Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг. - Николай Платошкин

В конце 1954 года оправдало себя отличное знание Дубчеком русского языка, что тогда еще среди чехословацких коммунистов было редкостью. Ему сообщили, что принято решение о направлении его на партийную учебу в Высшую партийную школу КПСС в Москву. По тем временам это был пропуск в верховное руководство КПЧ.

В Высшей партийной школе Дубчек учился с августа 1955 по сентябрь 1958 года.

Он получил красный диплом, но ничем особенным ни преподавателям, ни своим однокашникам не запомнился. По крайней мере, никто не помнил, чтобы Дубчек уже тогда высказывал какие-то радикальные реформаторские мысли. Он всегда был человеком осторожным и обходительным, старался больше улыбаться и ни с кем ни о чем не спорить. Поэтому у него было много друзей и не было врагов. Этим умением находить контакт с людьми Дубчек разительно отличался от Новотного. Но каких-либо собственных принципиальных убеждений у Дубчека и не было – он всегда становился на самую модную и популярную на тот момент точку зрения. Если в Москве началась «оттепель», то ее сторонником стал, естественно, и Александр Дубчек.

Когда в сентябре 1958 года Дубчек вернулся в Словакию, ему выделили уже целый одноэтажный дом в Братиславе, где вместе с женой и детьми Александра жила и его мать. Дубчек стал первым секретарем западнословацкой областной организации КПС. Йозеф Ленарт, с которым Дубчек учился в Москве, явно делал гораздо более быструю карьеру – он был уже членом Президиума ЦК КПС.

Несмотря на то, что в своих воспоминаниях Дубчек пытается представить себя ярым противником Новотного, тот, видимо, об этом ничего не знал. Ибо в 1960 году Дубчек пошел на повышение в Прагу, став секретарем ЦК КПЧ по вопросам промышленности. Фактически в руках молодого Дубчека сосредоточилось все руководство промышленностью Чехословакии. Секретарь ЦК был гораздо более весомой величиной, чем министры правительства, ибо именно ЦК КПЧ намечал стратегические пути развития промышленности страны, а министерства лишь претворяли эти планы в жизнь.

Интересно, что в 1967-1968 годах Дубчек был ярым противником вмешательства партийных органов, и прежде всего ЦК, в дела правительства. В ЦК, по мнению тогдашнего реформатора-Дубчека, сидели недостаточно компетентные в экономике люди. Сам Дубчек признавался, что в то время был сторонником централизованного планирования и не понимал, зачем нужна децентрализация управления промышленностью, которую в Чехословакии проводили еще с 1958 года. Новый секретарь ЦК полагал, что надо просто устранить отдельные ошибки и разгильдяйство в планировании, и дела в экономике наладятся. В этом смысле молодой Дубчек был тогда гораздо более «реакционен», чем «сталинист» Новотный, который тщательно и настойчиво искал пути и методы масштабной экономической реформы в стране.

Но Дубчек умел улавливать малейшие изменения в политической атмосфере. В то время в Институте экономики Академии наук при полной поддержке Новотного шла оживленная дискуссия о коренной перестройке всего народного хозяйства. Заметим, что не менее оживленные дискуссии такого же рода шли в то время между экономистами в СССР.

Звездой экономического реформаторства в ЧССР стал ученый-экономист Ота Шик, чья книга «Экономика. Интересы. Политика» в 1964 году была издана и на русском языке в Москве (чешское издание вышло в 1962-м).

Шик родился 11 сентября 1919 года в Пльзени. В 1940 году, будучи безработным, он вступил в подпольную компартию. В 1941 году был арестован (как еврей) и отправлен в Маутхаузен. Там он близко сошелся с Новотным. В середине 50-х годов Шик, уже став убежденным марксистом, самостоятельно познакомился с трудами классиков западной экономической науки: Бем-Баверка и Кейнс. К этому времени он уже успел сделать неплохую карьеру как экономист и преподаватель марксистской политэкономии. В 50-е годы Шик, как и Дубчек, был горячим сторонником жесткого директивного планирования по образцу СССР.

К его чести, следует отметить, что он настороженно относился к широко пропагандировавшейся тогда на Западе как новое слово в марксизме югославской модели «самоуправленческого социализма», при которой центр принятия экономических решений находился на предприятиях (ими управляли трудовые коллективы – отсюда и термин «самоуправленческий»). «Югославская модель развития меня не вдохновляла, поскольку я видел в ней слишком много недостатков, которые не мог удовлетворительно объяснить», – писал Шик позднее[334].

В 1958 году Шик был, как и Хрущев, сторонником децентрализации управления экономикой, передачи прав по контролю над предприятиями местным органам власти. Над коренной реформой социалистической экономики он в то время еще даже не задумывался. «Тогда, в 1957-1958 годах, – вспоминал потом Шик, – для нас представляло сравнительно простую задачу указать на принципиальные недостатки социалистической системы и теории социализма, но о том, как должна была выглядеть новая реформированная система, у нас еще не было ясного представления».

В 1959 году Ота Шик, уже кандидат в члены ЦК КПЧ, впервые оказался на Западе благодаря тому, что был включен в делегацию, отправившуюся на съезд французской компартии. Изобилие товаров в магазинах Парижа произвело на него шоковое воздействие. По его словам, с тех пор он начал задумываться о коренной перестройке всей экономической системы в Чехословакии.

В 1961 году Шик стал директором Института экономики Академии наук ЧССР, и взгляды его кардинально поменялись. В 1962-м Шик был избран членом ЦК КПЧ. К тому времени он был блестящим теоретиком марксистской политэкономии, широко известным за пределами Чехословакии.

Шик замахнулся на самого Маркса, осторожно рассуждая на тему о необходимости существенно обновить его экономическое учение (при этом он сам опирался на цитаты из Маркса или Ленина). Смысл новаций был прост: предприятия должны планировать производство не по валовым показателям (то есть физическому объему выпущенной продукции), а по показателю чистой прибыли. Причем излишки прибыли должны оставаться в распоряжении самого предприятия и расходоваться на материальное стимулирование работников – прежде всего на рост заработной платы.

При этом Шик и тогда, и позднее считал себя истинным марксистом, поэтому был против частной собственности на средства производства.

Однако соблазнительная на первый взгляд концепция Шика, сулившая всем рост зарплаты, была в условиях социализма верным путем к краху и гиперинфляции. Уже в то время нечто подобное проводилось в жизнь в Югославии, где строили «самоуправленческий социализм». И к началу 80-х годов это привело к полному коллапсу экономики страны. Причем этот коллапс, наверное, случился бы гораздо раньше, если бы сотни тысяч югославов не работали в ФРГ и не снабжали свои семьи валютой.

При социализме цены на все виды продукции директивно устанавливало государство, поэтому упование на прибыль в этих условиях было глубоким заблуждением. Если Госплан специально занижал цены на социально значимые виды товаров (например, на хлеб), то хлебобулочные комбинаты в системе Шика никогда не стали бы суперприбыльными. Напротив, часть предприятий при социализме сбывала свои товары по завышенным государством ценам, например предметы роскоши типа ковров или хрусталя. Излишки прибыли изымались государством и направлялись как раз на поддержку социально значимых предприятий.