По ту сторону сказки. Такие разные братья - Ольга Назарова

– Она видит чужие сны. И может помочь, вытащить из сна, когда… Когда самому уже не получается выйти оттуда. Вчера это были не спецэффекты. То, что ты видел в картинках надо мной, это мои сны, и я не мог сам оттуда уйти. Я год назад спать не мог. Совсем, – Степан поёжился. – И да, никто меня сюда не усылал. Я едва уговорил родителей меня здесь оставить. И это не она за мной бегает, а я без неё сдох бы, или в психушку угодил…

– А эти… Ну, собака, кот. Это что тоже на самом деле? – насмешливо фыркнул Никитос. – Заливаешь, Стеф!

– Меня Степаном зовут, – хмуро ответил тот. – Ни Стефан, ни Стеф, ни Стив. Степан. Нет, не заливаю. Они вполне реальны. Только это не собака, а волк. Если он покажется тебе ещё раз и ты его собакой назовёшь, прибить может запросто. Только вряд ли покажется. Ты лучше о себе подумай. Я смотрю ты игры выбираешь чтоб крови побольше было. Вряд ли просто так?

– Да чё ты понимаешь? – опять взвился Никитос.

– Что с тобой что-то случилось. И тебе фигово. Я бы вообще не стал с тобой говорить на эту тему, если бы сам не был таким. Ладно. Ты подумай. Если ещё можешь.

Степан встал, и оказалось, что Никита смотрит на него в упор, очень близко. – Так она действительно видит чужие сны?

– Да. Если хочет, – кивнул Степан.

– Значит и мой… Да ладно! Ха! Я почти купился… Пошли уже. – Никитос с преувеличенной бодростью пошел по пыльной дороге. Степан озадаченно уставился ему в спину. Ему и в голову раньше не приходило, что у кузена вообще могут быть какие-то проблемы.

Никитос после этого разговора к Степану не подходил, сидел в комнате, запойно играл, почти не ел. А потом, вечером второго дня, тайком вышел из дома.

Катерина шла с Полканом и Вареником с прогулки и вдруг из-за дерева вышел Степанов двоюродный брат.

– Ты говорила, что видела то… Ну, что я во сне делаю.

– Видела, – Катерина не удивилась и не испугалась.

– А не боишься?

– Нет. Не боюсь. Ты же сам не хочешь этого. Я с таким уже сталкивалась, – Катя с сочувствием смотрела на черноволосого паренька с длинными волосами, которые он нервно заправлял за уши.

– И, как мне быть если будет совсем плохо? – было понятно, что именно этот вопрос и заставил его прийти.

– Вспомни, что кому-то хуже, – пожала плечами Катерина. – Ты видишь кровь в играх. Она завораживает тебя. Но, ты ни разу не убийца. Вместо того, чтобы палить в кого-то на экране, попробуй помочь. И ты станешь сильнее.

– Ты не понимаешь! Да с кем я говорю…

–Что я не понимаю? Что тебя кто-то избил, когда ты был маленький? И ты не мог признаться? Или признался, а тебя не пожалели? Что ты начал бояться? А чтобы не бояться, решил пугать сам?

Никита замер, медленно повернулся и уставился на девчонку, соплячку, дурочку. Не может быть что бы девчонка это знала! – Откуда ты?

– Знаю? Догадалась. Знаешь, как страшно, когда идёт настоящий бой? Когда мёч не компьютерная графика? Когда пахнет кровью? Это жуткий запах! Никита, ты можешь достать оружие и сделать то, что видел во сне. Но, это будет реальностью, ты станешь убийцей и погибнешь сам. И не сильным ты станешь, а просто маленьким жалким мальчишкой, который не справился даже с собой.

– Ты не понимаешь! Когда можешь решать, кому жить, а кому нет, вот это сила, это власть!!! – перебил её воодушевившийся Никита.

– Властитель над жизнями? Да? Велика власть. Человек такой хрупкий. Смотри. Вот росток. Разве много надо, чтобы его сломать? Нет, просто движение руки. И его нет. А чтобы вырастить? Так кто более сильный? Попробуй подумать по-другому. Ты очень внимательный и координация у тебя потрясающая, и крови ты не боишься, так кто ты? Можешь быть убийцей, а можешь врачом, или спасателем. Хирург, спасая кому-то жизнь не может, права не имеет, бояться крови, даже если весь ею залит! Он должен стремительно принимать решения, обязан быть очень точным, и отлично помнить все закоулки человеческого организма, все переплетения мышц и нервов. Как ты помнишь все маршруты замков и подземелий, если хоть раз там проходил. И один хороший хирург в миллион раз сильнее тысячи убийц!!! Он может сделать то, чего ни за что не может ни один из них!

Катерина не стала дожидаться, до чего там додумается этот паренёк, а пошла вперёд. И говорить, что бояться стоило не ей, а ему, потому что совсем рядом за кустами стоял Бурый, Катя тоже не стала. Зачем лишнее-то? А Никита долго размышлял, даже ушел подальше от людей, чтобы никто не заметил, впрочем, большого серого кота он тоже не заметил, а Баюн следил за ним, как за мышкой, пока потенциальный убийца не решил, что, возможно, девчонка права. И гораздо круче спасать. Нажать на курок и махнуть железкой, много ума не надо, чтобы там не говорили!

Никита вернулся в Бельгию через четыре дня, и нельзя сказать, что это был другой человек, нет, абсолютно тот же самый, просто немного поменявший направление движения.

Катерина уходила с Бураном гулять далеко. Дальше обычных маршрутов, дальше троп, на которых попадались грибники, в настоящий лес, как его называл Буран. Там он легко трусил по земле, мху, перелетал узкие ручейки, легко перевозил Катерину через болотца. Летать он не мог, но сил хватало, чтобы просто перепрыгнуть, даже с седоком на спине.

– Кать, а куда это ты пропадаешь всё время? – заинтересовался как-то Степан.

– Гуляю, – расплывчато объяснила Катерина.

– Гуляет она! – сердился Бурый. – И мне не разрешает с ней!

– Волчок, мне надо с ним разговаривать. А тебя он смущается. И говорит свободно только когда идёт и именно что по лесу идёт!

– А, это ты с Бураном? – сообразил Степан. – А разговаривать-то с ним зачем?

– Ему пока нет места в Лукоморье. А что бы было это самое место, надо понять, а сам-то он чего хочет? Быть волком или псом? Жить в лесу или с людьми? – она глубоко задумалась.

– Я с тебя с ума сойду! Он же рос волком! – пожал плечами Степан.

– А ты рос мажором, – тихо сказала ему Катерина, чуть наклонившись к его уху.

Степан закашлялся, поперхнувшись от возмущения. – Ну, знаешь!

– Ага. Знаю, – кивнула вредная девчонка.

Она в своих прогулках с Бураном однажды наткнулась на заброшенную избушку. Дверь сиротливо приоткрыта, внутри под ногами шуршат залетевшие в прошлые годы листья, печка почерневшая, потрескавшаяся, развалившаяся, но почему-то тут было не страшно. Домик было жалко.

– Бедняжка. Что же тебя так покинули? – погладила Катерина тёмную стену, и словно померещилось, что вздохнули в избушке. Грустно и безнадёжно. Катерина вышла, аккуратно прикрыла дверь, просто потому, что это был чей-то дом, и ему нельзя, не хорошо, так стоять. А если кому-то из зверушек или птиц, захочется найти там приют, то в окна можно и залететь и запрыгнуть. Она всё оборачивалась и качала головой, а потом обратила внимание, что и Буран вздыхает.