Любви хрустальный колокольчик - Елена Ярилина

— Но зато какой! — И Коля воздел к небу ручки. От скромности и застенчивости остались одни воспоминания.

Любаша тут же вклинилась в разговор и подтвердила, что он первоклассный мастер по пальто и пиджакам. На этой почве они, оказывается, и познакомились, он сшил ей какой-то умопомрачительный пиджак лимонного цвета. Должно быть, вещица в сестрицыном вкусе. Увлеченная разговором, я и не заметила, как возле нашего стола материализовался Виктор. Выглядел он как всегда, поздоровался тоже как ни в чем не бывало. Люба очень обрадовалась, защебетала пуще прежнего. Я уж испугалась было: не забыла ли она про жениха? Но Любаша опомнилась и стала знакомить мужчин, те обменялись традиционным рукопожатием, а неизвестно от чего расчувствовавшийся Коля даже шаркнул ножкой. В другое время такой старомодный жест вызвал бы у меня приступ тайного смеха или хотя бы улыбку, но не сейчас. В данный момент я почувствовала злость и горечь, что страдала и мучилась из-за Виктора напрасно, а он и в ус себе не дует. Ишь, явился преспокойненько и даже никак не объясняет, почему его не было всю неделю. Пока я пережевывала обиду, Люба, взяв инициативу в свои руки, предложила всем пойти на пляж. Я попробовала возразить, но Любаша сдвинула брови:

— Женя, не будь занудой! Мы твои гости, так что иди навстречу нашим пожеланиям.

Коля согласно закивал, Виктор тоже ничего не имел против пляжа.

— Шляпу возьми от солнца, — сказал он уже на ходу.

Как будто мне пять лет!

Набрали целую кучу продуктов и отправились в путь. Солнце уже жарило вовсю, и настроение мое испортилось вконец. Полотенце свое я постелила чуть в сторонке и только собралась на него сесть, как замерла в недоумении: оно же полосатое, как во сне! Но при чем тут Володя? Пока я ломала над этим голову, Люба достала из сумки продукты. На замечание, что мы только что из-за стола, она с ехидцей ответила:

— А Витя? Надо же человека покормить.

Я закрыла глаза, чтобы не видеть их. Мужчины больше помалкивали, лишь Коля иногда закатывался мелким смешком. Зато Люба шутила и смеялась за троих, сегодня она явно была в ударе. Обычно сестра нравится мне в такие моменты, нравятся ее напор и жизнерадостность, но сейчас все раздражало, и я старалась поменьше открывать рот, чтобы не обижать людей. Стало совсем жарко, и Люба потащила мужиков в воду. Про меня она словно забыла. Странно, обычно Люба не ведет себя так, а тут словно с цепи сорвалась…

Надо мной раздался громкий смех, сверху полетели брызги воды. Я открыла глаза: наяву их было трое, но стояли они как в том сне. Люба обнимала кавалеров за талии, и все трое улыбались. Кавалеры были очень уж разномастные. Коля — невысокий, кругленький, с брюшком, русые волосы торчат на макушке и над ушами. Мне вдруг пришло в голову, что он похож на игрушечного медведя, снявшего шубку. Потом я перевела взгляд на Виктора. Интересно, это по контрасту его фигура смотрится так атлетически и пропорционально? Или потому, что он стоит, а я лежу?

Обед был почти готов, когда послышались голоса: нагрянули Лариса с Ксюшей. Видя мое удивление, Лариса объяснила, что она скучает в отпуске, хочет попросить у меня книжку, но развить эту тему мы не успели, так как заявилась пляжная компания. Моментально все перезнакомились. Лариса повторила цель визита, но тут Любаша, только что без сил томно возлежавшая в кресле, вдруг села и выпалила:

— Слушайте! А давайте разожжем вечером костер, нажарим шашлыков, прикупим еще вина и повеселимся на полную катушку!

От этой идеи я совсем скисла, зато остальные воодушевились. Лариса побежала за шампурами, Виктор улыбался, Коля радостно потирал ручки, Ксюша прыгала на одной ножке. Меня же ни о чем вообще не спрашивали, исчезни я ненароком, ручаюсь, никто бы и не заметил! Отобедав на скорую руку, все принялись за дело. Съездили в магазин за мясом, замариновали его в белом вине со специями. Этим занимался Виктор, от меня только потребовали кастрюлю. Чуть позже Коля с Любой заготовят хворост, а пока все разбрелись на отдых, кто в гостиной, а кто в саду, в тенечке. Я ушла в спальню.

