Темный огонь - К. Дж. Сэнсом

– Да, она явно не собирается делать хоть что-нибудь для собственного спасения. Поэтому нам придется обойтись без ее помощи.

– О господи, если бы только проникнуть в ее тайну! Скажите, а что вы ей шепнули? Ведь именно ваши слова заставили ее заговорить.

Мне вовсе не хотелось открывать свой секрет Джозефу. Несомненно, ему ни к чему было знать, что я намереваюсь тайно проникнуть в сад его брата.

– Джозеф, наберитесь терпения и подождите до завтра, – произнес я подчеркнуто невозмутимым и уверенным голосом. – Доверьтесь мне. А если вы решите вновь навестить Элизабет, сделайте милость, не пытайтесь заставить ее говорить. Этим вы только усугубите ее печальное положение.

– Мастер Шардлейк прав, – кивнул Барак. Джозеф переводил обеспокоенный взгляд с меня на Барака.

– Что ж, я сделаю все, что вы скажете, – пробормотал он. – Другого выхода у меня все равно нет. Но боюсь, я тоже сойду с ума, вслед за несчастной Лиззи.

Втроем мы отправились в харчевню, где оставили лошадей. Тротуар был узким, так что нам приходилось идти друг за другом; последним, уныло сгорбившись, брел Джозеф.

– Похоже, наш друг и в самом деле близок к помешательству, – вполголоса заметил я, обращаясь к Бараку. – Признаюсь откровенно, я и сам боюсь свихнуться от всех этих тайн и головоломок. Чувствую, силы мои на пределе.

Барак насмешливо вскинул бровь.

– Надеюсь, вы не собираетесь строить из себя мученика, – язвительно заметил он. – С меня достаточно Джозефа. И его злополучной племянницы. Этим двоим и в самом деле не позавидуешь.

– Кстати, вам удалось найти к Элизабет правильный подход, – сказал я, с интересом поглядывая на Барака. – Ведь это благодаря вам она написала латинскую фразу.

– Просто я слишком хорошо понимаю, что испытывает человек, попавший в подобную переделку, – пожал плечами Барак. – В детстве, когда я убежал из дома, мне казалось, весь мир ополчился против меня. Как ни удивительно, я понял, что это не так, лишь попав за решетку.

– Увы, с Элизабет подобного чуда не произошло. Судя по всему, она совершенно изверилась в мире и в людях.

– Да, для того, чтобы повергнуть ее в столь безысходное отчаяние, должно было произойти какое-то ужасное событие, – глубокомысленно изрек Барак. – И невероятное к тому же. Полагаю, девушка молчит лишь потому, что внушила себе: никто все равно не поверит ее рассказу. Что ж, посмотрим, что скрывается на дне этого проклятого колодца, – добавил он, понизив голос.

Пообещав Джозефу, что буду держать его в курсе всех новостей, я попрощался с ним. Проезжая через Чипсайд по направлению к Гилдхоллу, я размышлял о тайне, спрятанной на дне злополучного колодца. Впрочем, полностью отдаться размышлениям мне мешала необходимость постоянно озираться по сторонам, чтобы не задавить маленьких босоногих ребятишек, с веселыми криками игравших в подсыхающих лужах. «Вскоре жгучие солнечные лучи превратят воду в пар, который поднимется от земли и растворится в горячем воздухе, – подумал я. – Земля, воздух, огонь, вода; эти четыре основных элемента, соединяясь в неисчислимое множество сочетаний, образуют сей подлунный мир. Какое же из этих соединений породило греческий огонь?»

Прибыв в Гилдхолл, я оставил Канцлера в конюшне и вошел в здание. Верви я нашел в его маленькой, погруженной в полумрак конторе. Он просматривал какой-то контракт с неторопливой тщательностью, которая за годы адвокатской практики вошла у него в привычку. В какой-то момент я позавидовал его размеренной жизни, никогда не выходящей из накатанной колеи. Завидев меня, Верви приветливо кивнул, и я протянул ему лист бумаги, на котором вчера изложил все свои соображения относительно дела Билкнэпа. Он пробежал строчки глазами, временами одобрительно кивая, и поднял взгляд на меня.

– Итак, мастер Шардлейк, вы полагаете, что в суде лорд-канцлера мы можем одержать победу?

– У нас есть для этого все основания. Но не исключено, что рассмотрения иска придется ждать около года.

Верви бросил на меня многозначительный взгляд.

– Возможно, нам стоит внести в контору Шести клерков плату, которая превышает обычную, – заметил он.

– Да, это может значительно ускорить слушание дела. Кстати, сегодня утром я собираюсь осмотреть приобретенную Билкнэпом недвижимость. Несомненно, в суде лорд-канцлера пожелают ознакомиться со всеми обстоятельствами дела.

– Я рад, что вы так уверены в успехе, мастер Шардлейк. Городской совет придает большое значение этому иску. Многие здания, прежде принадлежавшие монастырям, ныне пребывают в плачевном состоянии. Эти полусгнившие трущобы, в которых ютится беднота, и домами-то трудно назвать. К тому же они служат источниками всяческой заразы, а сейчас, когда все вокруг высохло от жары, представляют угрозу пожара.

Верви бросил взгляд в окно, где виднелось безоблачное голубое небо.

– Если, не дай бог, в одном из таких домов вспыхнет пожар, имеющихся запасов воды не хватит, чтобы его потушить. А упрекать во всех бедах, как всегда, станут Городской совет. Мы делаем все, что в наших силах, пытаемся заменить протекающие трубы на новые, но состояние городского водопровода по-прежнему оставляет желать лучшего. – Я знаю литейщика, который делает новые трубы для водопровода. Его зовут мастер Лейтон.

– Да, есть такой. Кстати, мне надо срочно его отыскать. Он должен был предоставить готовые трубы подрядчикам, а сам как в воду канул. Вы хорошо с ним знакомы?

– Сам я с ним никогда не встречался, но слышал о нем как об очень опытном мастере.

– Да, он один из немногих литейщиков, способных выполнить столь сложный заказ, – кивнул головой Верви.

«Скорее всего, сей искусный литейщик уже покинул наш бренный мир», – подумал я.

Однако делиться с Верви своими предположениями не стал.

– Если уж я здесь, нельзя ли мне получить несколько книг в вашей библиотеке? – сменил я тему. – Возможно, мне будет позволено взять их домой?

– Не думаю, что в нашей библиотеке отыщутся какие-либо книги, которых не оказалось в Линкольнс-Инне, – с улыбкой возразил Верви.

– Но мне нужны отнюдь не труды по законоведению. Книги, которые я ищу, посвящены истории Рима. Сочинения Плутарха, Ливия и Плиния.

– Я дам вам записку к нашему библиотекарю. Кстати, я слышал о столкновении, произошедшем между вашим другом Годфри Уилрайтом и герцогом Норфолкским.

Я знал, что Верви является убежденным реформистом, и, следовательно, мог без всякой опаски говорить с ним об этой неприятной истории.

– Годфри проявил излишнюю пылкость, – заявил я.

– Да, времена вновь становятся опасными, и всем нам следует быть осмотрительнее, – подхватил Верви.

Несмотря на то что мы были одни, он понизил голос: