Зачарованный город N - Ева Никольская

И вот с такими философскими размышлениями на тему своей незавидной судьбы я пролетела уже черт знает сколько километров. Мысль о том, что в месте, куда меня транспортируют, особым спросом пользуется свежезамороженная человечина, становилась все актуальней. Лицо мое онемело, тело пробирал озноб, а из-за мокрой одежды было ощущение, будто меня обмотали смоченными в проруби бинтами. Похоже, если «птичка» и не захочет мною отужинать, я все равно умру. От воспаления легких! Взгляд, мазнув по отливающей серебром чешуе, в сотый раз упал на лапы животного, которые держали меня тугими кольцами. Я пребывала в некоторой прострации, граничащей с ощущением близкого обморока. Однако провалиться в блаженную бессознательность мне так и не удалось, потому что рептилия начала стремительно снижаться.

Когда я осознала, что посадочная площадка – это очередное озеро, на котором сигнальными огнями мерцали две лунные дорожки, весь мой флегматизм как ветром сдуло. Со скрипом разжав кулаки, я мертвой хваткой вцепилась в одну из ног похитителя. Вовремя! Змееподобная «птичка» разжала свои пальцы почти сразу после предпринятого мной маневра. Подозреваю, что лететь мне следовало прямиком в темную воду. Ну уж нет! Хватит с меня на сегодня купаний. Все что угодно, но топить себя дважды не позволю! И тут началось веселье. Я даже согрелась, геройски сражаясь за место под солнцем на правой лапе обалдевшего от такой наглости ящера. Киприн сделал два захода, низко пролетая над водоемом, но я, обняв его огромную конечность, продолжала висеть на ней как приклеенная. Пристальное разглядывание соседней ноги отвлекало от проснувшейся паники. Сейчас как полоснет когтями! И полечу я в озеро по частям.

На третьем заходе похититель, недовольный своей обнаглевшей добычей, завис над темной водой и, активно работая огромными крыльями, принялся меня стряхивать. Напрасный труд! Я держалась, умудрившись к этому моменту обнять его лапу не только руками, но и ногами. При этом голова моя практически касалась чешуйчатого живота, который странно подрагивал от его телодвижений. Так и не скинув свою ношу, это бесчувственное создание издало разочарованный вопль – что-то среднее между звериным рыком и птичьим криком – и не придумало ничего лучше, кроме как нырнуть вместе со мной.

– А-а-а… мы так не договаривались! – заорала я неожиданно звонким голосом. С перепуга, наверное, восстановился. Хотя, судя по странному звучанию, не до конца. – Это нечестно! – Громкий всплеск поглотил мои возмущения, а заодно и меня вместе с садистской «птичкой».

В толще темной воды эта крылатая тварь, естественно, обрела желанную свободу, так как возможность дышать оказалась для меня важнее чужой лапы. Вынырнув, первым делом я перевела дух, а когда уже собралась сообщить плавающему вокруг чудовищу о его недостойном поведении, ящер обласкал меня таким количеством нелицеприятных звуков, что мой слегка приоткрытый рот, не успев произнести ни слова, самопроизвольно захлопнулся. Это что же получается? Я еще и виновата?

Продолжая наворачивать круги вокруг моей мокрой головы, ящер недовольно пыхтел и бросал обвиняющие взгляды. А еще он с завидным постоянством дергал украшенной мощным гребнем головой. Я даже заподозрила, что у него нервный тик случился после знакомства со мной. Странная светящаяся загогулина на его лбу то ярко вспыхивала голубым, то тускнела, отвлекая мое внимание от клекота, то и дело переходящего в лай. О том, что все эти жесты и звуки были приглашением прокатиться на чешуйчатой спине, я догадалась, когда животное снова нырнуло, после чего всплыло прямо подо мной. Чешуя его была скользкой и влажной, но он не убирал крылья и двигался предельно осторожно, чтобы мое уставшее от потрясений тело не скатывалось обратно в воду. Хотя озеро это, если честно, было значительно теплее предыдущего. Или мне просто так показалось из-за того, что сюда я попала с холода, а в водопад – из тепла?

