Нам нужна великая Россия. Избранные статьи и речи - Петр Аркадьевич Столыпин

как Сейм не будет иметь уже права законодательствовать в области перечня, а общие законодательные учреждения заняться этим законодательством, особенно мелочным, не удосужатся.

На это я считаю необходимым пояснить нижеследующее. Пока не будут изданы в общем порядке новые законы, в Финляндии будет действовать существующее в настоящее время местное законодательство. Затем, по вопросу о проектируемых общих законах будет заслушано мнение финляндского народа, так как ранее всего эти вопросы будут рассматриваться финляндским Сенатом или Сеймом. Законопроект, правда, постановлениям Сейма не присваивает термина «решение», а называет их «заключением», так как по этим делам будет обсуждение, после Сейма, в Государственной думе и Государственном совете, с участием, однако, финляндских членов, к голосу которых, в противность высказанному тут некоторыми ораторами мнению, я уверен, и в Думе, и в Государственном совете будут прислушиваться с особливым вниманием.

Переходя затем к заявлению о том, что наши законодательные учреждения не будут иметь времени заняться мелочным финляндским законодательством, надо иметь в виду, что при издании, редактировании и конструировании каждого такого законопроекта будут, конечно, выделяться части, имеющие политическое, принципиальное значение, которые будет предложено регулировать в общем законодательном порядке, и могут быть выделены части, так сказать, провинциального характера, в пределах которых законодательствовать будет предоставлено – по-прежнему – финляндскому Сейму.

Вот почему, господа, пунктом перечня и придана была, и должна была быть придана форма редакции общая – или, как тут иронически выражались, туманная. Пока не будут изданы законы в общегосударственном порядке, финляндская жизнь, повторяю, будет регулироваться ныне существующими законодательными нормами, действующими издавна, издревле в крае. По местным условиям, нет такой спешной необходимости непременно теперь же все эти нормы обновлять, изменять, вносить в них перемены. Вспомните довольно архаическое уложение о судопроизводстве в Финляндии, которое действует, однако, в ней с давнего времени.

Что касается обширности самого перечня, то надо помнить, что перечисленные в этом перечне предметы законодательства не будут в полном объёме переноситься в общее законодательство, а лишь в той мере, которая будет касаться общеполитических, общеимперских интересов. Объём этой меры будет определяться законодательными учреждениями, то есть вами, при рассмотрении каждого отдельного законопроекта в частности. Перечень обширнее по периферии, чем в глубину, и это понятно, так как правительственная мысль не имела совершенно в виду нанести обиду, оскорбление финляндцам путём изъятия из их ведения того или другого законодательного предмета целиком, а имела целью защитить в объёме этих предметов интересы нашей родины, о которых финляндцы, естественно, не думали, а мы, русские люди, до настоящего времени, по финляндским законам, думать не имели права.

Я знаю, что в перечне больше всего сомнений возбуждает пункт 5-й, который гласит, что основные начала управления Финляндией особыми установлениями, на основании особого законодательства, должны переноситься в область общегосударственного законодательства. Но тут не имелось в виду, тут не таилось намерения разрушить, перестроить, изменить весь основной строй, все коренные законы Финляндии, которые регулируют её автономные права в области законодательства и управления. Имелось в виду другое; имелось в виду запечатлеть в законе, что право такого изменения не принадлежит одной Финляндии, что ей не предоставляется одностороннего права изменения своего положения в Империи. А это право финляндцы до настоящего времени за собой признают.

Я помню, и не могу забыть, что ещё недавно финляндцы стремились осуществить это право и сделали подобную попытку в 1906 году, желая в финляндском порядке изменить форму правления. Вот это право изменения Финляндией объёма и пространства своих преимуществ в отношении Империи, без согласия, без изъявления даже воли державным государством, и будет закреплено, по крайней мере в сознании финляндцев, путём исключения пункта 5 статьи 2 из перечня нашего законопроекта. Этим будет нанесён, конечно, большой ущерб России, в державном обладании которой находится Финляндия, – России, законные интересы которой в этом высоком собрании представляете вы, господа члены Государственного совета.

Речь о необходимости издания нового экстренного закона в целях оздоровления столицы, произнесённая в Государственной думе 11 января 1911 года

Господа члены Государственной думы!

Ввиду тою, что вами приняты уже первые 24 статьи предложенного вам законопроекта, мне не предстоит надобности доказывать вам по существу необходимость издания нового экстренного закона в целях оздоровления столицы. Вы оценили, конечно, побуждения правительства, обратившегося в законодательные учреждения в сознании тяжёлой своей ответственности перед населением за непринятие мер к охране его жизни.

Я думаю, что едва ли кому-нибудь удастся доказать, что в городе, в котором число смертей уже превышает число рождений, в котором одна треть смертей происходит от заразных заболеваний, в котором брюшной тиф уносит больше жертв, чем в любом западноевропейском городе, в котором не прекращается оспа, в котором время от времени появляется возвратный тиф, болезнь, давно исчезнувшая на Западе, в котором почва вполне благоприятна для развития всяких бактерий, не только холерных, но, я думаю, и чумных, что в таком городе правительство обязано стоять на почве, как здесь было сказано, исключительно надзора, исключительно протеста и платонических побуждений, должно подавить в себе волевое усилие и являть из себя зрелище бессилия государства, санкционирующего бессилие общественное.

Такого представления о роли правительства ни у кого, конечно, быть не может, и возражения против правительственного законопроекта опираются, насколько я их понимаю, на соображения иного порядка. Оппозиция против правительственных предложений объясняется, очевидно, представлением о них как о мерах в высшей степени прямолинейных, как о мерах, может быть, поражающих каким-то слишком наивным симплицизмом. Появилась и держится в городе холера. Начальство начинает распоряжаться, дело не налаживается; городское управление медлит. И в результате – что же? Необходимость заменить это самоуправление чиновником, который всё знает, всё прекрасно выполнит, быстро и скоро всё приведёт в порядок.

Но подумало ли правительство, указывают противники его, что целые группы населения, может быть, наиболее для этого пригодные, устранены от дела городского самоуправления; подумало ли оно о том, что городское управление обрезано в своих средствах, что оно не имеет права облагать оценочным сбором земли дворцовые, казённые и удельные; предъявило ли оно когда-либо городскому управлению категорическое требование об оборудовании канализации и улучшении водопровода; наконец, подумало ли оно об освобождении городского самоуправления от тех тормозов, от тех рогаток, которые поставлены на его пути самим законом, так как городское управление, как известно, не имеет права иначе, как в путях закона, не только отчуждать нужное имущество, но даже временно его занять в целях работ по оздоровлению города, не имеет права установить обязательного присоединения домовладельцев к общей канализационной сети, не имеет даже права обложить обывателей уравнительным канализационным