали бой.

«Вывод войск в исходное положение, — указывает Ярхунов, — совершался неорганизованно, нарушалась маскировка. Эти недостатки приводили к тому, что войска еще на исходном положении несли значительные потери и теряли необходимую силу удара до начала атаки… некоторые командиры в начале боя выпускали из своих рук управление боем, переставали следить за обстановкой и ее изменениями и не отдавали войскам никаких распоряжений. Это приводило к тому, что войска действовали самостоятельно, управление боем нарушалось, что, естественно, кроме потерь и неудач, ничего существенного дать не могло».

Соединения второго эшелона использовались неудачно, по частям, на широком фронте, управлялись плохо и попросту ломили кучей. Так, на правом фланге 67-й армии, в полосе 45-й гвардейской дивизии, была введена в бой 13-я дивизия, которой командовал полковник В.П. Якутович, а затем 142-я стрелковая бригада полковника H.A. Кощиенко. Они атаковали на фронте от северной окраины Арбузова до Московской Дубровки, но успеха не добились.

Вступившая в бой севернее 2-го Городка 102-я стрелковая бригада подполковника A.B. Балтука имела задачу обойти городокский узел с востока и соединиться с левофланговым полком 13-й дивизии, но, встреченная сильным огнем противника, осталась на исходном рубеже. На месте топтались части 268-й стрелковой дивизии. 123-я дивизия полковника А.П. Иванова с 152-й танковой бригадой перешла в наступление в направлении Поселка № 6. Однако взаимодействие пехоты с танками и артиллерией не было налажено, орудия сопровождения и артиллерийские наблюдатели остались в тылу, тяжелые КВ пустили через болото, в итоге за день боя удалось преодолеть один километр.

Основные бои развернулись на подступах к Рабочему поселку № 5, обороняемому 374-м гренадерским полком фон Белова. Здесь, непрерывно атакуя и отбивая контратаки, сражалась дивизия Симоняка с приданной ей 61 — й танковой бригадой. Счет отбитой у врага территории шел на метры. 123-я стрелковая бригада сидела в обороне на южной опушке рощи Лилия, прикрывая левый фланг 136-й дивизии.

Два полка дивизии Трубачева пытались замкнуть кольцо вокруг Шлиссельбурга, но были уложены в снег немецким огнем на подступах к Рабочему поселку № 3. Еще один полк топтался на месте у Преображенской горы, прикрывавшей подступы к городу с юго-запада.

2-й батальон 55-й стрелковой бригады, наступая со стороны Ладожского озера, к 10 часам преодолел заграждения противника на южном берегу и вышел к Старо-Ладожскому каналу. Однако поддержки не получил, был немцами окружен и в ночь на 15 января прорвался обратно. Войска 2-й ударной армии вместе с введенными в бой соединениями второго эшелона, всего 9 дивизий и 3 танковые бригады, вели боевые действия на рубеже Рабочий поселок № 7, Липка, незначительно продвинувшись вперед. В Рабочем поселке № 8 в полном окружении продолжал держаться батальон Циглера.

15 января 67-я армия наступала только на главном направлении силами 136-й стрелковой дивизии и 123-й стрелковой бригады. Продвижения нигде не было. Остальные соединения армии отражали контратаки противника и закреплялись на занятых рубежах. Немцы, подтянув за ночь из района Погостье две полковые группы 61-й пехотной дивизии генерала Хюнера, с утра ввели их в бой в районе Синявино и Поселка № 5. На участке прорыва возникло положение шаткого равновесия. Мерецков и Романовский, в свою очередь, бросили на чашу весов 239-ю стрелковую дивизию генерал-майора П.Н. Чернышева из резерва фронта, 11-ю дивизию полковника Е.И. Марченко, две лыжные и одну танковую бригады.

Под Шлиссельбургом на командира 330-го полка 86-й стрелковой дивизии полковника Г.И. Середина снизошло озарение, и он принял «смелое и весьма разумное решение»: обойти опорный пункт противника на Преображенской горе с востока и ударить немцам во фланг и тыл. Почему решение было разумным — понятно, умный в гору не пойдет, особенно если гора утыкана огневыми точками, амбразуры которых глядят аккурат на запад. А вот смелость полковнику понадобилась, чтобы проявить самое наказуемое в «системе» качество — инициативу. Начальство ведь приказало не обойти, а «овладеть». Уже к полудню 15 января полк Середина занял и гору, и юго-западные окраины города.

На следующий день ударная группа 67-й армии ворвалась с запада в Рабочий поселок № 5, но взять его не смогла.

На фронте 2-й ударной армии 256-я дивизия Фетисова сделала рывок вперед, сломив сопротивление противника южнее поселка, прорвала второй оборонительный рубеж и овладела железнодорожной станцией Подгорная. Теперь фронты разделяло не более 2 км. Германские части, находившиеся в районах Шлиссельбурга, Липки и в лесах южнее Ладожского озера, оказались под угрозой окружения и уничтожения. В связи с этим особое значение для них приобретало удержание Рабочих поселков № 5 и № 1, через которые проходила с севера на юг единственная дорога на Мгу. Здесь держали оборону части 96-й и 61-й пехотных дивизий. Батальон майора Циглера, оставшись без боеприпасов и продовольствия, ночью скрытно оставил Рабочий поселок № 8 и незамеченным просочился через советское кольцо на юг. Ожесточенные бои развернулись за Шлиссельбург, где засел 1-й батальон 328-го пехотного полка 227-й дивизии. Трое суток, борясь за каждое здание, город штурмовал 330-й полк, а 34-я лыжная бригада подполковника Я.Ф. Потехина наступала в это время вдоль узкоколейки с целью отрезать пути отхода немецкому гарнизону в юго-восточном направлении. Трудность здесь заключалась в том, что дорога была укреплена многочисленными дотами, а бригада Потехина, недавно сформированная из восемнадцатилетних ленинградских юношей и впервые брошенная в бой, имела для подавления огневых точек лишь 45-мм пушки и 82-мм минометы.