Костер назначили на семь, и Лариса с Ксюшей пришли к этому времени с шампурами, но Любаша с Колей проспали и дров заготовили мало. Посмеявшись над этой незадачей, все разошлись на поиски деревяшек. Со мной осталась только Ксюша. Она старательно помогала, мыла овощи, а я резала салат: куда деваться, гости же! Еще весной я обнаружила в кладовке складной столик и три стульчика. Вытащила это добро в сад, добавила табуретки с кухни, расставила одноразовую посуду.

Первыми вернулись Люба с Колей, принесли по охапке хвороста и стали разжигать огонь. Ксюша тут же кинулась им помогать: дети просто обожают костры. Мои однажды разложили костерчик прямо в гостиной, насобирали щепок на улице, добавили бумаги, которые стянули с письменного стола, разумеется, это были самые важные документы. К счастью, я вовремя вернулась из магазина. Но сейчас костер гореть не желал, загорался и тут же гас, и я помочь ничем не могла. Ларисы с Витей все не было, и раздраженная Любаша прямым текстом заявила, чем они сейчас, по ее мнению, занимаются. Я ткнула ее в бок, показав глазами на Ксюшу, и Люба прикусила язык. Еще одна неудачная попытка, и тут наконец появляются Лариса с Витей. Оказывается, Лариса у кого-то одолжила тележку, и они привезли сразу много дров. Увидев, что костра все еще нет, Виктор хмыкнул:

— Я так и знал, что без меня не справитесь. Смотрите и учитесь!

Через минуту сучья весело трещали, Виктор начал нанизывать мясо, переслаивая его колечками лука. Коля умильно сложил руки, Ксюша от избытка чувств бегала вокруг костра, что-то весело напевая. Лариса пошла возвращать тележку. Прикинув, что одним мясом эта прорва народу не насытится, я отправилась на кухню. Нарезала ветчины, грудинки, сыра, открыла банки с лососем и маслинами, сделала салат из морской капусты с отварными яйцами, порезала хлеб. Стала перетаскивать все в сад, хотела кликнуть кого-нибудь себе в помощь, но все так хохотали, что я решила их не отвлекать. Когда принесла последние тарелки, шашлыки были уже готовы. Все дружно набросились на них, включая Ксюшу. Я от мяса отказалась, взяла себе сыра и овощей. Кто-то сунул мне в руку стакан, кажется Люба, в суете я и не заметила. Только я поднесла стакан ко рту, как невесть откуда взявшийся Витя выхватил его, сунул другой, шепнув на ухо:

— Не вздумай пить водку, голову откручу!

Я отпила красного вина, как раз такого, как люблю. Хотела поблагодарить Витю за заботу, но он уже был по другую сторону костра: что-то говорил Ларисе, а та смеялась. Вечер, так дурно начинавшийся, разгорелся не хуже костра, все веселились от души. Я сидела чуть в стороне, так мне было удобнее наблюдать за происходящим. Время от времени приходилось бегать на кухню, чтобы еще что-то подрезать: то колбаски, то сыра, то хлеба, то лимона. Ксюша охотно помогала мне, ей очень нравилась вся эта суета, но смущало мое неучастие в общем веселье, и она старалась выказать мне внимание. Пока мы с Ксюшей хозяйничали, гости пили вовсю, и результаты стали вскоре сказываться. Меня не очень удивляло, что Виктор, опрокидывая стакан за стаканом, успевал следить за костром, приглядывать за жарящимся мясом, участвовать в общем веселье и быть любезным кавалером для Ларисы и Любы. Но вот Коля! Плюшевый медвежонок Коля, которого Любаша то и дело называла пупсиком, а за ней и Лариса подхватила это смешное имечко, он пил больше всех, оставаясь все таким же, только пот выступил у него на лбу. Женщины уже были навеселе. Любаша резвилась под любящим взглядом своего пупсика, выдавала нескромные анекдоты, не заботясь о детских ушах, и азартно флиртовала с обоими кавалерами, но все-таки держалась в некоторых рамках. А вот Лариса раскисла, ноги плохо держали ее, но она висла на Викторе, отвешивая ему сомнительные комплименты, даже Люба пару раз поморщилась. Я ни во что не вмешивалась: без меня это веселье заварилось, без меня пусть и расхлебывается. Я только держала Ксюшу при себе и отвлекала ее внимание в особенно рискованные моменты, которых становилось все больше, и я поняла, насколько не продумано было присутствие ребенка возле пьющих взрослых. Девочка погрустнела, а может, просто устала, я взглянула на часы — пять минут первого! Попробовала увести ее, чтобы уложить на своей постели, но Ксюша заупрямилась, вырвалась из моих рук и подбежала к Ларисе, повисшей в этот момент на шее Виктора: