Почти скандал - Элизабет Эссекс

– Я хотел бы представить свою жену…

О нет… Только не это. Салли не выдержит встречи с его женой, какой-нибудь изысканной красоткой, которая…

– Почту за честь. – Эти слова произнес негромкий и ровный голос Коллиара.

О Господи… А также дьявол и святой Эльмо! Оказывается, о своей жене говорил Оуэн. Однако часовой механизм ее сердца уже нарушился, рассыпавшись на множество винтиков и колесиков, которые уже не собрать. Скрывая свое смущение и страх, Салли смотрела в пол, ожидая момента, когда Грейс отпустит ее руку, чтобы поприветствовать Коллиара. А также надеясь, что ее сердце успокоится и вернется к обычному ритму.

– Очень рад нашему знакомству, леди Кент. Примите мои поздравления.

– Спасибо, – очаровательно улыбнулась Грейс. – Я очень много о вас слышала.

Коллиар устремил свой пронзительный взор на Салли, и она чуть ли не отпрянула назад под этим почти безжалостным взглядом.

Подобное ерзание напомнило Грейс о ее присутствии.

– Мистер Коллиар, вас уже представили сестре моего мужа, мисс Саре Кент?

Грейс, разумеется, имела намерение помочь, но в ее голосе присутствовало предупреждение, призыв быть любезной. Салли же хотелось, чтобы в полу разверзлась бездна, наполненная бурлящей водой, куда она могла бы прыгнуть и утопить там ощущение стыда, отчаяния и потерянности, вызванные присутствием Коллиара. Как ему удалось так срезать ее всего лишь своим сумрачным взглядом? Почему все те страхи и тревоги, которые она, казалось бы, изгнала, нахлынули вновь, как только он появился?

– Рад вас видеть, мисс Кент, – произнес Коллиар своим низким ровным голосом и склонился к ее руке, которую она даже не думала протягивать.

– Я тоже рада, мистер Коллиар. – Ее собственные слова исходили откуда-то из глубины горла, тугие и нелепые, как будто она никогда прежде не говорила, как будто разучилась двигать губами. Салли поспешила закрыть рот и прикрыла глаза, плотно сжав веки, чтобы не видеть, как он смотрит на нее.

«Пусть смотрят, и вскоре они обнаружат, что смотреть в общем-то и не на что…»

Однако она не обладала способностью долго ждать. Молчание – ужасное, гремящее словами, которые она не могла высказать, – давило на нее, и она должна была открыть глаза. Но она не станет смотреть на Коллиара, ибо он не может находиться в ее мире. Он был для нее как вода и воздух, как солнечный свет. И по-прежнему оставался таким. Он был всем, что только можно представить. И чего она не может иметь.

Произнесенные ею слова Коллиар принял кивком головы, продолжая смотреть на Салли все с той же серьезностью. Три вертикальные линии пролегли между его бровей. О господи… Даже его нахмуренность была дорогой до боли.

Под тяжелым взглядом Коллиара Салли не находила подходящих слов, которыми можно было бы заполнить разрастающуюся, болезненную пустоту. Она могла лишь наблюдать, как он смотрит на нее, пребывая в настолько глубокой тишине, что казалось, будто они находятся в каком-то безлюдном мире, а не рядом друг с другом в переполненной гостиной.

А слова по-прежнему не находились.

– Хотел бы заметить, мисс Кент, – нарушил Коллиар затянувшееся молчание, – что у вас замечательный шрам.

Салли не ахнула, в отличие от других, не вскинула руку, чтобы прикрыть лицо, как в инстинктивном сочувствии сделала Грейс. Она не позволила горячей волне подобраться к ее глазам и приняла удар молча, без содрогания, меж тем как болезненное онемение втекало в ее грудь, заполняя пустоту легких, пока не возникло ощущение, будто она тонет.

Вокруг слышался ропот возмущения, боковым зрением Салли видела, как братья сплотились, словно образуя дамбу перед наступающим океаном, чтобы избавить ее от еще большего огорчения.

– Черт возьми, Дэвид… – начал Мэтью, который сразу же растворился на периферии ее зрения вместе с окончанием фразы.

Грейс тоже выразила свое негодование:

– Послушайте, сэр, что означает подобное…

Но Оуэн остановил ее:

– Грейс, не надо.

И они также сдвинулись за края ее восприятия.

Потому что Салли видела то, чего не видели другие. Она видела, как осторожно держится Коллиар, насколько он бдителен.

Она понимала, что Дэвид балансирует на той же грани, что и она.

Это вызвало у Салли если не надежду и облегчение, то по крайней мере… любопытство. Если он явился сюда не ради причинения боли или разоблачения – а она была уверена, что не для этого, – то какого черта ему здесь надо?

Для Салли не существовало ничего и никого, кроме Коллиара, который подступал все ближе, пока не подошел совсем вплотную, так что ей пришлось поднять голову, чтобы видеть жесткие линии его лица. Он смотрел на нее слегка нахмурясь, пристально и даже сурово, но эффект этого взгляда странным образом смягчался таким домашним запахом крахмала, исходившим от его рубашки.

Дэвид поднял руку и кончиком пальца провел по розовой линии, идущей от ее виска. И это прикосновение было не слишком приятным, вызвав ощущение жаркой пульсации.

– Этот шрам напоминает мне, – заговорил Коллиар, – о ране, полученной в бою одним моим отважным соратником. Который спас мне жизнь и который мне очень дорог. – Выражение его лица при этом не изменилось. Он не улыбнулся, чтобы ободрить ее, и лишь глядел на нее не моргая. И побуждая ее к тому же.

– Скажите, мисс Кент, – продолжал Коллиар, не обращая внимания на окружающих, – не могли бы вы оказать мне честь и пройтись со мной по залу. Чтобы рассказать мне, каким образом вы приобрели точно такое же повреждение.

И не дожидаясь ответа, он положил ее ладонь на сгиб своего локтя и повел за собой.

Салли не понимала, как она передвигается, как переставляет свои ватные ноги, умудряясь не падать. Она не знала, о чем думать, что делать, куда глядеть. Она могла лишь чувствовать – его сильную руку под ее ладонью, тепло его большого тела, которое словно загораживало ее ото всех, меж тем как они шли по залу.

На них смотрели, и не только ее близкие. В поле зрения попало озабоченное лицо Грейс, которой Оуэн что-то шептал прямо в ухо. Около дверей стоял ее отец с настороженным и грозным видом.

И Салли не знала, как его успокоить. Она не знала, как успокоить саму себя. Она просто следовала за Коллиаром, который выгуливал ее по гостиной, и собравшиеся наверняка недоумевали, что может быть общего у столь импозантного мужчины с такой несерьезной девицей, как Салли Кент.

Она наконец обрела способность говорить.

– Сэр, мне кажется, мы создаем скандал.

– Я полагаю, мисс Кент, вы создали его еще несколько месяцев назад, – отозвался Коллиар. – И я прибыл сюда в общем-то для того, чтобы удостовериться в этом.

Было непонятно, сказал ли он это с юмором или с осуждением.

Резко развернувшись, Салли потянула его из гостиной, а затем дальше по коридору в заднюю часть дома, выходящую в сад.