Колдун. Из России с любовью - Вадим Крабов

В конце этого допроса я набрался наглости и прямо попросил следователя отпустить Зину. К моему удивлению, он согласился. Тут же, «не отходя от кассы», взял у нее подписку о неразглашении и объявил Зину свободной. Более того, разрешил нам проститься!

Зина обняла меня, поцеловала и закрыла своим пальцем мои губы.

– Молчи. Я знаю, ты меня не любишь, но я люблю тебя, и моей любви хватит на двоих. Я еще поборюсь за тебя, так и знай. До встречи.

На следующем допросе я удивленно сказал Шувалову:

– Как это вы так, Александр Сергеевич? Неужели расписке поверили?

– Надоели ее брат и отец, – отмахнулся Шувалов, – с ними мы провели беседы и взяли подписки. Зачем она здесь нужна? Девушка она не болтливая, проблем не будет.

– А чего же так долго держали?

– А то вы не понимаете! На вас хотели надавить, – откровенно признался следователь. – Но после вашего рассказа, да специально в ее присутствии, понял, что это бесполезно.

– Как-то вы подозрительно откровенны, Александр Сергеевич.

– Да, Егор Ронович, – усмехнулся он. Шувалов звал меня Егором и обращался на «вы», но по имени-отчеству – крайне редко, – могу себе позволить, и вам настоятельно это рекомендую. Правда – лучшее оружие. Я хорошо к вам отношусь, поверьте мне, но есть руководство, которому мало от вас только теории. Понимаете меня?

– Не очень. Нет, понимаю, конечно, но… в чем смысл?

– Смысл в том, что вы после больницы почти месяц у нас нары греете, а отдачи от вас – ноль.

– ??? – беззвучно вопросил я, подняв брови.

– Проект «Мерлин» могут закрыть, за неимением самого Мерлина, то бишь вас. Ваше удивительно воскресшее тело продолжат изучать, и совсем не обязательно на Лубянке. А некоторые наши горячие головы считают, что убийца обязательно должен понести наказание. Вам есть что возразить?

– Полностью согласен насчет убийц и сразу подсказываю: как только поймаете хоть одного из сатанистов, подозреваемого в жертвоприношениях, пригласите меня на допрос. Очень прошу.

– Это все, что вы можете мне сказать?

– Нет. Еще прошу позволить мне заниматься в спортзале. В камере места не хватает, а на прогулках охрана не одобряет. Тело просит, прихожу в форму.

– Хорошо, Егор, я учту. И о спортзале хорошо, что напомнили. Вы говорили, что на мечах сражались, вот и проверим вашу подготовку.

«Жертвенная пятерка» смогла покинуть место жертвоприношения только к полудню. Пока забросали труп мусором и снегом, пока стерли с мерзлой земли знаки, то да се – раньше не получилось. Разъезжались по разным дорогам, каждый на своей машине. В последнее время приходилось соблюдать особую осторожность: менты как с цепи сорвались.

Никто точно не знал из-за чего, но приказы во всех отделениях были однозначными: регистрировать трупы всех бомжей, особенно пожилых, и расследовать обстоятельства смертей с особой тщательностью. В случае обнаружения в трупах колотых ран в области сердца объявлять план «Перехват» и сообщать смежникам из ФСБ. Задерживать всех лиц по малейшему подозрению в причастности к данному убийству.

В среде почитателей Апопа ходили упорные слухи, что это связано с пропажей одной из сибирских «пятерок» во главе с двумя Главными жрецами. Выяснение точных причин милицейской активности затруднялось разобщенностью почитателей, которая напрямую поддерживалась самими богами. Они лично организовывали встречи своих Главных жрецов и делали это очень редко и, само собой, перед недостойными смертными не отчитывались. На прямые вопросы Главного жреца, с которым общались во сне, не отвечали из принципа и требовали исключительно подобострастного отношения. Пилюлю недовольства подслащивали непременным обещанием сделать жреца Верховным, если он все приказы будет выполнять в точности. Главные старались. Ведь на другой чаше весов лежала вполне осязаемая возможность самому стать жертвой. Стоило Апопу присниться одному из Старших жрецов, прямому подчиненному Главного, как участь последнего была решена: его сила легко блокировалась недовольными богами-демонами, и провинившийся Главный, буквально секунду назад видевший себя в кресле Верховного, шел под нож, ничем от простого городского бомжа не отличаясь. Впрочем, сетовать почитателям было не на что. Как только они приобщались к культу, их земная жизнь резко шла в гору. Это было таким приятным сюрпризом, таким весомым довеском к ощущению силы и тайной власти, что некоторые жрецы даже самим себе боялись признаться, что опасаются реального прихода «начальства» на землю. А ну как попадешься на глаза того же ворчливого Апопа? Съест – не поморщится. Дрожали, но остановиться уже не могли – зависимость возникала мощнейшая, с героиновой несравнимая.

Евгений Светлов, или, в среде своей пятерки, Семех, попался по-глупому. Сегодня он был ведущим жрецом ритуала, то есть лично колол жертву. И надо же было такому случиться, что в нем изволила принять участие госпожа Главный жрец Вероника Павловна, руководящая тремя московскими пятерками. Многие посвященные облизывались на эту шикарную девушку, выглядевшую так молодо и доступно, но о большем и думать не смели. Строга она была невероятно; честолюбива, как все Главные; ненасытна, как большинство жрецов, но ориентацию имела нестандартную, и посвященные об этом знали. Глотали слюнки и отрывались на других женщинах.

Резали в этот день какую-то девушку, и для Вероники, похоже, это было чем-то личным. Она сама ее привела, но обряд доверила провести молодому Семеху. А после заставила слить всю силу в накопитель. Он, видите ли, сильно любит транжирить ману попусту, и это будет ему уроком, и что скоро сила должна будет потребоваться просто в неимоверных количествах, и даже не намекнула – на что. Накопитель – а «серые» в последнее время приспособились использовать графит в форме пирамидок – неплохо держал и несложно достать – забрала с собой.

«Су… ой, Великая. – Семех и в мыслях боялся оскорбить начальницу. – А как ты предлагаешь мне бизнес вести? На одних откатах и крыше разоришься! Да и конкуренты не дремлют, за удобными площадками под застройку – длиннющая очередь… Эх, мне бы этой пирамидки на месяц хватило… Как теперь на встречи буду ездить? Ну… Великая…» – досадовал он, уважительно вручая девушке накопитель.

Надо было и жертвенный нож отдать, но пожадничал. Он был новенький, впервые опробованный, и так приятно пах остатками силы, что рука не повернулась. Вероника лишь презрительно скривилась, позволив своему ухоженному личику на мгновенье испортиться. По слухам, дома она держала целый гарем, в котором была опытная визажистка.

С этим ножом и попался.

Семех выехал последним и вляпался в план «Перехват». Наскоро припрятанное тело девушки, превратившейся в старуху, нашли быстрее, чем предполагали «серые». Нехорошее было место, неудобное. Неподалеку располагался дачный поселок, и собак скорее всего бегало – не сосчитать. На рассвете их, конечно, видно не было, но Сергей бы на месте старшего поостерегся. Наверное, выкопала какая-то сучка на выгуле, и дачники, а их здесь круглогодичных полно, тут же подняли вой.