Лунный принц - Екатерина Оленева

Баюкая её, прижимая к груди, Ирис больше на своего мучителя не смотрела.

– Вы хотите, чтобы я просто исчезла?

– Я хочу, чтобы ты его не держала. Не пыталась привязать к себе или как-то вернуть. Так и для тебя же будет лучше.

– А как же… как же мой ребёнок?! Почему я одна должна расплачиваться за это ошибку! Это несправедливо.

– Хочешь, чтобы я позаботился о твоём младенце?

Его пальцы вновь сошлись на её подбородке, заставляя девушку запрокинуть голову:

– Я могу и о тебе позаботиться. Ведь мы уже оба поняли, что я нахожу тебя очень красивой.

Ирис чувствовала себя так, будто по спине ползёт тарантул, перебивая мохнатыми лапками и угрожая в любой момент выпустить смертельный яд.

– Не стоит. Я сама справлюсь со своими трудностями. Вы меня убедили, – моргнула она.

Рэй усмехнулся. Одними губами. Глаза оставались мёртвыми, как у снулой рыбы.

– Я рад, что мы наконец-то поняли друг друга, девочка.

В этот момент в двери повернулся замок. Ирис ощутила такое облегчение, будто у неё с плеч упала гора.

Высокая тень сына, за чьей спиной ярко светился плафон, упала на тень отца, стоявшего у окна.

– Рэй?.. – выдохнул удивлённо Энджел.

Взгляд его метнулся от отца к Ирис, испуг в нём сменился яростью.

– Что ты делаешь здесь?! Я тебя не приглашал!

– Нет, конечно. Ты сделал всё возможно, чтобы скрывать от меня свои холостяцкие (а теперь уже не очень) берлоги. Но ты ведь не думал, что если я что-то захочу узнать, у меня не получится?

– Что он сделал? – шагнул Энджел к Ирис, обнимая её за плечи. Во взгляде его светились тревога и страх. – Он обидел тебя?

– Ну, за кого ты меня принимаешь? Обижать беременных женщин я стану только в самой крайней ситуации. Мы просто немного поговорили. О том, о сём, об этом – о разном, словом. Ладно, оставлю вас, голубки. Поговорите. Энджел, не опаздывай сегодня на семейный ужин. Сестре понадобится твоя поддержка. Подружку тоже можешь взять. Если захочешь.

– Какого чёрта ты ей наговорил?!

– Правду, мой милый сын. И ничего, кроме правды.

– Я сам должен был ей сказать.

– Да. Конечно. А ещё, ты ведь планировал сбежать?

– Что?.. Нет.

– Да. А тогда зачем тебе нужно было снимать все свои деньги со счетов. Сбежать не получится, поросятки. Злой и серый волк следит за вами. Но вы можете проститься. Или договориться, как станете спасать свою любовь в экстремальных условиях. В общем, используйте время с толком. До встречи.

Событие, которое становилось всё ближе и неотвратимее, знающие о нём насмешливо именовали «кровавый выкуп». Конечно, чем ещё такой отец, как Рэй мог брать плату за такую, как я?

Я чувствовала себя… странно. Хотя само по себе это слово мало о чём говорит. Странным было то, что я никак не могла определиться с тем, чего хотела. Да, я всегда мечтала покинуть это богом проклятое место, вырваться из-под власти Рэя, но при этом жаждала принадлежать самой себе. А получается, я всего лишь сменю хозяина, на моей шее по-прежнему станут держаться удавка и поводок.

Не могла я и определиться в чувствах к Лунному Принцу. Определённого рода влечения я к нему чувствовала, но при этом это влечение не сопровождалось ни уважением, ни доверием. Всё, что мне нравилось в нём было поверхностным и неглубоким: мне нравилось смотреть на него, нравилось его слышать, нравилось разделять с ним страсть на двоих. Но ни нежности, ни желания узнать глубже не возникало. Правда, подозреваю, начни я дожидаться возникновения этих эмоций, рискнула бы умереть старой девой.

Я понимала, что Ральф идёт ради меня на определённый риск. Я должна быть ему за это благодарна. Но где взять эту благодарность? Как её ощутить? На каких потаённых струнах души сыграть?

Что чувствует прекрасная принцесса, зная, что сегодня Белый Рыцарь станет сражаться за неё с Драконом? Да ничего, наверное? И с чего бы было иначе? Белому Рыцарю всё равно, что там за дама, ему важно, что она принцесса. Он следует за мечтой и титулом. Да, они рискует жизнью и готов сложить голову, но для принцессы он первый встречный. И во время эпической битвы её сердце если и заходится от тревоги, то, должно быть, лишь за собственную участь.

К чему я так долго думаю об этом? Волнуюсь ли я, что Ральф проиграет и я не смогу выйти отсюда? Боюсь ли, что сегодняшний вечер может стать для него роковым? Как и со всем остальным – я не определилась.

Поэтому и говорю: я чувствовала себя странно. Да так и должно быть. Кровавые потехи вроде как вышли из чести со времён Древнего Рима, но суть человеческой натуры с тех пор не поменялась: мы хищники, большинству из нас по нраву вид крови и чужой боли. Она запретна, а запретное влечёт к себе неизменно.

Но всё же в этом есть что-то мерзкое, отталкивающее, противоестественное. Собираться, как в театр, чтобы наблюдать за пытками. И чувствовать при этом себя ценным призом в игре. Хорошо, что у меня крепкий желудок, иначе могло бы стошнить.

Чёрной невесте положено носить чёрное, блудницам – вызывающий наряд. Так что я решила соответствовать атмосферу, месту и мероприятию. Мой любимый, вызывающе-сексуальный (хотя на мой вкус, на самом деле – нет), чёрный костюм из кожзаменителя облипал фигуру, как вторая кожа.

Первым, кто встретил меня в зале, где, как естественно было предположить, намечено развлечение, были мои милые братья. С Энджелом до этого мы расстались незадолго – не больше часа. Но он умел при желании проводить время с пользой. Когда я вошла, и он, и Ливиан была уже изрядно нетрезвы.

Как обычно, в присутствии Ливиана меня не оставляло ощущения того, что воздуха в помещениях явно не хватает. И всё то количество земли, что отделяло нас от поверхности, словно наваливалось на плечи.

С нашей последней встречи он похудел ещё сильнее – кожа да кости. Глаза словно подведены чёрной тушью и лицо с первого взгляда кажется накрашенным. Прекрасный порок представал в его образе во всей своей болезненной привлекательности. Растёкшись по одному из диванов, он казался медлительным и расслабленным, но я не по наслышке знала о резкости и быстроте его реакций. Во время совместных рейдов, когда сводный братец брался меня страховать, его вмешательство действительно несколько раз спасало меня от беды. Если не от смерти.

– Привет, – криво усмехнулся он, скользнув по мне тёмным взглядом.

Он откровенно пялился на меня, не стараясь не скрыть сей факт, не подчеркнуть. Раньше он старался не демонстрировать своего внимания.

С нашей последней встречи в нём словно бы что-то сломалось и оголилось, словно провода, на которых треснула изолента.

– Привет. Ничего личного, но, если скажу, что рада здесь тебя сегодня видеть – солгу.