Золотой браслет. Тигролов. Гаспар Гаучо. - Майн Рид

— Пятьсот долларов! — воскликнул Цапотэ и на мгновение задумался, но потом решительно проговорил: — Нет, такого мы не встречали.

— Жаль! Ну, до свидания!

С этими словами Перико повернул лошадь и через минуту скрылся в лесной заросли.

— Ну, так и есть! Это и был сам дон Рафаэль Трэс-Виллас, которого я везде ищу, чтобы передать ему посылку. Как это я, дурак, не догадался спросить его имя? — сокрушался Гаспар, смотря вслед удалившемуся всаднику.

— Пятьсот долларов! — снова повторил Цапотэ, устремив задумчивый взгляд туда же. — Впрочем, много ли бы нам досталось из этой суммы? Да притом нам теперь нельзя и показаться капитану, — прибавил он, махнув рукой.

— Это верно, друг! — подтвердил его спутник. — Только знаешь что? Нам теперь тоже следует идти в Дель-Валле. Ведь туда направляется дон Рафаэль.

— Разумеется! Только сначала мы пройдем к бамбуковой заросли, куда я направил от своего дома дона Рафаэля. Может быть, там мы и найдем его.

— А разъезды, в особенности те, которые посланы за нами самим капитаном? — тревожно возразил Гаспар.

— Ничего, мы отделаемся и от них. Я уже кое-что придумал, сумею заговорить зубы и им. Идем к зарослям!

— Ну, как знаешь, — проговорил Гаспар и последовал за своим проводником, повернувшим назад, к бамбуковым зарослям.

Дон Рафаэль стал осторожно пробираться вместе с Ронкадором по лесной пуще. Ему то и дело приходилось прибегать к помощи сабли, чтобы продолжить путь среди сплошной сети лиан и других перепутавшихся растений. К счастью, те, которые гонялись за ним, так громко перекликались между собою, что дон Рафаэль в любую минуту мог знать, в какой они стороне и даже приблизительно, сколько их. Очевидно, это были люди совершенно неопытные в порученном им деле, иначе они не стали бы так открыто выдавать себя. Это-то и благоприятствовало преследуемому.

Но иногда он попадал в критическое положение. Временами обе группы, преследовавшие его, а также двух других беглецов, Гаспара и Цапотэ, напав на чей-либо след, сзывали одна другую свистками и старались со всех сторон окружить подозрительное место. Была минута, когда они совсем было напали на следы дона Рафаэля возле того места, где он ночевал и откуда они без особого труда могли выследить его по пятам. Приготовившись вскочить на своего коня, дон Рафаэль достал из кобуры пистолеты и стал выжидать.

Вдруг ему пришла на ум одна хитрость, применяемая в подобных случаях индейцами. Он поднял с земли сухой сук, придал ему вид молотка и стал им стучать о ствол дерева, искусно подражая дятлу, когда тот долбит клювом дерево. Известно, что эта птица всегда выбирает самые укромные места в лесной глуши, как можно дальше от людей: откуда слышатся ее удары, там не может быть человека.

Уловка эта удалась. Слышно было, как один из преследователей крикнул другим:

— Стой, братцы! Слышите, как долбит дятел? Значит, там никого нет. Бешеный полковник, должно быть, уже успел улизнуть куда-нибудь. Его надо искать в других местах.

Разъезд направился в другую сторону. Дон Рафаэль облегченно вздохнул. Опасность пока миновала. Можно было снова двинуться вперед, в противоположную сторону от преследователей.

Через некоторое время путнику попались на глаза спелые, сочные плоды пав-пав, которыми он мог хоть отчасти утолить томившие его голод и жажду. Вскоре встретился и горный ручеек. Изнывавший от зноя и жажды Ронкадор также был, наконец, напоен и освежен.

Время перешло за полдень, и косые солнечные лучи стали проникать сквозь зеленую листву, когда дон Рафаэль добрался до берега реки Остуты и увидел невдалеке высокую и густую бамбуковую заросль, о которой говорил ему Цапотэ. Лес почти вплотную подступал к этой заросли.

Укрыв там своего коня, дон Рафаэль взобрался на высокое дерево, росшее на самой опушке, и принялся обозревать окрестности. Убедившись, что вокруг все тихо и безлюдно, он спустился на землю и, в ожидании вечера, прилег возле Ронкадора в заросли исполинских бамбуков, как раз против того места, где на противоположном берегу громоздилась грубая палатка Аройо, возле которой взад и вперед шныряли пешие и конные гверильясы.

Наконец наступил и вечер. Вдруг дон Рафаэль заметил человека, переправлявшегося вброд через реку, тревожно осматривавшегося по сторонам и, видимо, куда-то очень спешившего. Когда он вышел на берег, дон Рафаэль, с целью получить от него какие-нибудь сведения, выскочил из своего убежища, направился незнакомцу навстречу и с обнаженной саблей в руке преградил ему путь.

— О, Господи! Как вы меня испугали, сеньор! — вскричал незнакомец, молодой парень добродушного вида, по-видимому, из простонародья.

— А кто ты и куда так спешишь? — осведомился дон Рафаэль.

— Я — слуга и спешу за помощью своему господину.

— А кто твой господин?

— Дон Фернандо Лаккара.

— Разве он в опасности?

— Да, в большой… А вы знаете его, сеньор?

— Знаю. Ему принадлежит гасиенда Сан-Карлос, и он женат на младшей дочери дона Мариано де Сильвы.

— Верно. Но вам, может быть, неизвестно, что часа два назад в гасиенду забрался этот разбойник Аройо вместе со своим помощником Бокардо, с ведьмой женой и со всей своей шайкой. Они теперь хозяйничают там. Схватили дона Фернандо и стали требовать от него, чтобы он дал им свою супругу «напрокат», все деньги и драгоценности. А так как дон Фернандо не соглашается, то они его раздели донага, связали и стали бичевать…

— Какие мерзавцы! — закричал возмущенный полковник. — Расправлюсь же я с ними! — прибавил он, потрясая саблей. — Ну а что с сеньорой Марианитой? Где она?

— Я и ее горничная помогли ей выбраться из дома в окно и посоветовали спрятаться где-нибудь в лесу, пока не явится помощь.

— А откуда ты рассчитываешь получить эту помощь?

— Из гасиенды Дель-Валле. Я туда и спешу.