Ящер доставил меня к обрывистому берегу, после чего сложил за спиной крылья, до этого момента заслонявшие мне обзор. Упираясь на руки, я отлепила верхнюю часть туловища от его прохладного бока и осмотрелась. Темно-фиолетовое небо, усыпанное звездами. Два ночных светила на его бархатном фоне. Обрыв в нескольких метрах от нас и… сидящий на его краю мужчина с нечеловечески белой кожей. Ну здравствуй, белый лис! Давно не виделись. Впервые за последние дни я пожалела о своем улучшенном зрении и способности различать цвета в ночное время суток. Мне хватило всего пары секунд, чтобы узнать в незнакомце белокожего насмешника.

Мужчина, облаченный в серебристые одежды, сидел в расслабленной позе, свесив одну ногу вниз, а вторую согнув в колене. Разноуровневая челка обрамляла его лицо, доходя до самого подбородка, выбритого так же гладко, как и виски. Кончики ушей с множеством металлических колечек выглядывали из-под густой шапки волос, довольно коротких на макушке и длинных на затылке. В лунном свете серьги загадочно мерцали, вспыхивая то ярко-голубым, то ослепительно-белым. Уши азора были вытянутые, заостренные и навевали ассоциацию с волками. Или с оборотнями? Хотя нет, с белым пушистым песцом! Блондин чуть заметно улыбался, не разжимая губ, а его голубые глаза с не меньшим интересом изучали меня, нежели я его.

– Где же ты, моя спасительная близорукость, – пробормотала я, едва шевеля губами, и чуть закусила нижнюю. Повернувшись на спине застывшего на месте животного, бросила тоскливый взгляд на темный силуэт противоположного берега. Решив, что даже в бодром состоянии мне до него не доплыть, снова обняла ящера. Когда щека коснулась его прохладной чешуи, я устало вздохнула и прикрыла глаза. Будь что будет.

Спокойствие!

Оно нахлынуло теплой волной на мои изрядно потрепанные нервы. Словно живительная влага, оно залечивало прорехи в израненной психике, избавляя от раздражения и грусти, от обреченности и равнодушия, от тяжелого чувства безысходности. Никакого страха, никаких забот, одно только умиротворение. Приятно! И до чего же хорошо так безмятежно лежать возле берега неизвестного мне озера, когда рядом он. Спокойствие…

Стоп! Какое, к черту, спокойствие? Особенно в присутствии этого… который белый. И откуда эти мысли? Даже не мысли, а ощущения. Будто кто-то специально навязал их мне, преследуя свою цель. И кажется, я знаю, кто именно, еще бы понять, в чем цель? Моя рука скользнула в воду. Смочив ладонь, я положила ее на свой лоб, надеясь таким способом ослабить гипнотическое воздействие. Нечего в мою голову лезть! Всяких белобрысых миротворцев там только и не хватало для полного финиша. Открывать глаза я боялась. Вдруг этот тип не только ментально, но и зрительно влиять может? Откуда мне знать, что за уникумы эти азоры? Оборотни, наемники, убийцы… а еще? Может, передо мной восседает некая разновидность местного Вия. Гляну в его небесно-голубые очи – и все! Кранты! Проверять предположение на собственном опыте как-то не тянуло, поэтому я продолжала самоотверженно жмуриться.

От холодной руки, прижатой к коже, стало легче. Не то чтобы навязанное спокойствие пропало, просто оно стало более родным, что ли. Будто мое сознание, испив этот «телепатический нектар», переварило его и слегка изменило под себя. А может, у меня просто началась паранойя? Вдруг на самом деле все гораздо проще: уставший от передряг организм включил свои защитные механизмы, призванные усмирять любые необдуманные порывы. Неизвестно ведь, что хуже: спокойно дожидаться своей участи на спине дружелюбно настроенного ящера или предпринять очередной заплыв. А предводитель белолицых тюремщиков и вовсе тут ни при чем. Сидит себе, никого не трогает… Как же, размечталась!